Страница 21 из 47
- Не вопрос!
- И вот ещё что, - осенило Мотю. – У нас принято за подвиги звания и медали давать, а тебе, Прошка, давай, что ли, новое имя дадим, а?
Глаза енота от восторга едва не вылезли из орбит.
- Давай!! А какое?!
- Ээ… Билайн, во! Крутое имя, иностранное, означает – мировой парень! – подмигнул тот. Соврал, конечно, маленько, но ассоциация с полосатым с момента знакомства была только такая. Если понравится – почему нет?
Понравилось – это ещё слабо сказано. Прошка едва не разревелся от счастья. Бывший Прошка, а с этого момента Билайн Терентьевич Мухоедов, извольте более не ошибаться, уважаемые!
М-да, если бы Матвей знал, что у него такая фамилия, подумал бы подольше. Ну, не засмеялся – и то достижение. Муська, в конце концов, может себе и папашину фамилию оставить.
Самому Моте достался самый козырный, по его мнению, трофей – массивный перстень из чернёного серебра. Весь в затейливых узорах, вместо камня – чеканка с «жутко-страшной» оскаленной мордой… ежа. Ну а кем ещё мог быть этот монстрик, при таких-то иголках?! Суеверные сказявцы дружно отказались от такого сурового украшения, это попаданцу всё нипочём – на его исторической родине вообще черепушки носят, и ничего. Тем более, размер подошёл. Хоть какая-то память будет, когда домой вернётся. Блин, не «когда», а «если»…
В разгар делёжки Кузя неожиданно насторожился и завертел головой по сторонам.
- Ты чего?
- Показалось, наверное. Будто плачет кто-то.
- Да брось! Не иначе какой баран со страху бебекнул, или…
- Ох я, голова – два уха! Совсем про Олюшку забыл!! – всплеснул лапками Хомяк. – Пойдёмте скорее, поможете!
Он, как мог быстро, закосолапил по направлению к кустам, из которых давеча вылез; любопытствующий народ дружно двинулся за ним. И так же дружно замер, раскрыв рты.
За полосой кустов пряталась отдельная, закрытая со всех сторон маленькая полянка. Пара старых одеял в тени большой плакучей ивы – не иначе лежбище проспавшего всю заваруху бывшего казначея. Но всеобщего внимания удостоилась куда более загадочная конструкция – огромный высокий ящик на колёсах, укрытый свисающим до земли узорчатым покрывалом. Фома рывком сорвал его, и оказалось, что это никакой не ящик. А клетка. Обитаемая.
Матвей обогнул замерших в шоке братьев и подошёл к ней первым.
- Ключ был только у Вырвиглота. Будем ступу поднимать, или ты сможешь сбить замок? – спросил Хомяк, обеспокоенно глядя на неподвижный комок перьев в дальнем углу.
- Смогу, пожалуй, - кивнул Быков. – А чего это на всех резко столбняк напал? Думают, сдохла птичка?
- Тише ты, не накаркай! – шикнул Фома. – Не видишь, что ли, это же не просто «птичка», а настоящая голубоногая птица счастья!
Пока Матвей ковырял ножом замок, Хомяк поведал, что покойному атаману каким-то образом удалось заполучить себе это редчайшее и почти мифическое существо. Как известно, кто владеет птицей счастья, тому всегда сопутствует удача, а кто удачлив – у того дела идут как минимум хорошо. Бедную Олюшку амбициозный Шмакозявка всё время держал в клетке и берёг пуще глаза – ведь это она, а вовсе не его эксклюзивное «оружие» обеспечивало его шайке безбедное существование. А вот сама птица счастья чем дальше, тем больше слабела и хирела. Сейчас, похоже, её дела совсем плохи. Успеют ли они помочь? И что для этого надо делать??
Ржавый замок в конце концов поддался, и Матвей с великой осторожностью извлёк птицу из её тюрьмы и положил на хомячьи одеяла. Кузькина мать решительно оттеснила мужиков и попыталась нащупать на её тоненькой шейке пульс. Видимо, удачно. Вслед за ней выдохнули и остальные.
- Не стойте столбами, принесите воды, живо! Кузька, метнись до ступы, тащи плетёную сумку, только аккуратно, не разбей ничего!
Всё было исполнено в мгновение ока. Женщина цыкнула, чтоб не лезли под руку, и смешала в кружке воду и резко пахнущее травами зелье. Потом приоткрыла болезной клюв и медленно, по чуть-чуть, споила лекарство. Прошло несколько томительных минут – и птица счастья, наконец, слабо шевельнулась и распахнула ярко-голубые, в тон лапкам, глаза. Изумлённо оглядела всю честную компанию, заметила Фому и снова обречённо зажмурилась.
- Не бойся, мы не разбойники, мы его тоже освободили! – торопливо зачастил Силантий. – И Вырвиглота раздавили, правда-правда, не сомневайся! Ты теперь свободна, Олюшка…
Енот украдкой покосился на брата, удивлённый его неожиданной горячностью. Кузькина мать тихонько фыркнула и закивала, подтверждая.
- Ты действительно свободна, лети, куда хочешь, хоть сейчас.
Бывшая пленница так и подскочила на месте. И тут же со вздохом опустилась обратно на одеяла.