Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 8 из 47



- К черту, - бросил он по-английски, устав от ожидания на ветру, и, толкнув дверь, шагнул внутрь в почти удушливую теплоту вагона.

Стаковски сидел в одиночестве, не снимая плаща и опустив обе руки в карманы.

Анна выбрала место рядом с какой-то старухой и, судя по движениям губ, оживленно с ней болтала. Василия нигде не было видно, но по логике ему следовало находиться в противоположном конце вагона. Снаружи. Бедняга.

Вольс решил прибегнуть к мягкому убеждению. Не опуская рук в карманы, он прошел по коридору и остановился перед Стаковски. Американец сидел, не отрывая глаз от пола. Вольс улыбнулся и произнес:

- Дэвид! Подумать только!

Стаковски посмотрел на него снизу вверх.

- Вольс...

- Мы встречались всего несколько раз. Вот уж не думал, что вы меня помните. Можно к вам присоединиться? Я еду с друзьями. - Он сел напротив Стаковски и, пошарив в кармане брюк, извлек сигареты и зажигалку.

Американец не сводил с него испуганных глаз.

- У меня этого нет.

Вольс выдохнул дым и еще раз улыбнулся.

- С вашей стороны было не слишком разумно упоминать об этом. Что если я по чистой случайности оказался с друзьями в этом поезде и понятия не имею о маленькой ампуле, которую вы получили от Врончека? Согласитесь, шпион из Вилтона получился никудышный. Но нахальства ему хватало. Что и позволило вам получить определенный перевес. А теперь послушайте меня, Дэвид. Вы расскажите мне все, что вам известно, о швейцарском бизнесмене, которому вы передали эту штуковину, а я не далее чем через час позволю вам сойти с поезда. Большего я вам обещать не могу. Я и так рискую нажить себе неприятности. Но чего не сделаешь ради старого знакомого.

- Идите к черту! - отозвался Стаковски дрожащим голосом.

- Завидую вашему мужеству! Но, между нами говоря, я далеко не такой атеист, каким мне следовало бы быть. Я верю в Бога, в рай, а в силу своей работы надеюсь, что чертей и ада, который они населяют, все же не существует. Хотя сознательно рискую попасть в него после смерти. Но перед вами, Дэвид, вопрос стоит несколько по-другому. Готовы ли вы пережить ад еще до смерти? Потому что мы в состоянии его вам обеспечить. Я не имею в виду себя лично, поскольку не занимаюсь выколачиванием информации. Но, поверьте, некоторые из моих сотрудников склонны весьма грубо обращаться с несговорчивыми противниками. Рассказывайте и считайте, что отсчет вашего часа начался. А если вас все-таки поймают, я постараюсь нажать на нужные рычаги, чтобы вас как можно скорее на кого-нибудь поменяли. Наши простофили то и дело попадаются в ваших краях. Что скажете?

Стаковски молчал.

Вольс рассмеялся.

- Проклятие! С вами трудно договориться. Ладно! Вы победили! - Он оставил сигарету во рту и протянул Стаковски обе руки.

- Что?

- Я подскажу вам, где найти судно - этим вечером. Или, в крайнем случае, утром. Оно доставит вас в Сан-Марино, куда вы с самого начала и направлялись. Но уж вы пообещайте никому не рассказывать о моей сговорчивости. Не то плакала моя надбавка за риск! - И он еще раз рассмеялся. Стаковски неуверенно улыбнулся. - Итак, Дэвид?

- Что вы сделаете с Алиярдом?

- Его фамилия Алиярд?

- Томас Алиярд.

- Что ж, мы, разумеется, постараемся раздуть эту историю, но его уже в ближайшее время на кого-нибудь поменяют. Вместо вас. Так мы с вами договорились?

Дэвид Стаковски растерянно посмотрел на него.

- Вы и в самом деле мне это обещаете?



- Совершенно определенно. Более того. В этом поезде едут люди из албанской тайной полиции. Поверьте, я мог бы порассказать вам немало ужасов о их некомпетентности. В отличие от них, мы с вами все здравомыслящие люди. Вы, я, этот парень - Томас Алиярд?

- Да.

- ЦРУ?

- Да.

- Хм. Понимаете, - произнес Вольс, переходя на доверительный шепот и слегка наклоняясь вперед, - мои люди будут обращаться с этой ампулой в высшей степени осторожно. Так же, как и ваши обращались бы на их месте. Насколько мне известно, это весьма скверная штуковина. Страшно подумать, что с ней могут учинить эти албанские остолопы. Им ничего не стоит откупорить ампулу и истребить всех находящихся в этом поезде, а заодно и на несколько миль вокруг. Уфф, - Вольс совершенно искренне вздрогнул.

- Что вы хотите узнать?

- Молодчина. - Вольс кивнул. - Стало быть, договорились. - Он решил для начала спросить о чем-нибудь простом и легко поддающемся проверке. Под каким именем едет этот самый Алиярд?

- Томас Рейнольдс. Швейцарец, как я уже говорил.

- И что он из себя представляет? Я имею в виду, насколько сговорчивым он может оказаться? Он вооружен?

Лицо Стаковски осунулось.

- Я дал ему оружие. То, которое подобрал у Ворончека вместе с ампулой. Вообще я терпеть не могу оружия. Но тогда был слишком напуган.

- Нисколько вас не виню. Так что с этим оружием?

- Я отдал его Алиярду. Он не хотел брать, но я его уговорил.

- Что за оружие?

- Не знаю. Какой-то автоматический пистолет.

- Хорошо. Как он намерен покинуть страну?

- Мне он сказал дождаться, пока все утихнет, прежде чем пытаться пересечь границу. - Вольс не стал задавать наводящих вопросов, позволяя Стаковски выговориться. - Он не вдавался в подробности, но, уверен, кто-то переправит его через Адриатику.

- Вполне вероятно. Он не называл никаких имен? Чего-либо более определенного?

- Нет. Мне ни к чему было об этом знать.

- Что ж, пожалуй, это все. Приятно, что этот Алиярд, по-видимому, знает, что делает. Будет легче взывать к его здравому смыслу. Оставайтесь здесь, пока поезд не остановится. До станции осталось совсем немного. Мы сойдем вместе. Потом вы сядете на судно, о котором мы говорили, и сможете позабыть обо всей этой истории.

Стаковски громко вздохнул. Вольс почувствовал жалость к этому человеку. Рук албанской тайной полиции американцу не миновать, но он постарается, чтобы его как можно быстрее переправили в Москву. Там Стаковски, по меньшей мере, может рассчитывать на более человечное отношение.

- Благодарю вас, Дэвид, - искренне произнес он и встал.

Выходя, Вольс обменялся взглядами с Анной. Девушка понимающе кивнула. До остановки в Дураццо оставалось полчаса.

Поравнявшись с купе, которое занимал Иван, Вольс постучал и вошел. Иван резко повернулся к нему, сжимая в руке пистолет.