Страница 19 из 35
- Ага,- отозвался Добрыня.- Есть. Надо бы их кликнуть, они приготовились тюрьму со двора штурмовать.
Я только рукой махнул. Добрыня развил бурную деятельность, и вскоре между площадью, рынком и тюрьмой собралась вся моя банда. Десятники построили солдат в две шеренги и степными орлами вытянулись во главе своих подразделений. Люди, завидев нас, прибавляли шагу. Из ближайшего кабака вышел комендантский патруль и тут же рванул прочь.
Надо было им всем врезать. Наорать так, чтобы уши позакладывало и глаза повылазили. Да вот только ругательства на язык не лезли.
Некоторое время мы стояли молча, весь отряд: сорок пять солдат, пятеро десятников, старшина и офицер. Потом я сказал:
- Возвращаемся.
Отряд организованно выдвинулся. В ближайшем к нашему расположению кабаке я купил большую бочку вина, и мы доставили её в свою казарму, сопровождаемые завистливыми взглядами лучников и головорезов Вирда. Закуска у Добрыни была всегда. В казарме мы раскупорили бочку, я зачерпнул ковшом вина, сказал:
- Спасибо вам, братцы.
И тут же к бочке потянулись руки с ковшами и кружками.
- Будьмо, командир,- сказал Добрыня.
- Будьмо, командир !- заорал Микула, отсалютовав мне кружкой.
- Будьмо !- вразнобой подхватили солдаты.
Боги и обитатели Царства Мёртвых получили свою порцию, после чего мы припали к вину.
Я много чего хотел сказать своим подчинённым. О том, что мы с ними - как семья, и о поддержке, и о самопожертвовании ради товарища. Но слова стали комом в горле; я махнул на них рукой и предался пьянству.
***
Вечером я сообщил Камилле:
- Такое дело. Знаешь, я кажется, влюбился.
- О боги ! В ту свою жрицу ?
- Нет, в другую женщину.
- Ой, Ратиборушка, ты не шутишь ? Ну и разит от тебя, однако. А она красивая ?
- Не знаю, Камилла. Мне она кажется краше всех на свете.
- Наконец-то, Ратиборушка !- от восторга Камилла чмокнула меня в щёку.- А можно мне посмотреть на неё ? Хоть одним глазком ! Я же лопну от любопытства !
- Не вижу препятствий. Завтра я пойду в тюрьму проведать её. Можешь сходить со мной.
- В тюрьму ?- растерялась Камилла.- Зачем же в тюрьму, Ратиборушка ?
- Она там сидит.
У Камиллы подкосились ноги, и моя рабыня рухнула на лавку.
- Нет, я, конечно, понимаю,- заговорила она, немного придя в себя.- Ну не можешь ты влюбится в девушку, которую просто встретил на улице или познакомился где-то на празднике. Но в тюрьме ! Не чересчур ли ?
- Я сам себе удивляюсь, Камилла. Но от судьбы не уйдёшь.
Я разлёгся около неё на лавке. Камилла принялась перебирать мои волосы и напевать что-то на языке европейских дикарей.
- Это что за песня ?- спросил я.
- Так. Любовная.
- Её поёт невеста своему жениху ?
Камилла хлопнула меня по лбу.
- Вот балбес ! Я тебе покажу невесту с женихом ! Иди уже спать. А то я сама от тебя захмелею.
Я нехотя поднялся и побрёл к себе, размышляя о том, как бы поскорее дожить до завтрашнего дня.
***
Утром, по дороге в тюрьму, я столкнулся с Добрыней и предупредил его:
- Сегодня на штурм идти не надо.
- Ясно, командир. Что говорить господину сотнику, если он вдруг о тебе спросит ?
- Пусть господин сотник идёт к дьяволу. Он прекрасно знает, чем я занимаюсь.
Добрыня игриво подмигнул мне; мы разошлись по своим делам.
В тюрьме меня встречали. К начальнику в этот раз идти не пришлось. Старшина проводил меня и отворил дверь камеры Корделии. Я посмотрел на него в упор, но он не уходил. Его что-то мучило.
- Приветствую вас, ваше величество,- заговорил я.
Корделия кивнула. Её перестал терзать голод, и повадки у неё стали истинно царственными.
- Ваше величество !- взвизгнул старшина.- Ваше величество ! Да что ж это такое !
- В чём дело, старшина ?- осведомился я.
Но он не ответил. Старшина вытянул руку, ткнул пальцем во Корделию и спросил с истеричными нотками в голосе:
- А вот если ты царица, то почему сидишь здесь, а не во дворце ?!
- До меня дошли слухи о том, что в вашей тюрьме заключённых бьют и морят голодом !- а вот у Корделии голос звенел, интонации были такие, как у высокопоставленной особы, распекающей нерадивого подчинённого.- И я, царица Атлантиды, должна проверить их сама !
Тюремный старшина грязно выругался и опрометью вылетел из камеры.
- Присаживайтесь, господин офицер,- пригласила меня Корделия.
Я воспользовался приглашением.
- Что происходит в городе, господин офицер Ратибор ?
- Не знаю, ваше величество. Я вчера весь день ходил, будто пьяный.
- Это отчего же ?
- Да так. Вы дадите мне подержать вашу ручку ?
- Но-но, офицер Ратибор. Не забывайтесь !
Я снова расстелил на лежанке полотенце и разложил угощение. В этот раз, кроме обычной еды, было ещё лёгкое вино, фрукты, медовые соты.
Корделия смотрела на меня с любопытством.
- Разрешите вашу ручку,- повторил я.
- Не заставляйте меня думать, что вы - самый обыкновенный мужчина, такой, как и все.
- Ну, не знаю. А чем же я необыкновенный ? Позвольте предложить вам вина.
Корделия благосклонно кивнула. Я налил вина в специально принесённый бокал и вручил ей. Она приняла его правой рукой, а левую подала мне. Ладошка у Корделии оказалась мягкой и тёплой. Вот у Стеллы она была немного влажной и прохладной, у Камиллы - сухой и подрагивающей. Не знаю, что это должно означать.
- Позволите поцеловать ?- осведомился я.
Корделия забрала у меня свою руку и ответила:
- Сначала скажите, офицер Ратибор, вы за меня ? Мне можно на это надеяться ?
- Вы плохо думаете о людях, ваше величество.
Корделия вздохнула и ответила:
- Такие попадались. Выпейте со мной вина. Почему вы мне раньше не встретились, офицер Ратибор ?
Я налил вина Корделии и себе.
- Вот послушайте, господин офицер Ратибор. С одной моей знакомой вышла нехорошая история. Она немного сочиняет стихи. И вот, однажды, когда в городе был бунт, эта женщина случайно оказалась на памятнике Правителю Дану, и уж не знаю, как оно вышло, кое-что оттуда продекламировала. А её за это связали - представляете ? - и посадили в тюрьму. Просто ужас, что творится у нас в городе. Не буду говорить о её тюремных испытаниях, но надо же что-то делать. Вы не подскажете, что мне посоветовать своей знакомой ?
- Ваше величество, случаются же совпадения ! У одного моего приятеля точь-в-точь такая же история. Его знакомая попала в тюрьму, и он теперь ломает голову над тем, как её оттуда вызволить. Там тоже была какая-то история со стихами.
- Случится же такое,- отозвалась Корделия, мечтательно глядя куда-то мимо меня.- Ломает голову, говорите ? Хорошо бы и мне иметь такого знакомого. Нет, молчите ! Всё это так скучно. Люди придумывают себе какие-то условности, правила, законы. Многие из них противны человеческой природе, но что им до того ? Отчего в Атлантиде одни богаты, а другие - и их много больше - едва сводят концы с концами ? Отчего в Атлантиде рабство ? Отчего, если кто-то может сложить пару рифмованных строф и любит по ночам смотреть на звёзды, то на таких кидают косые взгляды ?
- Вы задаёте вопросы, ваше величество, на которых нет ответа.
- Говорят, что Правитель Дан всю жизнь сам штопал свою одежду. Интендант Крег, его брат, даже слуг не держал, не то, что рабов. А ведь это были великие люди ! Вы верите в справедливость, господин офицер Ратибор ?
- Нет, ваше величество.
- Мало просто сказать: "нет" и при этом чувствовать себя героем. Нужно что-то делать.
- Вы совершенно правы, ваше величество. И я намерен взяться за работу.
- Хорошо, господин офицер. Можете быть свободны. Вы расскажите, чем там закончилось дело с вашим приятелем и его знакомой, которую посадили в тюрьму ?
- Обязательно, ваше величество.
- Я буду ждать вас, господин офицер Ратибор.