Страница 35 из 47
- Да с чего напасть-то такая?! Сглазил вас, что ли, кто?
Она горько улыбнулась и наконец подняла голову, оторвав взгляд от наполовину раскрошенной горбушки.
- В точку, Матвей. Сглазил.
- И кто этот будущий покойник?
Кузькина мать неожиданно расхохоталась.
- Спасибо, Матвеюшка! Да только ему все угрозы давно до одного места. Потому как он покойник и есть, своими же собственными стараниями. Злыдень Проклятович Гадин, известный в прошлом чёрный колдун. Ну и по совместительству мой муж.
Мотина челюсть немедленно понеслась в направлении пола. Такого признания он ну никак не ожидал. Точнее, теоретически понимал, что муж у Яги когда-то имелся, да и Кузька появился на свет явно не от сказявского духа, но… Но.
- Значит, сына у тебя зовут Кузьма Злыдневич Гадин?
- А вот и нет, - снова удивила она. – Кузьма Васильич Прекрасный!
- М-да…
- Это я после смерти евонного папаши расстаралась, - не без гордости пояснила женщина. – Козу за это отдать не пожалела, но родильную грамотку ему тишком переправили. Отчество батюшки моего покойного записали, хороший был человек, и фамилию мою девичью.
- Так ты тоже Прекрасная…
- Угу. Муженёк велел оставить, только свою добавил. Очень его прикалывало называть меня Прекрасная Гадина.
- Вот ведь мерзавец! – поморщился Быков
- Так и есть, Матвеюшка. Вон оно как бывает – один раз в жизни «свезёт», а до сих пор расхлёбываешь… – невесело усмехнулась Яга.
Махнула рукой, налила себе ещё стопку и снова одним махом опустошила её до дна.
- Я тогда совсем девкой была, глупой да бойкой, бабки говорили – языкастая больно, доведёт тебя когда-нибудь твой длинный язык до лиха… Так и случилось. Шла я как-то с дальнего колодца, гляжу – у околицы конь стоит, не нашенской породы, здоровущий такой, весь чёрный, злой – алым глазом косит, копытом землю роет, фырчит недовольно… Думаю – что за напасть, кого это к нам в деревню принесло? Коли конь такой злобный, каков же тогда его хозяин? Обошла я зверя, с опаской, а ну как лягнёт, и вот тут и хозяина его увидала. Да не одного, а с сестрой своей, Василисой.
Нас у батюшки трое девок было. Старшая Елена к тому времени замуж за богатого купца вышла и в город уехала, Василиса с Елисеем женихалась, он у нас на деревне первый парень был – и красивый, и работящий, и весёлый. А я младшая, только-только шестнадцать стукнуло, о женихах и вовсе думать не хотела. Озорная была, всё с ребятнёй бегала, по заборам лазала, из рогатки камушками да чертополохом пулялась…
И вот, вижу я мужика незнакомого, своему коню под стать – длинный, чёрный, взгляд недобрый… А он, мужик этот, между тем вокруг Васеньки крутится, руками вот так по воздуху чертит и бормочет что-то не по-нашему. Тут я и смекнула, что колдун это. И хочет сестру зачаровать, чтоб с ним уехала, причём добровольно, дабы в случае погони откреститься – не похищал, мол, девицу, сама себя предложила… Мне про колдунов ещё бабушка-покойница рассказывала, стращала, что люди это все как один гнилые, злопамятные, но до того умные, что даже другому человеку в голову могут влезть, а он и не заметит. Я тогда в прямом смысле её слова поняла, испугалась страшно… И вот, спустя столько лет сама и увидела, как то бывает. Как глаза у Васюши пустые становятся, словно бы стеклянные, как руки опадают безвольно… Сестра ведь у меня красавица писаная была, её так и прозвали – Василиса Прекрасная. Елисей говорил, поженимся, мол, родится девочка – на твою фамилию запишем. Мальчишки пусть Пупырышкины будут, тоже ничего себе фамилия, уважаемая, а дочку-красавицу пусть, как и тебя, Прекрасной величают. Она ведь точно в тебя уродится…
И вот вижу я, что ещё чуть-чуть – и ничего этого не сбудется, подчинит её проклятый колдун, заберёт у батюшки, увезёт к себе и что-нибудь страшное сотворит. Может, даже замуж не возьмёт, а так, походя, ославит да прогонит, бабушка говорила, любит их порода так забавляться. И, веришь, такое зло меня взяло, что и страх вдруг пропал. Не помня себя, подскочила я к колдуну, благо он спиной стоял, и окатила его водой с верху до низу. Он сам перепугался, вскрикнул и заклинание своё прервал. Обернулся – ух, и страшенный! А я в запале и второе ведро на него ухнула. Схватила коромысло, замахнулась, кричу «Беги, Вася, я его задержу!!» А у самой от его жутких глаз душа в пятки ушла… Он смотрел-смотрел на меня и вдруг как начал смеяться! Смех тоже неприятный, хриплый, чисто ворона каркает… Успокоился и говорит - «И как же зовут тебя, смелая воробушка?» А я отвечаю: «Как меня зовут, знают те, кто зовёт, а вам то без надобности. А вот как вас зовут, я точно знаю, Злыдень проклятущий!» Ну, он тогда ещё больше обрадовался, говорит «Не иначе, сама тьма мне с тобой встречу устроила. Давно ищу я по свету свою суженую, что с первого раза имя моё отгадает, да никто прежде не отгадывал. Стало быть, ты моя суженая и есть. И ничего, что простая, мелкая да непокорная, так даже интереснее. Приданого мне не надо, сам богат, разница в возрасте только дураков суеверных смущает, а что с норовом – погляди-ка на Бешеного! Ох, и горячая кровь, укрощать его было одно удовольствие! А с тобой ещё большее будет… Идём к твоему отцу».