Танец для Феникса

Я оглядела гору подушек, смятое одеяло и кивнула:

— Да, надо привести себя в порядок. Хочу встретиться с Алистером. Странно…

— Что?

По легкому хлопку мамы, две тени внесли темно-лазурное платье с открытыми плечами и широкими рукавами. К нему прилагались туфли на невысоком каблуке, усыпанные бриллиантами. И бриллиантовая же диадема — символ принцессы.

— Ну я так понимаю, Видар потребовал меня у отца задолго до моего рождения. Тогда он явно не собирался подселять мне огонь. Вопрос — зачем?

— Он говорил, что у тебя сильный целительский дар. И ему хочется лично обучить такую фейри. Знаешь, Ния, иногда все объясняется очень просто.

— Значит многоходовочки нет?

Я провела пальцами между блестящих каштановых прядей. На вопрос мамы, прислать ли Нуалу — дворцового стилиста — кивнула.

— Ния…

— Ммм?

— Тут многоходовки нет. Видар — эгоистичная расчетливая скотина, который ради каприза потребовал дочь у друга. Только потому, что тот был в тяжелой ситуации и нуждался в помощи. Прости, мы старались тебя защитить и не нарушить обещание.

— Я вас люблю, — ответила просто, — мам, все хорошо. Ты ведь права, я буду бороться.

Угу, пока однажды не упаду вниз из окна. Тогда победит Алиана.

Мама вышла, сообщив, что ей необходимо заняться делами и проверить, что у алхимиков. А я устроилась на высоком стуле перед зеркалом. Уже просто кожей ощущая, как к моим покоям на полной скорости несется Нуала в окружении крылатых помощник. Восьмирукая фейри всегда ассоциировалась у меня с очень болтливым и очень дружелюбным ураганом. Вот и отлично! Поболтаю с ней, чуть развеюсь. И перестану вертеть слова Феникса в голове. Хватит уже разбирать их на составляющие. Да, он признает ошибку и что? Не факт, что, Видар не передумает, увидев, как я пропадаю, а на мое место приходит Алиана.

Мотнула головой, не понимая, почему глаза снова щиплет и все сильнее хочется спать. Пять часов — достаточно для фейри. Я могу не спать еще суток двое, а то и трое.

Но только вот голова становилась все тяжелее, предметы начинали расплываться. Я проваливалась в сон, сама того не желая. Из последних сил вскочила, мысленно пытаясь дотянуться до Алистера, позвать теней. Так и не поняла, смогла ли, потому что рухнула на пол. И нырнула в сон.

Глава 24

— Ты жив только потому, что есть шанс спасти Нию тобой.

— Мою жизнь на ее?

Видар смотрел на Дорана и понимал: друга у него больше нет. Он знал, что когда у Короля Теней такой бесстрастный голос и такое выражение лица, то все, он в ярости. Не в горячей, которая туманит голову, а затем отступает. Нет, его ярость напоминала гору льда. Та же сдержанность и неукротимость.

Всего один порыв, всего одно искушение, растянутое на века, и он почти разрушил все вокруг себя. Видар мысленно сжал кулаки, понимая, что за ним наблюдают. В этой огромной лаборатории, освещенной слишком ярким светом, их было трое. Рагнол сейчас возился с зельями, не обращая ни на кого внимания. На Видара он с самого начала обращал внимание исключительно как на один из ингредиентов.

— Доран, я…если бы мог, я бы отдал свое бессмертие.

Король Теней взглядом посоветовал заткнуться и обернулся к Рагнолу.

— Ну что?

— Готово, — сообщили в ответ.

Король Неблагих сейчас выглядел как обычный маг-алхимик: в темных штанах, заправленных в сапоги, в серой рубашке, на которых пятнами расплывались остатки ингредиентов, волосы прикрыты защитной шапкой. В руках держал небольшой флакон с необычным зельем. Чем дольше Видар на него смотрел, тем неприятнее становилось внутри.

— Осознанный сон?

— Именно, — кивнул Рагнол, — знаешь, да? Слышал?

— Доводилось, — откликнулся Видар, — не самая приятная вещь.

— Да, да. Одно дело находится в чужом сне в виде бесформенного сгустка, не имея права вмешаться. А другое — явиться туда во всей красе и в полном сознании.

— Главное не сойти при этом с ума, — добавил Доран с каким-то садистским удовольствием, — с другой стороны вечность в дурмане сумасшествия — это неплохое наказание.

— Я спасу Нию.

Король Теней снова проигнорировал, видимо, решив не тратить время.

Три недели прошло с того момента, как Видар прибыл в Неблагой Двор. Он ожидал пыток, он был готов к ним морально, хотя понимал, что ничего не в силах исправить его ошибку.

Но его никто не тронул.

Он готов был к тому, что Доран набьет ему морду. И даже не собирался сопротивляться, понимая, что никакой болью не заслужит прощения.

Но его воспринимали как нечто второстепенное. Рагнол молча взял у Видара кровь и с того времени, потерял к нему интерес. Доран же следил, но так, что Феникс понимал: он здесь для всех враг.

Ну и ладно, главное спасти Нию. Потом будет время все наладить.

Он привык решать проблемы по мере их поступления.

— Давай сюда.

Видар взял флакон и одним глотком выпил обжигающую жидкость.

— Больно? — с садистским удовольствием спросил Доран.

— Если начнет жечь в голове, значит действует, — добавил Рагнол, — да, надеюсь, твоя психика действительно крепкая.

— Не дождетесь, — успел сообщить Видар, прежде чем в голове что-то взорвалось.

«Этот замок никогда так не выглядел. Он стоял в огромной зале, где когда-то Алиана устраивала балы для Благих фейри. Стоял и не узнавал знакомые картины.

Все в красном. Он любил это цвет, но здесь его было чересчур много: красные узоры на стенах, алые блики на прозрачных легких тканях, которые трепетали от жаркого ветра, пол, похожий на свежепролитую кровь. Видар колебался, прежде чем сделал первый шаг: все казалось, что под ногами чавкнет вязкая солоноватая жидкость.

А потом издалека послышался крик. И стало не до своих страхов. Кричала Ния. Безнадежно и одновременно отчаянно.

Мимо замелькали разукрашенные стены, ветер ударил в лицо, горячий, точно замок стоял посреди пустыни. Странно, здесь всегда гулял прохладный сквозняк.

Крик больше не повторялся. Видар старался не думать, что могло произойти. И просто бежал, не понимая, почему знает — куда ему надо спешить.

Один зал, второй, широкие коридоры и безмолвные статуи. Они провожали Видара красными глазами.

Далеко впереди возникло окно: огромное, в виде арки, вокруг которой развивались неизменные алые ткани. И там же двигались две фигуры. Явно не в танце.

Сердце отбивало бешеные удары, пока Видар спешил вперед. Но когда одна из фигур обернулась, то он резко остановился. И в груди возрвалось что-то.

Алиана…

Живая, рыжеволосая, в алом платье, что подчеркивало такую знакомую и такую соблазнительную фигуру.

— Видар?! — изумление в бархатном голосе было неподдельным.

Память тут же услужливо подкинула воспоминания, когда ее голос дрожал от страсти. Особенно когда он брал ее резко и жестко.

— Видар…

А вот голос Нии звучал ни радостно, ни удивленно. Она стояла на самом краю распахнутого окна и цеплялась за его край. Глаза смотрели как-то понимающе. Видар внутренне содрогнулся: его жена словно знала, что он выберет.

— Алиана, — голос продрал горло, как наждаком, — что ты делаешь?

— Прокладываю нам путь к счастью, — сообщила та весело. — немного осталось.

Она говорила, а сама пыталась отцепить пальцы Нии от стены. Потом треснула по ним кулаком, отчего Ния дернулась, но удержалась. Только кровь потекла по камням едва заметной струйкой.

— Стой!

От его тона Алиана удивилась и перестала мучить Нию. Та всем телом прижалась к стене и выдохнула. Что-то прошипела сквозь стиснутые зубы. Видар представлял, что именно. Его жена за словом в карман не лезла.

— Алиана, я…

— Я так скучала, Видар. Я…мне было так плохо. Сначала не понимала, что происходит, а потом постепенно начала просыпаться. Откуда-то пришло знание: если скину эту девку из окна, то ты вернешься ко мне.

— Алиана…

Ее слова рвали сердце на части. Он сотни лет мечтал увидеть ее, обнять и почувствовать, что она жива.