Страница 19 из 47
Знамя борьбы за Бычиное дело,
Знамя борьбы мужиков настоящих
За лучший мир, за свободу и щастье!
На бой последний,
С шуткой и с песней
Марш, марш вперёд
Мотя попрёт…
На этом пение пришлось прервать, ибо противники, наконец, очухались и всем скопом бросились к ёлке.
- Бодайте его, мои верные сыны, бодайте!!
Ну точно мания величия…
Всё смешалось. Разъярённый Быков, козлы, ослы, бараны, шишки, кони… Ой, не кони, а конь!
- Сивка!! – радостно заорал Кузька.
Неужто подмога?! С его спины на ходу соскочил суровый боевой Енот и неумолимо вклинился в гущу неприятеля, раздавая увесистые тычки налево и направо. Его брат, грозно распахнув крылья и вздыбив хохолок, начал методично долбить татей с воздуха. А клюв-то у него ого-го! Один удар – и лежи загорай! Сивый тоже не стоял на месте и азартно лягался в тылу.
- Наша берёт!
- Убить мужика! У-у…
- У-у-у! А-а-а! Твою маать…
- Мама?
Всё смешалось ещё больше. Матвей, наконец, справился с верёвками, рассадив себе кожу чуть не до мяса, но не обращая на это ни малейшего внимания. Разбойники заметались, не зная, кого мочить и куда бежать, их неиствующий атаман начал снова раздуваться… А потом откуда-то с неба оглушительно завизжали, раздалось оглушительное бряк! И сразу за ним более глухое хлоп! И совсем уже негромкое, но противное чвяк-чвяк.
Мотя невольно протёр глаза. Что за?..
Нет, не оптический обман. На месте, где только что подпрыгивала и верещала злобная козявка, застыла теперь покосившаяся деревянная ступа, да не пустая, а с кряхтящей после жёсткого приземления лётчицей. В руках, само собой, помело, на глазах (неожиданно) большущие защитные очки, на голове шлем, а сверху шлема – памятный по Гадюкину цветастый платок. Баба-Яга! Тьфу ты… Кузькина мать!
- Мама, мама!
- Кузенька!
С шайкой разобрались быстро. Ошеломлённые натиском нежданных врагов и трагической гибелью атамана рогатые предпочли сдаться без боя. Собаки под шумок удрали. Прошка и Силантий с самым мрачным выражением на лицах повязали разбойников остатками верёвок, одновременно проводя с ними воспитательную беседу, то бишь беспощадно запугивая. Один осёл со страху даже штаны обмочил… Кузя белкой слетел с дерева в материнские объятья и разревелся от облегчения. А Матвей просто сел на землю, обессилено привалился саднящей спиной к стволу и закрыл глаза. Всё-таки живой…
- Братан, тебе плохо?
- Не, нормуль. Сейчас отпустит.
- Ага, заметно. Жалко, что ты себя не видишь, кошмар ходячий! То есть сидячий.
- И только поэтому я ему от себя не добавлю, - проворчала Кузькина мать. – Чуть не угробил мне ребёнка, поганец!
- Согласен. Я не поганец, я хуже… Называйте меня как хотите, только воды дайте! А то я точно сдохну…
- На, держи. О, так у тебя отходняк! – подёргав носом, определил Прошка.
- От чего это?
- Не от чего, а от кого – от Шмакозявки вестимо!
- Так вы его что, знаете?
- Знаем, - переглянулись братья. – Это ж наш бывший конкурент. Громко сказано, конечно, в нашу бытность под его началом всего пара-тройка морд была. Тогда они гораздо дальше по тракту грабили, к нам, само собой, не совались. Точнее, Вошик раз припёрся, с Федотом перетёр, но тот его своим замом брать отказался, сказал – методы его работы не понравились.
- Что за методы? И почему «Вошик»?
- Так фамилия у него Вошкогон. Ясное дело, для атамана такая никаким боком не катит, вот он и придумал новую, устрашающую. Хотел с самим Ёжкиным потягаться, салага. Всегда был завистливым и мечтал ни много ни мало – всю Сказявь под себя подмять и в столице воцариться. Кстати, не смешно, - Силантий задумчиво поскрёб клюв. – Проха, сам же видишь, как его банда разрослась. И насколько близко к нашей территории. Уж не замыслил ли он и к нам вскоре в гости пожаловать??
Под его удавьим взглядом козлы-бараны сжались и нестройно замемекали – ничего подобного, мол, кто ж в своём уме на такое покусится?!
Силантий им явно не поверил, но предпочёл пока снова повернуться к Моте.
- Ты уже понял, что Козька не только раздуваться умел, но и вонять по своему желанию? И ведь не только из вредности воздух портить, а оказывать на окружающих особое воздействие. Дурманное. Вспомни, что ты почувствовал, когда надышался этой гадости?
- Захотелось порвать всех вокруг на тряпочки… - понимающе хмыкнул Быков. – Даже удивился, откуда вдруг силы взялись. Нет, я, конечно, люблю подраться, но к тому моменту чётко понимал, что резерв на нуле, и был готов в меру героически сдохнуть… Выходит, этот клоп просто наркотик ходячий! Да уж, с таким козырем в рукаве можно на многое замахнуться. Прийти, навонять, подождать, пока враги сами друг друга перебьют – и дело в шляпе! Вот ведь зараза, вша имбецильная!