Страница 18 из 35
Они сидела на низкой лежанке в тесной камере с крошечным окошком. Узница старалась блюсти себя в порядке, но круги под глазами и разорванная кое-где одежда говорили о том, что в последние дни ей приходится тяжко. Она подняла голову, посмотрела на меня и спросила:
- Кто вы ? Почему без разрешения ?
Кажется, в глазах её что-то мелькнуло, когда она увидела меня, но голос был безжизненным, а взгляд - тусклым.
- Какое ещё разрешение ?!- прорычал старшина.- Как дам сейчас !
- Ты разговариваешь с царицей, хам !- повысила голос Корделия.
Я рванул за тунику старшину, замахнувшегося на узницу кулаком, отпихнул его в сторону и ответил:
- Простите, ваше величество. Это просто излишнее усердие.
Старшина шарахнулся от меня. Качнувшись, словно пьяный, он выскочил в коридор и оттуда сказал:
- Господин подсотник, вы назвали её величеством.
- Ну да, она же царица.
- Измена,- прошептал старшина.
- Что вы там бормочете ?! И вообще, всего хорошего вам, господин старшина. Дверь запирать не нужно.
Корделия изучающее разглядывала меня. Дождавшись, пока шаги старшины затихнут в глубине коридора, я распаковал сумку, постелил на лежанке чистое полотенце и разложил около своей подопечной варёное мясо, копчёный окорок, яйца, хлеб, молоко. Корделия сглотнула слюну и отодвинулась в угол.
- Пожалуйста, ваше величество, кушайте.
Корделия зажмурилась. Казалось, от запаха еды она готова упасть в обморок.
- Господин офицер, мне кажется, что против меня зреет заговор. Еда может быть отравлена,- сказала узница.
- Ваше величество, вы можете кушать, не боясь ничего. Ваш народ, простые люди, узнав о том, что я иду на приём, просили меня передать вам всё это. Разве вы не верите своим подданным ?
- Тогда конечно. Вы успокоили меня, господин офицер.
Стараясь соблюдать приличия, она взяла хлеба и самый маленький кусочек мяса. В камере была ещё одна лежанка; я сел на неё. Корделия замерла с куском, поднесённым ко рту, и вытаращила и без того огромные глаза.
- Что-то не так ?- забеспокоился я.
- Вы сидите в присутствии царской особы.
- О боги !- я подскочил на ноги.- Простите, ваше величество. Дело в том, что я,- тут мне вспомнилась Миловида,- совершеннейший солдафон. Окончательно отупел на своей службе.
Прожевав и проглотив первый кусочек, самозваная царица смилостивилась:
- Садитесь и присоединяйтесь ко мне.
- Как же я могу ?
- Да ладно вам, прекратите. Войдя, вы должны были опуститься передо мной на колени и поцеловать край моего платья, но не сделали этого. Так что не церемоньтесь и впредь. Садитесь, садитесь, я дарую вам привилегию сидеть в моём присутствии. И угощайтесь.
- Я не голоден, ваше величество.
- И что с того ? Я настаиваю.
Я присел на край лежанки, и мы с Корделией хорошенько поели. То, что осталось, я увязал в узел и примостил на окошке.
- Что творится в городе ?- спросила меня Корделия.
Она откинулась на стену, подобрала ноги, обняла колени. Я только сейчас разглядел, какие у неё красивые, плавные движения. Ну да, тогда ведь Добрыня её связал, не шибко-то и подвигаешься.
- Против вас действительно зреет заговор,- предупредил я.
- Оставьте эти скучные разговоры, господин офицер. Что происходит в городе ?
- Ничего особенного, ваше величество. Было шествие жрецов.
- Красиво шли ?
- Я не видел.
- Ах, да, у вас же служба.
- Совершенно верно, ваше величество.
- В таком случае, расскажите мне о себе.
- Зачем это вам ?
- Вы - преданный офицер. По нынешним временам это большая редкость. Вот я и хочу знать о вас. А то мне докладывали, будто бы вы хватаете ни в чём не повинных женщин, связываете их и тащите в тюрьму. Но я в эти слухи не верю.
- Мне, ваше величество, ещё и не то приходилось делать. Я же офицер.
Мы сидели и смотрели друг на друга. Хорошо бы вот так же, но где-то в другом месте. На берегу. Или на крыше, под звёздами.
И Корделия словно прочитала мои мысли.
- Офицер Ратибор, я давно не видела звёзд. Как они ?
- Звёзды, ваше величество, значительно потускнели с тех самых пор, как вы их не видели. Просто удивительно, что так вышло.
- Вас иногда трудно понять, офицер. Скажите, как вы думаете, почему славяне-мужчины носят штаны, а все прочие - нет ?
- Мы с Севера, ваше величество. А там попрохладнее.
- Но здесь-то тепло.
- Привычка, ваше величество. Я уже без штанов не могу. Ну а у местных свои повадки. Есть, например, у нас некий подсотник Герт, так вот он носит исключительно короткие туники, поскольку считает, что все женщины нашего города должны видеть его красивые, стройные ноги.
- Возможно, он и прав,- задумчиво сказала Корделия.
- Прочие военные с ним не согласны и носят длинные одеяния.
- Вы так и не рассказали о себе, офицер Ратибор. Уклоняетесь от вопроса. У вас есть жена, дети ?
- Нет, ваше величество. Я не успел завести семью.
- Это странно. Вы же не всё время на службе. Я обязательно займусь вами, офицер Ратибор.
- Спасибо, ваше величество. Я ещё не встретил такую... простите.
- За что ?
- Ничего, так.
- Офицер Ратибор, что вы хотели сказать ?
- Нет-нет, ваше величество, ничего.
- Не смейте скрытничать ! Вы разговариваете с царицей Атлантиды !
- Я до сих пор не встретил такой, как вы. Простите, ваше величество.
- Вы ужасно дерзкий офицер,- заметила Корделия.- Но, пожалуй, я прощу вам вашу дерзость.
- Спасибо, ваше величество.
- А сейчас я попрошу вас уйти. Мне нужно побыть одной.
Я поднялся с лежанки.
- Но завтра обязательно приходите, слышите ?
В глазах её мелькнуло беспокойство. И я охотно пообещал Корделии навестить её и на следующий день тоже. Да чего уж там, мне и самому этого хотелось.
***
- У вас необычные методы ведения допроса,- заметил начальник тюрьмы, отмечая моё убытие в специальном пергаменте.
Я неприязненно глянул на стоящего около него старшину и ответил:
- Так ведь обычные ничего не дали.
- Смотрите сами. Вы теперь главный по этому вопросу.
- Да, забыл сказать. Попрошу вас мою подопечную не трогать. И специальную диету для неё отменить.
- Как скажете,- ответил начальник тюрьмы.- Мне, знаете ли, и самому подобные вещи не по душе.
- Тогда до завтра.
- Всего хорошего.
Я вышел наружу, миновал крошечный тюремный двор, а оттуда охрана выпустила меня в город. Неподалёку от ворот маячил один хорошо знакомый мне военный. Я окликнул его:
- Добрыня !
- Да, командир.
- Ты какого лешего тут торчишь ?
- Да просто дела у меня в этих краях, командир. Понадобилось мне тут...
- Что ты дурака валяешь ? Говори толком !
- Командир, я не могу говорить. Дело деликатное.
- Ладно, чёрт с тобой,- ответил я и пошёл бы себе дальше, но тут...
- Добрыня, а ну подожди. Кто вон там из-за угла выглядывает ? Не Микула ли ?
Добрыня пожал плечами, приложил ладонь козырьком ко лбу и пробормотал:
- Похож, стервец.
- Так, я не понял. Вы какого дьявола сюда притащились ? Микула, а ну иди сюда !
Вызванный десятник вышел из-за угла. Следом появился Довбуш. Я уже ничему не удивлялся.
Мы отошли подальше от тюремных ворот, поближе к рынку, и я потребовал:
- Докладывай, Добрыня.
- Ну, командир, как хочешь, а мы тебя не бросим. Ты в такое место пошёл, куда по доброй воле не ходят. Вот мы и явились. На всякий случай. Между прочим, господин сотник в курсе.
- Он вам разрешил ?
- Ну, не то, чтобы. Просто сделал вид, будто ничего не знает.
Я схватился за голову. Старшина и десятники смотрели на меня исподлобья.
- Можешь ругаться, командир,- заявил Добрыня.- А мы себя неправыми не считаем.
- Зачем же ругаться, старшина ? Наоборот, я рад. Я рад тому, что не все мои десятники - такие идиоты, как вы. Есть ещё Горыня, Мирослав и Светозар.