Страница 67 из 76
Конец апреля.
Весна. Настоящая, теплая, солнечная, когда чувства обостряются до предела, ночи становятся длиннее, а жизнь кажется ярче. Именно такой весны мы ждем, ждем, чтобы вдохнуть, доверху наполнить легкие этим приятным, витающим в воздухе ароматом легкости, свободы…
Столько всего произошло, а сколько непременно должно будет произойти, голова шла кругом, но она находилась в полном экстазе своих чувств. Млела от мыслей предстоящих встреч, широко улыбалась своему отражению, и просто была счастлива как никогда.
Все изменилось, они изменились. Отношения наполнились непоколебимым доверием, они чувствовали друг друга, понимали друг друга без слов. Они словно перешагнули через черту, и все плохое, все, то темное и страшное осталось позади.
— Доброе утро, — Артем подошел почти неслышно, его руки скользнули под тонкую ткань футболки, губы коснулись обнаженного плеча.
— Доброе, — растянула губы в сладостной улыбке, прикрывая глаза, — завтракать будешь?
— Угу, — не разжимая объятий, — потом, — повернул ее к себе, требовательно целуя в губы.
— Тем, — шепотом, в мелких перерывах между поцелуями, — я опоздаю.
Старков никак не отреагировал на ее слова, лишь подхватил под ягодицы, прижимая спиной к прохладной стене кухни. Хотел ее до безумия. Именно здесь. Сейчас. Потому что Вера — это что-то сумасшедшее. Без нее уже не возможно. Без нее уже не хватает воздуха.
Пальцы скользили по тонкой шее, пухлым губам, слегка разъединяя те. Чувственно. До колких мурашек. Скользящие поцелуи, легкие, почти невинные, а рука уже под футболкой, ладонь сжимает упругое полушарие, срывая с ее губ стон. Нежные, едва ощутимые, круговые движения вокруг соска. Дразнящие.
Аккуратно поставил на пол, медленно опускаясь вниз. Пальцы подцепили трусики, стягивая те по шикарным стройным ногам. Губы целовали загорелую кожу. Отбросив белье, Артем выпрямился, разворачивая ее к себе спиной. Уже грубее.
Чувствовала его возбуждение, и еще больше возбуждалась сама. Маленький миллиметровый шаг вперед, чтобы суметь стянуть с себя футболку. А его руки уже требовательно ласкаю грудь. Без былой нежности. С грубой, пламенной страстью. Почти до боли и сумасшедшего желание, безумно желающего выбраться наружу. Едва успела вцепиться в край столешницы, перед тем, как он распластал ее тело, на глянцевой поверхности.
Он хотел именно так, без длительных прелюдий, немного грубо, и она позволяла, растворялась в нем без остатка. Сходила с ума от его прикосновений. Знала, что ей будет хорошо. С ним по-другому просто не бывает. Он знает ее. Знает от макушки до кончиков пальцев……
Артем застегнул часы на запястье.
— Ты скоро?
— В смысле? — выбежала из комнаты, успев натянуть колготки только на одну ногу, — блин, ты уже собрался? Так не честно.
— Честно-честно, давай быстрее.
— Ты сам виноват, что тебе приходиться меня ждать.
— Давай-давай, напяливай колготки, а то задницу отморозишь.
— Там плюс семнадцать, — показала язык.
Артем усмехнулся, отвечая на телефонный звонок, Вера же молниеносно спряталась в комнате, пытаясь привести себя в порядок.
— Я готова, — выдохнула, забирая сумочку с дивана.
— Поехали тогда, — перекинул через руку пиджак.
— Ты так и пойдешь?
— А что?
— В одной футболке?
— Сама сказала, что плюс семнадцать, — отжал кнопку лифта, — ты на майские что делаешь?
— Пока ничего, есть предложения?
— Леха за город завет.
— Здорово, мы поедем?
— Если ничего не изменится, то да, — набирая что-то в телефоне.
Двери лифта распахнулись, выпуская их на простор первого этажа.
— Ты сегодня допоздна? — уже в машине.
— Скорее, да. Дел по горло.
— Я тогда после репетиции к себе поеду
— Ага, — вновь смотря в телефон.
— Что ты там все делаешь? — с легким недовольством, но улыбкой, — Все утро с телефоном никак расстаться не можешь.
— Работаю я. Что ты там говорила?
— К себе поеду спать.
— С кем?
— Что с кем?
— Спать.
— Ни с кем не спать, — внимательно посмотрела на его «серьезное» лицо.
— Блин, Старков, хватит издеваться.
— Не фамильничай.
— Артем Викторович, прости, пожа…,- взгляд упал на часы горящие на приборке, — Тема, я уже пятнадцать минут как должна быть на паре.
— Ну задерживаешься немного, от этого никто не умирал.
— Это ты задерживаешься, а я дико опаздываю.
В офис он не поехал, проскочил сразу к Калинину. Обсудить пару общих дел, плюс — предстоящие майские.
— Здорово, — пожал руку, усаживаясь в кресло.
Леха кивнул, внимательно вслушиваясь, что ему говорят на другом конце телефонной линии. Дослушав, мужчина положил трубку, складывая руки на столе.
— Я думал, ты до меня еще год ехать будешь.
— Дела, брат, дела. Че там с нашими баранами?
— Пасутся, — усмехнулся, — нормально все, как и договаривались. Я тут слышал, Алмазов в СИЗО.
— Не повезло мужику.
— Как так вышло, что он пошел сдавать тебя, а присел сам?
— Долго и умело, Алексей, долго и умело.
— И как, он там с концами? Или еще повоюет?
— Надеюсь, что уже нет. Хотя, я слышал, что к нам из Москвы скоро целых три адвоката нагрянут.
— Главное, чтобы не прокурорские.
— Смешно.
— Хер с ним, — скривил губы, — вы на дачу ко мне едете?
— Думаю, да, мне еще к Раевскому заехать нужно, если все пройдет хорошо, то предстоящие три дня вдарим по водочке, чтоб запомнилось.
— Нравится мне твой настрой, ты один или?
— Или…
Май в этом году выдался теплым, впрочем, как и вся весна.
— Ты собралась?
— Да. А народу много будет? — шагала по лестнице. Артем заехал за ней около десяти.
— Я, ты, Миха с подругой, и Калинин с женой.
— У Калинина есть жена? Неожиданно…
— Он не афиширует.
— Странно…
— Увидишь — поймешь, — отделался поверхностным ответом, не утруждая себя объяснять, что у Ксюхи в голове пуля, а за спиной богатый отец, которой всучил свою дочь Калинину еще так лет пять назад. Всучил, очень «прося» не бросать дочь. Все по сценарию, женись — озолочу. Тогда, пять лет назад, Калинин еще только пробивался в области, его никто не знал, а подобный брак открывал перед ним все двери. Ксюха сходила по нему с ума, а он лишь заключил с ее отцом сделку. Причем выгодную такую сделку, женись, а дальше делай что хочешь, хоть вторую семью заведи, лишь бы Ксюша ничего не знала. Вот она и не знала, жила в своей иллюзии идеального и счастливого брака.