Танец для Феникса

Его голос я не хотела слушать. Лучше всего было бы сейчас заткнуть уши и приказать проваливать. Ничего хорошего все равно не услышу. Что сожалеет? Что влюбился в меня? Да ладно!

— Ния, я не собираюсь сейчас вымаливать прощение или клясться тебе в любви.

Хоть на этом спасибо!

И обидно! До рези в глазах обидно, что это вот пернатое стоит как ни в чем не бывало. Ну а взгляд… подумаешь, может его Мастер обидел. Обругал огненную птичку нехорошими словами.

Видар не двигался. Он стоял, весь напружиненный, наполненный темными эмоциями, в которые я заглядывать не хотела.

— А зачем тебе мое прощение? — спросила, теперь уже глядя на него в упор, — Ведь все же хорошо складывается, да? Назад ведь уже не отмотать! В конце концов, у тебя может выйти спрятаться от Двора Теней. Тем более сначала будет суматоха с Алистером, потом, конечно, Дикая Охота пойдет по твоему следу. Но ведь ради великой любви и потерпеть можно, верно? Вас ведь и убить нельзя будет!

«Вас» — вот это жгло все сильнее. Пока плохо представлялось, что рядом с Фениксом будет мое тело, но с другой сущностью.

Сглотнула, понимая, что нельзя, вот нельзя позволить сорваться. Я для него тело. А вот сущность он ждет другую, плевать ему на меня.

Плевать!

— Когда Алиана погибла, — заговорил Видар, — я хотел отправиться следом. Но не мог. Тогда бессмертие стало для меня проклятием. Я мог сгорать сколько угодно, но всегда возрождался. И воспоминания оставались со мной. Понимаешь? Та, которую я любил сильнее жизни, ушла из-за моего дара. Она хотела его разделить и не смогла.

— Если вы так любили друг друга, то все должно было пройти хорошо.

Даже вот чтобы ни единой реснички не намокло, ясно?

— Потому я и пошел на это. Алиана меня любила, это было ясно. Не стала бы она так рисковать, фейри ценят жизнь.

О, да. Мы это дело любим.

— Потому в ее любви я не сомневался и не сомневаюсь.

— Я тоже, — сообщила мрачно, вспомнив как орала рыжая про то, что Феникс принадлежит ей.

Видар с усилием потер лоб. Разговор явно и ему давался нелегко. Но что-то я жалости не испытывала. Смотрела на сильное мужское запястье, на едва заметный узор брачного тату и просто старалась «держать лицо».

— Мы с ней были очень долго, Ния. Долго по меркам и фейри, и людей. Все это время я боялся, что опять что-то случится, и я ее потеряю. Как случалось до этого. Она первая предложила взять мой огонь. Я не хотел. Хотя думал, что вот с ней то наверняка получится. Ей нужен был я, не моя сила, не мои богатства, а я сам.

Да, давай, бей в упор, чего уж там.

— А потом долгое время тоски, затем равнодушия ко всему.

— Угу, и тут бац — я. Идеальное тело для почившей любовницы.

Ага, все-таки удалось его задеть. На миг глаза Феникса вспыхнули ярким огнем, чуть плотнее сжались губы. Я же не получила никакого удовольствия от своих слов. Что он смотрит так, словно я правда для него что-то значу.

Не надо так.

— Ния, я тоже ее любил…

— Мразь, — сообщила просто, — давай, посвяти меня в подробности вашей интимной жизни.

— … и долго любил, — продолжил Видар вдруг ставшим жестким голосом, — когда сгорал рядом с твоей матерью, то… все произошло на эмоциях. В момент самосожжения я уже почти не соображал. Но желание вернуть Алиану уже прочно угнездилось в подсознании. Я так долго искал ту, которая полюбит меня. Искренне, от всей души, что, ощутив подобное, действовал на рефлексах. Потом, уже возродившись, с трудом вспомнил произошедшее. Следил за тобой, да, но не мог тебя понять.

Он потер подбородок и усмехнулся одними губами:

— Принцесса фейри, воспитанная среди людей. Сначала я не знал, хотя изучал твою жизнь. Потом узнал и понял, что тебя невозможно изучить. А затем пришло понимание: моя любовь к Алиане… я любил ее за то, что находится рядом со мной, за то, что разделяла мое одиночество, за то, что послушно следовала, куда бы не отправился. Но я не любил ее как особенную.

— Ты не любил ее за нее саму? — спросила тихо.

— У нас с ней получилась очень удобная любовь. Я продолжал плыть по течению, но не один. С тобой мне все время приходится бороться.

— Хорошо поборолся, — я все же отвернулась и проговорила, — не понимаю зачем нам беседовать. Какая разница, что будет в итоге. Ты все равно победишь, да? Тело одной, сущность другой. Две женщины в одном, разве тебя это не радует?

Я ждала оправданий, уверений, но ответом была тишина. А когда раздался тихий скрип, то резко обернулась. Чтобы увидеть спину уходящего Феникса.

— Предатель! — бросила вслед.

Была уверена, что Алистер вернет его обратно в подвалы пыток. Но у братца явно случилось что-то с головой, причем оно оказалось заразным, так как передалось и маме. Иначе с чего бы Королеве Теней отправится вместе с Фениксом в Неблагой Двор.

— Эй…ну-ка проснись! Ния! Ния!

Я выныривала из сновидения, как из теплого болота. Такого знаете теплого и уютного, откуда и вылезать не хочется. Странно, вроде не лягушка, а фейри.

Кое-как подняла невероятно тяжелые веки, понимая, что остатки сна соскальзывают и освобождают сознание. Очень нехотя. Мое же тело предавало меня. Каждый раз засыпая, я боялась, что вместо меня проснется другая.

Алиана…

Три недели прошло с того момента, как крайне злая и невероятно сдержанная Королева Теней отправилась в Неблагой Двор, увозя с собой Видара. Она вернулась уже вечером.

Одна.

И теперь каждую свободную минуту старалась быть рядом со мной. Я же ни о чем не спрашивала.

А зачем? Чтобы лишний раз увидеть, как мама отводит глаза? Чтобы слушать молчание, понимая все и не умея принять?

Мне всего двадцать лет! Вся жизнь впереди, но она не будет принадлежать мне.

— Я долго спала?

— Пять часов, — ответила мама.

В темно-зеленом шелководом платье, с убранными под серебристую сетку волосами, она выглядела строгой и очень благородной.

— Я боюсь давать тебе больше спать, Ния. Это — минимум, который нужен для отдыха. И то… — мама заколебалась, но все же договорила, — ты разговаривала во сне чужим голосом.

— Каждый раз я убегаю от нее по замку. И каждый раз упираюсь в распахнутое огромное окно. Просыпаюсь до того, как меня настигнут. Но однажды меня столкнут. Кажется, тогда Алиана и завладеет мной.

— Ты же собираешься бороться?

— Как? Набить ей морду несколько затруднительно.

— Именно так, — ласково проговорила вдруг мама, — иронией, стойкостью, непримиримостью к Фениксу. Это дает нам время отыскать способ тебя спасти.

Я потянулась к ней, обняла и с трудом удержалась от всхлипа. Чертовы три недели слились в бесконечный день, наполненный короткими снами и борьбой с собой.

То, что сделал Видар, выглядело бесчеловечным. Но он и не был человеком. В каой-то степени я даже понимала его.

Смогла бы я сделать то же самое для брата? Можно вздернуть подбородок и гордо сказать нет. А можно помолчать и прислушаться к себе.

Интересно, как много людей откажется от возможности вернуть самого дорого человека ценой жизни незнакомца? Сказать ответ?

— Где Алистер? — спросила, отстраняясь.

Мама задумчиво проводила рукой по моим волосам. Чуть улыбнулась:

— Ну как где, сейчас общается с советниками насчет выделения средств для перестройки школы фейри. Если мы заключим союз с Неблагими, то будет обучение по обмену.

— Странные времена, — перебила я ее, — чтобы объединялись два Двора…

— Не объединялись, а начинали работать вместе.

— Неужели отца и Рагнола так пугают люди.

— Скорее не люди, а то, что у них в руках, — задумчиво пробормотала мама, — мы пока не можем найти противоядие от холодного железа, это все генетическая предрасположенность. Мало ли… Две расы, абсолютно разные во всем, чудом нашедшие общий язык. Но напряжение остается, Ния. Надо быть готовым ко всему. Людям сейчас невыгодно развязывать войну, как и нам. Но если дело дойдет до этого, то лучше быть наготове. Ты встаешь?