Влюбиться в злодея

- Это сейчас не имеет значения, - холодно, но со сладостным облегчением от услышанных, ласкающих слух слов произнесла Катерина, проводя шероховатой ладонью по деревянной двери.

- Что это значит? – испуганным и обомлевшим от ужаса голосом пролепетал Клаус, и его глаза налились жарким недоумением, раздирающим сердце. – Что ты говоришь?

- Просто выслушай меня, Клаус, - с важной серьёзностью прошептала Кэтрин, удивляясь собственной решимости. – Ты должен мне помочь.

- Я готов, - твёрдо и самоуверенно выкинул Клаус, блистая ярко выраженным самолюбием в голосе. – Говори.

- Я хочу увидеться с родителями последний раз, - с непоколебимой настойчивостью и непреклонностью твердила Кэтрин, и её карие глаза блестели живым блеском надежды. – Елена тоже должна их увидеть.

- Я не могу тебе помочь, - разочарованно и смущённо ответил Клаус, опустив глаза в пол, словно Кэтрин пронзила его недовольным, пренебрежительным взглядом. – Не в этот раз.

- Почему? – со вспыхнувшим, как молния, недовольством и презрением прошипела Кэтрин. – Ты боишься Смита?

- Нет, - гордо и громко выпалил Клаус, отрицательно тряся головой. – Дело не в этом.

- А что тогда? – с нахальным возмущением вторила Кэтрин, постепенно повышая тон. – Что тебе мешает? Разве тебе трудно сделать это ради меня?

- Я не знаю, где спрятаны ваши родители с Еленой, - с полыхающей горечью пролепетал Клаус, не скрывая смятения. – Об этом тайном месте знает только Джейсон Смит. Он больше никому не доверяет после того, как узнал об отношениях Елены и Деймона.

- Тогда сделай вот что, - томным голосом протянула Кэтрин, спускаясь вниз по двери, словно капля дождя по оконному стеклу. – Пускай тогда Елена и Деймон увидятся.

- Как ты это себе представляешь? – бурным гневом вспыхнул Клаус, и его глаза засверкали неприродной ненавистью. – Это невозможно.

- Клаус, ты прекрасно знаешь, что их ожидает, - с высокомерным пренебрежением прошептала Кэтрин, прислоняясь бледным лицом к несокрушимой двери. – Деймону предстоит убить свою любимую девушку.

- Да, но… - неуверенным, трепещущим голосом невнятно бормотал Клаус, оглядывая пустынный коридор со всех сторон.

- Никаких «но», - раскрепощено прошипела Кэтрин, пронзая неприступную дверь испепеляющим взглядом. – Ты понимаешь, что значит навсегда потерять любимого человека и отказаться от счастья?

- Мне знакомо это чувство, - растроганным, запинающимся голосом произнёс Клаус в ответ. – Отказываться от любви – это бессмысленно и больно.

- Деймону придётся убить свою собственную любовь, - в трепещущем от волнения и печали голосе Кэтрин зазвенели слёзы вины и боли. – Как он будет жить дальше? Как я буду жить без семьи?

- Кэтрин, я всё сделаю ради тебя, - со смелостью разъяренного воина, нападающего на врага, прорычал Клаус. – Деймон и Елена увидят друг друга сегодня же. Они насладятся самоотверженной, бескорыстной любовью. Пускай в последний раз.

- Я люблю тебя, Клаус, - прозвучал еле слышно нежный, но заплаканный голос Кэтрин, рассекающий сумрачную, угрюмую тишину холодной комнаты.

Пульсирующие пальцы Кэтрин и Клауса встретились в крохотной дверной щели. Звонким ударом в бережном сердце Клауса, хранящем любовь, прозвенела одинокая, горящая слеза Кэтрин, упавшая на его ладонь. Елена, закрыв глаза, уставшие от терзающих слез, молча, лежала на полу, удовлетворяясь шумящим в трепещущей душе порывом страданий и любви. Убитая горем кареглазая красавица ничего не слышала и не видела вокруг, погрузившись в томящий, морозный сон.

========== Глава 46 ==========

Темная холодная комната со сдавливающими, беспросветными стенами, вызывала ужасающее изумление и трепещущее опасение. Бетонные стены тюремной камеры были пропитаны сыростью и грязью, сковывая человеческие души, которые были здесь заключены, как обвинённые в самых ужасных и тяжёлых преступлениях пленники. Ограненные красным деревом оконные стёкла были завешаны чёрной, призрачной вуалью, не пропускавшей солнечные лучи и укромные проблески тепла. Джейсон Смит, как преданный поклонник жестоких пыток и надменных издевательств, заключал в этих серых, безжизненных стенах, покрытых струящимися потёками влаги и моховыми пятнами, самых назойливых и опасных врагов, с которыми труднее всего было справиться. Все агенты, работающие на Смита, были прекрасно осведомлены в том, что в эту пыточную камеру попадали мало кто и не просто так. Измученного и разбитого Деймона Сальваторе постигла та же участь. Единственный человек, который пользовался непоколебимым авторитетом в глазах Джейсона, подверг себя неминуемой опасности, рискнув служебными обязанностями. Важный наркобарон никогда и никому не прощал предательства. Каждый оступившийся агент поплатился за необратимые ошибки кровью: кто-то – своей собственной, кто-то – кровью жертвы. Довольно часто на роль жертвы вписывали вовсе невиновных людей, которые просто стали случайной жертвой обстоятельств.

Истерзанный Деймон, оцепеневший под необоримым давлением жгучей боли, в безжизненном состоянии болтался в сыром воздухе, словно промокшая листва на осеннем ветру, прикованный к оледеневшей стене прореживающими до крови кандалами. Голубоглазый красавец испытывал пронизывающую насквозь острую боль в области запястья. Густые, горячие потоки крови стекали по дрожащим пальцам, с шумом ударяясь об несокрушимый стальной пол, словно стеклянные осколки с грохотом рассыпались по земле. Изнуряющая пелена холодного пота заслоняла голубые глаза, загораживая противоположную стену. Бледное лицо Деймона исказилось от мучительной тоски и сжигающей боли, а тяжелая, полыхающая голова невольно опустилась на ослабленную грудную клетку, словно завядший цветок. За последние несколько дней сногсшибательный красавец утратил свою прежнюю, природную красоту, которая утонула под удушливой пеленой невыносимых страданий и неутолимой физической боли. Чёрныё, как смола, густые волосы потеряли живой, шёлковый блеск, а небрежными, расхлёбанными клочьями спадали на запавшие щёки. Сквозь клочья чёрной, испачканной кровью чёрной рубашки виднелись многочисленные порезы на мощном торсе.

В тёмную камеру медленным, твёрдым шагом вошёл Джейсон Смит. Он ликовал при виде измученного Деймона, лишённого малейших сил и чувств. Голубоглазый брюнет не видел его лица, но всем сердцем, которое медленно и еле слышно билось в груди, чувствовал на себе самодовольный, пристальный взгляд Смита, наполненный ненавистью и презрением. Высокомерный Джейсон с неприкрытым наслаждением осматривал бессильного Деймона, колеблющегося на цепях, прикованных к бетонной стене. На его стальном лице заискрилась красноречивая, ехидная ухмылка.

- Рад тебя видеть, Деймон, - с радостным величием пробубнил Джейсон, остановившись напротив Деймона. – Как тебе твои новые апартаменты?

- Можешь издеваться надо мной, сколько тебе угодно, - хриплым, дрожащим голосом выдавил из себя Деймона, не в силах подвести глаза, которые переполняла ужасающая ярость. – Ты сможешь сделать мне ещё больнее.

- Я бы на твоём месте, Деймон, - презрительно фыркнул Джейсон, возмущённо закатив глаза, - не был бы в этом так уверен. Если ты помнишь, тебе предстоит расплатиться за свои ошибки.

- Не стоит так переживать, Джейсон, - Деймон медленно поднял голову, испытывая колющую боль в мышцах, которая сковывала движения. – Я исполню свой долг.

- Мне действительно жаль тебя, - с красноречивой ухмылкой пробормотал Смит, с недоверием глядя Деймону прямо в глаза. – Ты был моим лучшим агентом, но ты собственноручно подписал себе приговор.

- Я ни о чём не жалею, - гордо произнёс Деймон, окинув Джейсона холодным, ненавистным взглядом. – Я рад, что, наконец, избавлюсь от роли твоей собачки.

- Странно, что ты так думаешь, - с лёгким изумлением пролепетал Джейсон, скрывая в голосе игравшее смятение. – Я всегда думал, что тебе нравится твоя работа. Ты ведь сам выбрал свой путь.

- Я не отрицаю этого, - твёрдо, но с яркой горечью воскликнул Деймон, повышая голос. – Я допустил серьёзную ошибку, а теперь расплачиваюсь за это.