Легкие шаги

Отношение отдельного Сознания к мирозданию достаточно хорошо коррелирует с выделенностью Главной Темы.

Особо стоит отметить состояние "пробуждения", когда Сознание переходит из распределённого состояния в сосредоточенное - жгут Тем в очень малый промежуток времени собирается и из него выделяется Главная Тема - но ещё некоторое время после "пробуждения" в памяти остаётся то одновременное восприятие бесконечного множества Тем, что было доступно Сознанию в распределённом состоянии.

Как правило, принято считать, что человеку снятся последовательно множество "быстрых" снов, однако это не совсем верно - точнее будет сказать, что Сознание "выхватывает" в разные моменты ту или иную Тему из множества доступных ему в распределённом состоянии параллельных бесконечных Тем.

Не менее показательно состояние "расфокусированного" Сознания, особой "дремы", когда Главная Тема опять-таки уступает место множеству равноправных Тем, однако их количество меньше, а выделенность из жгута - более явная. Сознание в такие моменты подобно некоему музыканту, рассеянно и случайным образом извлекающему гармонические звуки и аккорды из различных струн.

Забегая вперёд, можно заметить, что Сознание, как и материя, имеет двойственную природу - в сосредоточенном состоянии оно существует ограниченный промежуток времени, сконцентрировано в пространстве и отделено от других Сознаний.

В распределённом (или же волновом) - оно представляет собой множество бесконечных и одновременно звучащих Тем, пронизывающих пространства. Времени и расстояния в обычном смысле для такого Сознания не существует, оно проносится через миры "со скоростью света", и в согласии с Теорией Относительности любая материя существует для него лишь один миг, любое расстояние преодолевается мгновенно. Для тех же, кто пребывает в сосредоточенном состоянии - диалог с распределённым почти невозможен - время первых и вторых соотносится как бесконечно малая к бесконечно большой величине.

Как я уже говорил, анализировать существование распределённого Сознания нет смысла - однако оно познаваемо для нас в граничных состояниях, состояниях перехода из одной формы в другую, аналогично тому, как частица может превращаться в волну и наоборот. В этот момент происходит преобразование с переносом информации, памяти, и, собственно, личности. Этот момент нам и будет интересен.

Глава 12.

Иногда мне снятся дома и замки. Одни из них больше похожи на мой собственный Дом, другие меньше. Все они обладают таким свойством - они глубже, чем кажутся. Они могут выглядеть маленькими, но за их кажущимися пределами всегда таятся либо двойники, либо раскручивающиеся по лабиринтам-спиралям иные комнаты. Это одно из важнейших свойств Дома - одновременно сжимать и расширять пространства. Помещать большое в малом. Бесконечно дробить и умножать сущности. Дом наполнен памятью, Дом состоит из памяти, память создаёт время, а время управляет пространством.

Ничего ещё не случилось...

Но как будто кто-то за дверью плачет.

Может, дождь потерял свой любимый мячик?

Или в радио где-то настройка сбилась?

Может, кто-то разрушил домик,

Тот, что ветер вчера свил на яблоне...

На самом-то деле, мне не больно -

Это просто след приснившейся царапины.

За дверью всегда был коридор. Вначале я не видел его, только знал о нём. Этот сон повторялся много раз, но как часто - сказать невозможно. Я даже допускаю, что это случалось каждую ночь, но, конечно, не всегда я запоминал.

Каждый раз это было одинаково - я засыпал и просыпался в своей комнате, в середине ночи, и каждый раз я шёл в другую комнату, в которой спали мои родители. Там было темно и тихо. В какой-то момент я понимал, что их много лет уже нет в живых, и только здесь, в этом странном месте они существуют. И тогда же всякий раз снова и снова я понимал, что нахожусь в каком-то другом мире.

Я ни разу не встречал их и не разговаривал с ними, и не знаю, как они здесь выглядели, и уж во всяком случае, они не были ни привидениями, ни мёртвыми, восставшими из гроба - это была бы полная чушь. Просто я находился в каком-то ином слое бытия, где смерть не имела значения, и мы могли чувствовать и даже, при желании, общаться друг с другом, и с одной стороны, это было чудовищно странно - а с другой - вполне обыденно. Кажется, в каких-то иных слоях реальности мы так и делали - то есть, как-то встречались, разговаривали, но в этом - нет, я проходил их комнату и не мог их потревожить, как будто они находились за какою-то неосязаемой стенкой. Наверное, это всё-таки были ещё немного разные пространства, хотя и очень-очень близкие, разделённые ничтожно малым квантом времени, который позволял улавливать, считывать, но для того, чтобы соскользнуть туда целиком - нужна была воля, усилие. В этом сне я не собирался сходить с дороги, в конце концов, мы же знали друг о друге, что мы есть, и этого было достаточно.

Итак, я проходил ту тёмную комнату, и шёл в следующую. Это была пустая спальня. Да, так странно вышло, что в моём доме в спальне не спали. Во времена раннего моего детства всё было наоборот, я провёл там, наверное, почти половину жизни, я помню яркие, залитые солнечным светом утра, помню ночные кошмары, помню тепло, исходившее от "комина" утром, когда мама до свету вставала и топила печь, помню бесконечные вечности и миры, сочинённые мною, когда я засыпал и просыпался, и когда я болел, и играл...

Потом уже много-много лет спальня оставалась пустой. В ней стояли кровати и шифоньеры, она была тесной, неудобной и совершенно непригодной для какой-либо жизни. Она была комнатой за дверью. Иногда, если я входил в неё солнечным утром, я видел эти тёплые пятна света, и все те древние миры оживали на короткие мгновения, наполняя меня тоской, и хотелось плакать.

Миллионы лет отделяли меня от тех миров, что кружились когда-то в этом уголке вселенной. Миллионы лет и бесконечно тоненькая плёночка тьмы, небытия. Пол в спальне в середине прогибался - там давным-давно, видимо, распались подпорки половиц. Этот прогиб пугал меня - я как будто уменьшался с каждым шагом, а пространство раздвигалось, поглощая меня. Даже днём преодолевать это искажение пространства было жутковато, а ночью...

Ночью это была даже не комната, это был вход в коридор. Каждый раз память о нём стиралась у меня. Я пишу об этом, восстанавливая происходившее по каким-то косвенным отголоскам, соединяя лоскуты тонкой материи, из которой соткана главная, незримая ткань мирозданий. Это, собственно, такое вот моделирование, аналогичное тому, как физики предсказывают существование тёмной материи Вселенной, полагая, что без неё она не могла бы существовать именно так, как существует. Точно то же происходит с мирозданием сознания - есть вещи, которые мы не можем проверить, но они просто обязаны были происходить. Иначе - слишком многое будет непонятным.

Поэтому я уверен, что каждую ночь я просыпаюсь в своей комнате и иду через коридор в зал, мимо спящих родителей, иду в спальню, спускаясь всё ниже и ниже, пока не оказываюсь за стеной спальни - или в стене её - в том случае, если я оказываюсь микроскопически мал, это всё уже неважно, так же, как если я просто начинаю двигаться во всё более малых квантах времени. Та стена, которую я прохожу, в обычной реальности глухая, за нею когда то была большая гора песка, а в этой горе были города и крепости и пещеры, и сады, и дороги. Там был город, Бриана, город, который существовал много-много лет моего детства, и много-много веков истории прошло в нём, а потом даже следы его существования были стёрты отовсюду. Город окружали леса - большой, дикий сад, глухой, таинственный, о котором я не буду сейчас рассказывать, просто потому, что рассказывать пришлось бы слишком много. И были леса другие, леса трав, бурьянов, леса моей Страны.