Страница 8 из 17
В 1581 г. Иван IV отправил в Европу посланника Истому Шевригина, который должен был предложить императору Рудольфу II, папе Григорию XIII и Венецианской Республике союз против «неверных»[97]. Венецианский посол в Вене А. Бадоэр сообщал сенату Республики, что Иван IV, кроме Шевригина, отправил из Нарвы еще одного посланника в Испанию, к Фердинанду II, с предложением «составить хорошую лигу против турок»[98]. Григорий XIII должен был для осуществления столь заветной для европейцев цели выступить посредником в заключении перемирия с Речью Посполитой[99]. Стоит подчеркнуть, что Иван IV, а впоследствии и его преемник Федор Иоаннович и Борис Годунов воспринимали святейший престол не как религиозный центр, а как авторитетнейшего европейского лидера с помощью, или при поддержке, которого можно было стать равноправным членом «европейской лиги».
Поражение в Ливонской войне не должно было отразиться на международном авторитете Русского государства и его потенциальных возможностях. Поэтому Иван IV смог убедить папского посланника Антонио Поссевино в том, что «мы хотим соединения» с римским понтификом, императором и со всеми другими христианскими государями в антиосманский союз[100]. Возвратившись в Рим, А. Поссевино обосновал новую для европейцев точку зрения на «восточный вопрос», который мог бы быть разрешен силами юго-восточных славян, а Русское государство могло выступить в качестве духовно-политического лидера[101]. В результате рассуждений Поссевино в Римской курии стали склоняться к мысли об отделении в «восточном вопросе» прозелитических от политических мотивов[102]. Было очевидно, что наибольшую выгоду от желания Русского государства вступить в антиосманскую лигу мог получить император, сдерживавший практически в одиночку натиск османов[103]. Иван IV понял основные тенденции европейских интересов в «восточном вопросе» и максимально использовал их для решения своих собственных внешнеполитических задач. Проект участия в антиосманской лиге стал инструментом, с помощью которого Русское государство пыталось интегрироваться в европейское сообщество. В этой точке пересекаются внешнеполитические цели и внутренние побудительные мотивы Русского государства относительно «восточного вопроса». В этом отношении очень точным является вывод о том, что внешнеполитическая программа Русского государства, складывавшаяся в конце XV – первой четверти XVI в., выполнялась в течение двух последующих столетий[104].
Глава 2. Русское государство и Сефевидская Персия
К концу XVI в. Османская империя вступила в полосу стагнации. Процесс этот начался после смерти последнего великого султана Сулеймана Кануни в 1566 г. Процесс застоя, а затем и упадка был замедлен огромными экономическими и политическими ресурсами, которыми Османская империя обладала к этому времени. Главное средство, которое позволяло османам сохранять статус «великой державы», были захватнические войны. Османская империя имела военно-феодальную структуру, поэтому огромные контрибуции с захваченных территорий, дань предметами производства, включая рабов, новые налоги и, наконец, откровенный грабеж составляли основу государственной экономики[105]. Эффективность такой внешнеполитической доктрины основывалась на непременном условии – никогда не воевать одновременно с несколькими противниками. Начиная войну на западе с Габсбургами или Венецией, османы заключали перемирие на востоке с Сефевидской Персией. В последней четверти XVI в. османские захватнические походы достигли своего апогея. Особенно это касалось европейских территорий, где постоянные войны с Габсбургами и Венецианской республикой, проходившие с переменным успехом, уже не приносили османам ожидаемой прибыли.
Оставалось только одно направление, которое могло обеспечить Османской империи приобретение новых территорий и финансовых ресурсов, – это Кавказский регион. Небольшие, политически раздробленные многонациональные кавказские государства, принадлежавшие к различным конфессиям, представляли собой достаточно развитый экономический регион. Продвижение османов на Кавказ со второй половины XVI в. приобретает системный характер. Но здесь османским султанам пришлось столкнуться с интересами первого русского царя. Через брак Ивана IV с кабардинской княжной установились родственно-вассальные связи с Кабардой. Началось строительством русских военных крепостей на Тереке. Первая крепость Терки была построена в 1568 г., затем появились русские форпосты на реке Сунже, крепости неоднократно разрушались и возводились вновь, были камнем преткновения в отношениях между султанами Селимом II и Мурадом III[106] с одной стороны и царями Иваном IV и Федором Иоанновичем с другой. Возрастающая мощь Русского государства вызывала живейший интерес со стороны раздробленных грузинских царств[107], которые были единоверцами православного царя. Это означало для османских султанов не только предел экспансии в северо-восточном направлении[108], но и «порабощение» единоверцев-мусульман «неправоверным» русским государем.
Существовали два основных пути продвижения на Кавказ: первый – северный, через Крым, Азов, Тамань, к устью Волги на Каспий; второй – южный, через Курдистан, Грузию, Армению, Шемаху, опять же на Каспий. Стратегической целью османов было создание сплошной линии своих владений через Азов – Северный Кавказ – Астрахань[109]. Для успешного достижения этой цели османы должны были решить конкретные задачи. Во-первых – приобрести новые территории и влияние на местное мусульманское население; во-вторых – пресечь контакты Русского государства с Сефевидской Персией и единоверцами на Кавказе, в-третьих – соединиться с традиционным союзником – узбекским государством Шейбанидов[110]. При успешном выполнении перечисленных задач был бы установлен контроль за «шелковым транзитом» из Персии и Средней Азии, который мог обеспечить новый экономический подъем Османской империи[111].
Первая попытка осуществить подобного рода планы состоялась в 1569 г. Султан Селим II, по совету верховного визиря Мехмеда Соколлу, санкционировал военный поход, направленный на захват Астрахани. С идеологической точки зрения Астраханским походом султан демонстрировал поддержку единоверцев поволжских ханств. Османский султан, имевший после захвата мамлюкского Египта статус правоверного халифа всех мусульман[112], пытался выступить как правопреемник Золотой Орды, «приобретя» ее наследство, как территориальное, так и политическое»[113]. Действительно, главенствующее положение халифа в мусульманском мире «определялось исключительно степенью его могущества и характером его правления»[114]. Завладев Астраханью, османы смогли бы иметь постоянный контакт с мусульманами Поволжья и Средней Азии. Политической задачей Астраханской кампании было активное противодействие османов закреплению Русского государства на Каспии. В дальнейшем Астрахань, через сооруженный османами Волго-Донской канал, должна была стать плацдармом для наступления на Северный Кавказ и Персию[115].
97
Во время аудиенции у дожа Венеции И. Шевригин от имени Ивана IV призывал Республику начать военные действия против турок. В обмен царь обещал Венеции выгодный «торговый трафик» по территории Московского государства и свободный проезд в Персию. См.: № 254 – 1581 г. Февраля 15. Венеция. Аудиенция Истомы Шевригина у дожа Николо да Понте // Памятники культурных и дипломатических сношений России с Италией. Л., 1925. Т. 1. Вып. 1. С. 183.
98
№ 243 – 1581 г. Января 17. Прага. Депеша А. Бадоэра венецианскому сенату // Памятники культурных и дипломатических сношений. Указ. соч. С. 175. Стоит отметить, что в русских посольских документах упоминания о посольстве к Фердинанду II не сохранилось.
99
Толстой Д.А. Римский католицизм в России. СПб., 1876. Т. I. С. 31.
100
Дословно цель соединения обозначена следующей фразой: «…чтобы христианство вело жизнь спокойную, безопасную и свободную от всякой вражды и чтобы неверные не поднимали рук своих на христиан и кровь христианская более не проливалась». См.: Письмо Ивана IV Григорию XIII от 1583 г. / Поссевино А. Исторические сочинения о России XVI в. МГУ. 1983. С. 145–146.
101
Успенский Ф.И. Как возник и развивался в России «Восточный Вопрос». СПб., С.-Петерб.: Славянск. Благотворительное о-во, 1887. С. 42.
102
Пирлинг П. Восточная идея Поссевино // Пирлинг П. Из Смутного времени. СПб., 1902. С. 37–38.
103
№ 242 – 1581 г. Января 16. Прага. Депеша нунция Маласпина кардиналу Комо // Памятники культурных и дипломатических сношений. Указ. соч. С. 173.
104
Хорошкевич А.Л. Россия в системе международных отношений. С. 256.
105
Смирнов Н.А. Россия и Турция в XVI–XVII веках. С. 59.
106
Селим II (1566–1574) и Мурад III (1574–1595) – сын и внук Сулеймана Великолепного.
107
Смирнов Н.А. Политика России на Кавказе. С. 26.
108
Карданов И.Э. Указ. соч. С. 43.
109
Смирнов Н.А. Россия и Турция. Т. 1. С. 127.
110
Государство Шейбанидов (1507–1598) – государство, образованное в Мавераннахре («Заречье», области по правому берегу Амударьи). Основатель государства и правящей династии Мухаммед Шейбани-хан был Чингизидом, считавшим свою родословную от Шейбан Бахадур-хана, одного из тринадцати сыновей Джучи, старшего сына Чингисхана. Шейбаниды, так же как и османы, были суннитами. Пятый хан из династии Шейбана Менгу-Тимур, живший в середине XIV в. в правление хана Золотой Орды Узбека, дал имя этого хана своему юрту (уделу). С тех пор потомки Шейбана стали называться узбеками. Потомок Менгу-Тимура в шестом поколении Мухаммед Шейбани отнял у Тимуридов в 1500 г. Самарканд, столицу Трансоксианы, и основал первое узбекское ханство. См.: Лэн-Пуль Ст. Мусульманские династии: Хронологические и генеалогические таблицы с историческим введением. М., 2004. С. 196.
111
Бродель Ф. Средиземное море и средиземноморский мир в эпоху Филиппа II: В 3 ч. Ч. 3. События. Политика. Люди. М., 2004. С. 334.
112
Иванов Н.А. Османское завоевание арабских стран 1514-1574. М., 1984. С. 28.
113
Каппелер А. Указ. соч. С. 46.
114
Титул «султан ислама», по словам В.В. Бартольда, означает правитель «халифата» – праведного мусульманского государства, где царят законы шариата, а правитель осуществляет «правду Божью на земле». См.: Бартольд В.В. Халиф и султан. Полн. собр. соч. Т. VI. М., 1966. С. 43.
115
Волго-Донской канал должен был создать удобную водную артерию между османскими морскими базами на Черном море и Каспии. См.: Некрасов А.М. Указ. соч. С. 138.