Штрихи тысячелетия

Немалые потери были и у псковитян – Шуйский недосчитался 2,5 тысяч защитников. Тем не менее, оборонявшиеся быстро восстановили стены, закрыв бреши деревянными забралами и рвом с дубовым частоколом.

Нападавшие были ошеломлены стойкостью оборонявшихся. Началась осада. А она играла против польского войска. Начались дожди, надвигались холода. Провианта не хватало, нормального жилья не было. Партии фуражиров или бесследно пропадали, либо возвращались с потерями, но без продуктов. К тому же надвигалась новая беда, которая погубила не одну армию, составленную из наемников – у короля кончились деньги и начались задержки с выплатой жалования. Армия без дела и без денег разлагается – эта аксиома, известная с древности. В польском войске ширилось недовольство; по мере похолодания увеличивалось дезертирство.

Король Стефан пытался подвести под стены подкопы – их было девять. Затея не удалась – в ответ копались «слухи»-контрподкопы. Артиллерия пробила очередной пролом – осажденные его тут же закрыли частоколом из заостренных дубовых бревен. Когда река Великая замерзла, Баторий попытался штурмовать крепость со стороны реки – опять неудача. В конце концов он предпринял жестокий пятисуточный штурм, надеясь вымотать малочисленных защитников бесконечным боем и громом канонады…

Ничто не помогало. Крепость стояла непоколебимо.

Стефан решил предпринять последнюю попытку изменить положение дел в свою пользу. Он отправил отряд венгерских и немецких наемников под командованием Г. Фаренсбаха взять Псково-Печерский монастырь. Было известно, что в монастыре хранятся немалые запасы продовольствия, а также богатые церковные ценности, которые король хотел использовать для расчета с войском. Потому и послал именно немецких наемников, о которых французский маршал Таванн писал именно в XVI веке, что они «беспощадны к мирному населению, они и рабы своего обжорства и пьянства». Именно в их среде родилась поговорка, отражающая кредо наемников как касты: «Покороче проповеди, подлиннее колбасы!»… Монастырь обороняла горстка стрельцов во главе с воеводой Нечаевым, и монахи. И они вышли победителями, отбившись от нескольких яростных штурмов и захватив в плен даже племянника бывшего магистра Ливонского ордена Кетлера.

Королю Стефану стало ясно, что мужество малочисленных защитников цитадели выше, чем у его огромного жадного войска. 1 декабря он отбыл от замерзающего и голодного войска, оставив во главе его коронного гетмана Яна Замойского. О штурме поляки и их союзники уже не помышляли, довольствуясь пассивной осадой. Шуйский же напротив активизировался. Так, 4 января 1582 года была совершена вылазка, в которой участвовали несколько тысяч псковичей, в результате которой осаждающим был нанесен значительный урон, были убиты около сотни знатных шляхтичей и взят большой полон… К слову, во время вылазок псковичи всегда старались захватывать побольше пленных, что, в общем-то не слишком характерно для войск, осажденных в крепостях. Однако в данном случае припасов, в том числе и продовольственных, в крепости хватало, а пленные использовались для восстановления разрушений и других подсобных работ.

Гетман Замойский предпринял последнюю отчаянную попытку сломить сопротивления противника. Считая, что мужество защитников зиждется на авторитете князя Шуйского, гетман подготовил направленную против Ивана Петровича диверсию. Через изменника он передал Шуйскому ларец. Неведомо, читал ли русский воевода «Илиаду», однако заповедь «Бойся данайцев, дары приносящих» соблюдал. Он не стал открывать шкатулку сам, а передал ее, как мы бы сказали, взрывотехнику. Осторожность оказалась оправданной – внутри ларца находилось две дюжины заряженных самопалов, направленных в разные стороны, которые должны были сработать при вскрытии.

15 января 1582 года было заключено Ям-Запольское перемирие. 4 февраля последний польский солдат ушел из-под Пскова.

Так закончилась эта осада. За четыре месяца защитники крепости отразили более 30 штурмов, совершив при этом 46 вылазок. И это – в условиях полной блокады!

…Несмотря на некоторые успехи, в целом Ливонская война завершилась для России неудачно.

Интересное совпадение – главные действующие лица сражения под Псковом ушли из жизни почти одновременно. Стефан Баторий скоропостижно скончался во время подготовки очередной войны с Россией в конце 1586 года, причем есть все основания полагать, что король был отравлен. А в следующем году был убит сосланный Борисом Годуновым в Белозерский монастырь Иван Шуйский.

Цитаты:

«Сдавайтесь мирно: вам будет честь и милость, какой не заслужите от Московского тирана, а народу льгота, неизвестная в России… В случае безумного упрямства гибель вам и народу!».

«Какая польза человеку полюбить тьму больше света, или бесчестье больше чести, или горькое рабство больше свободы? Какое приобретение чести в том, чтобы оставить нам своего государя и покориться чужеземцу?.. Или думаешь прельстить нас лукавою ласкою или пустой лестью или суетным богатством? Но и всего мира сокровищ не хотим за свое крестное целование, которым присягнули своему государю… Все мы готовы умереть за свою веру и за своего государя, но не сдадим града Пскова… Готовься к битве с нами, а кто кого одолеет, то Бог покажет».

«Не чужие нашей земли разорители, а мы сами ее погубители»

20 февраля 1607 года российский народ покаялся в грехе против Родины

Специалисты парадоксы истории могут легко объяснить, снисходительно посмеиваясь над непонятливостью учеников. А как эти катаклизмы понять современникам? Как, почему могучее государство вдруг начинает трещать по швам, разваливается на куски, становится легкой добычей врагов, которые еще вчера трепетали перед ним? А если еще климат преподносит сюрпризы, подобных которым не помнят старики? Это и сегодня ставит нас в тупик. А уж в Средние века… Иначе как гневом высших сил катастрофические события не объяснить.

Начало XVII века не сулило России того ужаса Смуты, о которой знаем мы. Да, проблемы были. Но не предвещавшие катастрофы!

Еще не так давно Россия, казалось бы, была на подъеме. Из мозаики разрозненных княжеств на Востоке Европы вдруг сложилось царство, которое заставило себя уважать всех соседей. Царь Иван Грозный сватался к Елизавете Английской, и это сватовство никого не шокировало – он доказал, что имеет право на подобный брак. По Тявзинскому мирному договору 1595 года Швеция была вынуждена вернуть России города Ям, Копорье, Ивангород, Корела. В августе 1598 года воевода Воейков окончательно разгромил войско Сибирского ханства. В том же году был заключен мир с ханством Крымским – этому в немалой степени способствовало строительство ряда городов-крепостей вдоль границы с Великой Степью. Через два года – перемирие с Речью Посполитой…

Первого сентября, в первый день нового, 1598 года на царство был венчан Борис Федорович Годунов. Обстоятельства, приведшие на трон именно его, известны. Болезненный и набожный сын Грозного Иоанна умер бездетным. Царевич Дмитрий, сын от непризнанного церковью брака с Марией Нагой, погиб в Угличе при не до конца выясненных обстоятельствах. Боярская дума постановила объявить царицей его вдову Ирину, урожденную Годунову, сестру Бориса, но она от такой чести и ответственности отказалась и постриглась в монахини Новодевичьего монастыря. Сам Борис также сделал вид, что собирается удалиться от мирской жизни. Вокруг освободившегося трона разгорелась борьба, в которой приняли участие самые знатные боярские роды. Дело решила позиция церкви – патриарх Иов решительно высказался за избрание царем Бориса Годунова. Поломавшись для вида, Борис Федорович согласился.

Во время церемонии венчания на царство у нового монарха вырвались слова, которые можно толковать как экономическую, да и политическую, программу главы государства. Он призвал в свидетели Бога, пообещав сделать так, что в его державе не будет нищих и бедных. Для начала же царь Борис осыпал милостями всех. Служилым людям было выдано годичное жалование в двойном размере, купцы получили право в течение двух лет торговать беспошлинно, земледельцы на год освобождались от податей, оказана материальная помощь вдовам и сиротам, проведена амнистия – из тюрем выпущены преступники. По поводу последнего шага заметим, что пустовали они недолго – скоро волна репрессий, пусть и не столь суровых, как при Иване Грозном, прокатилась по рядам соперников Бориса Федоровича по борьбе за престол. Опале подверглись роды Шуйских, Бельских, Романовых, Мстиславских…