В паутине снов

Фрида едва слышно фыркнула на мое определение случившегося ночью. Конечно, неправильно было называть важное событие в жизни драконицы приключением, но именно таким оно являлось для меня.

— Что тревожит тебя, девочка?

— Приказ императора, — грустно выдохнула я. — Меня отправляют в Шанталез… в качестве кандидатки в невесты от Дарлимеи.

Последние слова я буквально выплюнула, но вовремя остановилась и взяла себя в руки. Нельзя тревожить покой дракончиков, иначе это может обернуться плачевно, как для них, так и для Фриды.

Драконица на несколько мгновений смежила веки, потом медленно открыла их.

Мне показалось, что в ее глазах заплясали лукавые огоньки. Будто подруга знает намного больше, чем говорит.

— Ты будешь замечательной женой.

Я удивленно посмотрела на нее. Я ведь не уточняла, чьей женой могу стать, но Фрида и без меня все поняла.

— Я не собираюсь замуж и, надеюсь, не пройду этот дурацкий отбор.

— З-зря, вы подходите друг другу.

— Фрида… Я боюсь, — прошептала жалостно.

Все же признаваться в собственной слабости тяжело.

— Отбора?

— Не только. Правитель, он же старше меня, даже знать не хочу на сколько. И он никогда не был женат, хотя любовниц у него много.

— Любовниц? — Драконица закатила глаза. — Он понравится тебе. Алисдэйр хороший, но одинокий.

— Ты знакома с ним? — уставилась я на драконицу. Она никогда мне об этом не говорила!

Фрида сузила глаза, в ее зрачках плясало пламя. Вдруг ее хвост пришел в движение, кончиком она погладила меня по щеке.

— Не бойся, ты справишься. Возьми. — Я еле успела подставить ладони, на которые упал неожиданный подарок.

Я в растерянности рассматривала тоненькую золотую цепочку с прозрачным камешком-кулоном в форме слезы.

— Что это?

— Защ-щ-щита. Надень и не снимай. Ни один дракон не тронет тебя.

— Спасибо. — Я бросилась к ней на шею, обняла мудрую подругу.

Но как бы я ни старалась сдержаться, слезы все равно полились по щекам.

— Тш — ш-ш, — гладя меня хвостом по спине, успокаивала она.

— Я вернусь, я должна, — вытирая слезы, слегка дрожащим голосом пообещала скорее самой себе.

Неизвестность пугала: смутно, но я чувствовала, что многое изменится, а в первую очередь изменюсь я сама.

— Вернешься, — ласково подтвердила Фрида.

— Мне пора.

Драконица кивнула, положила морду на лапы, прикрыла глаза, а я направилась к выходу из пещеры. Сайрекс ждал меня, его белоснежные крылья были расправлены, он приглашал полетать. Пегас часто катал меня, и сейчас это был его прощальный подарок. Я осторожно забралась на его спину, обхватила шею пегаса руками, прижалась к нему всем телом. Сайрекс шел, постепенно ускоряя темп, и в какой-то момент все деревья слились в одну полосу, скорость была потрясающей. Взмах крыльев, и мы взлетели, я еле удержала крик, который был готов сорваться с губ, крик восторга, не страха.

Когда он перестал дурачиться, то резко набирая высоту, то так же резко опускаясь к верхушкам деревьев, и медленно полетел над Заповедным Лесом, я отпустила его шею, раскинув руки в стороны. Как же это здорово! Жаль, что у меня нет крыльев, небо дарит ни с чем не сравнимое ощущение свободы.

Уже снижаясь на поляну у ворот школы, я почувствовала, что кто-то мысленно пытается связаться со мной. Сползая со спины пегаса, настроила контакт. Это оказался Макс.

— Ты где?

— В заповеднике.

— Лика, тут такой дурдом творится!

— Я уже иду в школу, жди меня в башне.

— Хорошо, — согласился он и отключился.

Я погладила тонкий браслет с пятью камнями, именно благодаря ему маги могут общаться между собой мысленно. Сегодня мне придется отдать его, так как это является одним из условий Правителя. Девушки не должны разглашать то, что будет происходить с ними на отборе. Поэтому образник придется оставить.

Сайрекс проводил меня до ворот. Поцеловав на прощание крылатого умняшку, я помчалась в башню.

Как и сообщил Макс, в школе царил не просто бардак, а настоящий хаос. На первом этаже главного здания стайка моих одногруппниц во главе с Кикиморой заливалась слезами. Из всех всхлипов, охов и ахов мне удалось понять, о чем же они так горько рыдают. Причина — я, точнее, вопрос, почему именно я удостоилась великой чести представлять нашу страну на отборе. Хмыкнув, я прошмыгнула мимо них незамеченной. Все же девочки до конца не понимают весь масштаб катастрофы, свалившейся на мои плечи.

В моей комнате меня ждал не только Макс, помимо него собрались все близкие друзья. Игнат хмурился такому количеству народа, но молчал.

— Лика, — бросилась ко мне Риса, — почему вы не сказали нам о том, что вы пара?

— А почему я должна перед вами отчитываться? — огрызнулась в ответ.

Подруга отпрянула, удивленно уставившись на меня. В комнате повисла гнетущая тишина. Я виновато вздохнула. Ребята ведь ни при чем, а злюсь я на нашего императора.

— Прости, — сказала я Рисе и опустила голову.

Макс то ли поддержать меня решил, то ли сам растерялся от напора друзей, подошел ближе и сжал мою ладошку. Я шумно втянула воздух, ободряюще улыбнулась.

— Ребят, вы здесь, чтобы отчитать нас с Максом или попрощаться со мной?

Рик потрепал собственную шевелюру, затем махнул рукой и приблизился к нам.

— Знаешь, а мне жаль нашего Правителя, заполучить такую невесту — то еще удовольствие, — и сграбастал меня в объятия.

Плотину прорвало, всем срочно потребовалось потискать меня. Получилась довольно забавная кучка с задыхающейся мной в центре. Только Макс скромно стоял в сторонке.

— Пустите, — наконец пропищала я.

Словам не вняли, а Риса с Ирмой так вообще реветь начали. В итоге, к моей радости, парни переключились на них, пытаясь успокоить.

Я на цыпочках отошла к Максу и тихо, чтобы только он услышал, спросила:

— И давно они так?

— Как надпись увидели. Особенно Риса — плачет не переставая.

— Ты еще не говорил?

— О чем?

— О том, что помолвка — фальшивая.

— Нет, — напрягся друг.

— А зря, глядишь, Риса бы успокоилась.

— Думаешь?

— А почему бы и нет?

— Тогда Сэту нравишься ты, — хмыкнул Макс.

— Эх…

Об этом я знала и без подсказок Макса, но, к сожалению, так и не смогла воспринимать Сэта не как друга.

— Правду говорить будем?

— Наверное, нет, — чему-то улыбнулся Макс.

Когда ребята успокоились и смогли нормально воспринимать информацию, Макс увел их из моей комнаты, прекрасно понимая, что мне нужно собраться.

Обняв каждого не по одному разу, я закрыла дверь и устало поплелась на диван. Утро, конечно, выдалось наипротивнейшее.

Глава 3

Вот уже вторые сутки я трясусь в карете. «Ах, как же так можно, леди не пристало…» — заявили провожающие на мою просьбу ехать верхом. Немая мольба в глазах отца — и я сдалась. Бедный мой лоб, я уже в который раз бьюсь головой о раму окна: карету заносит на поворотах, и меня вместе с ней.

Провожали меня дружно: всей школой. Удивила Кикимора, которая в порыве непонятно чего подлетела ко мне и обняла. «Возвращайся!» — прошептала она и так же быстро отошла. Что это было? Может, в ней совесть просыпаться начинает? Да нет, это из области невероятного.

Мама в отличие от отца сразу поняла, что домой я не поеду, а потому примчалась попрощаться сама. Верхом, что для нее немыслимо. Мне стало стыдно. Бедная моя мамочка, на какие жертвы она идет ради меня!

Сентиментальный папа орошал мои волосы слезами, в то время как мама давала четкие указания и наставления в путь. И сильно просила не разнести резиденцию Правителя. Это она на мой характер намекает и на мое поведение в Школе Стихийников, да и не только в ней. М-да, чудесные были деньки, жаль, но им пришел конец. Теперь я представляю свою страну и просто не имею права на капризы и шалости, я должна быть серьезнее.

Первые сутки в пути я грустила из-за разлуки с друзьями и родителями. В мельчайших деталях вспоминала все забавные ситуации, произошедшие со мной за четыре года учебы в стенах школы. Это был мой последний год, выпускной. И он только начался. Боюсь, я так и не закончу его, во всяком случае, вместе со своими одногруппниками. Но, как это часто бывает в дороге, потихоньку место грусти заняла ее величество Скука. Если с утра я еще пыталась что-то читать или занять руки сматыванием пряжи в клубок, то сейчас и это надоело. До постоялого двора еще полдня пути, и что мне делать все это время, я представляла смутно.