Страница 5 из 6
На плечо шлепнулась еще одна тварь, пошевелила усами, и первая мгновенно успокоилась.
Ухмыляющегося в сторонке Джея хотелось прибить.
Не так уж и удивительна Пустошь, когда знаешь, что тут к чему.
А многоножки тем временем прибывали. С потолка, из узких расщелин пола, подползали с боков. Все они стремились к непонятной серо-зеленой склизкой штуке, которую драгоценный учитель положил на колени. Что это такое, Хаук понять не смог. Но многоножкам оно явно не нравилось: они суетились вокруг, пытались рвать клешнями, даже грызть короткими жвалами. Но слизь поддавалась неохотно, а поврежденные места испускали дикую вонь, чем поднимали еще больше суеты и волнения. Какие к черту пять минут?! За первую из них тварей стало столько, что Хаук чуть не тонул в мерзком многолапом потоке.
– Это подставное яйцо белоклюва, – с каким-то садистским удовольствием пояснил Джей, поймав затравленный взгляд ученика. – Белоклювы водятся в лесной зоне, но их приманки работают почти на всех многоножек. Для них эта вонючая дрянь – деликатес, перед которым никак не устоять. Проблема в том, что сожрать довольно сложно. Белоклюв дожидается, пока многоножек станет побольше, а потом устраивает себе пир. Смотри осторожнее: каждый вид многоножек реагирует на слизь по-разному, но пьянеют только лесные. Остальные скорее… шизеют. Можешь идти ко мне, кстати.
Хаук криво усмехнулся. «Идти к нему» – вот спасибо! А вставать как, кто-нибудь подскажет? По словам Джея, все зависит от того, насколько Хаук хорошо запомнил прочитанное.
Ну что же…
Осталось всего-то вспомнить.
Только в голову ничего не лезло, кроме забавного факта: Джей обзывает многоножками всех подобных тварей, наплевав на возможные различия. А сейчас у Хаука полный бардак в мыслях, проклятое яйцо в ногах и нелюбовь «соседей» к движению.
Мир вокруг уже стал казаться непрерывно копошащимся месивом.
Руки дрожали, устав поддерживать тело в неудобной позе; ноги затекали от веса и постоянного мелкого движения вокруг. Озарение, как всегда, пришло с опозданием, скорее от паники, чем от ума: кому какое дело в такой суете, движется что-то рядом или нет?! Внутренне чертыхнувшись, Хаук обреченно зажмурился и чуть шевельнул ногами. Проклятая склизкая хрень наконец сползла на пол вместе с клубком вцепившихся в нее многоножек. Те, кому места не хватило, с диким скрежетом пытались вытеснить более удачливых. Шла жесткая борьба за «место под солнцем». А сам Хаук принялся под шумок отползать: сначала предельно медленно и аккуратно, потом – нашел в себе силы встать и подойти к Джею на своих ногах, а не позорно ползком. Ту фразу про «летучку» он помнил прекрасно.
Колени только все равно трясло.
– Ну так, на троечку, – усмехнулся Джей в ответ на нецензурное мнение Хаука. – В самом начале тебе повезло, иначе бы щеголял ожогом в полморды. А сейчас – еле успел. Но в любом случае: смотри.
Хаук и так смотрел. И мысленно благодарил самого себя за то, что решение валить от того бардака пришло так вовремя. Потому что битва до этого оказалась так, легкой разминкой.
– Шизеют, говоришь? – дрогнувшим голосом спросил Хаук, глядя, как многоножки беспорядочно атакуют друг друга, камни вокруг, даже стены. Борьба за остатки яйца стала походить сначала на коллективную оргию, потом – массовые самоубийства. Твари бросались на все вокруг с такой силой, что выбивали из камня крошку, ломали собственные лапы и клешни. Действительно сходили с ума. – А если б я не успел?
– Провалил бы тест, – развел руками Джей и выстрелил прямо в ком сцепившихся тварей. Синий луч ударился в одну из них и разлетелся по клубку конечностей мелкими искрами. Оргия замерла. – Запомни этот тип энергии. Красный и белый ты знаешь, есть еще синий и фиолетовый – парализаторы. Синий разрешено использовать против людей. Фиолетовый – смертелен, мгновенно останавливает работу всех органов, – Джей усмехнулся. – У импов принят как самый гуманный способ смертной казни, но часто используется в… научных целях.
– Это как? – мрачно уточнил Хаук, привычно обругав себя за лишний интерес. Ответа он знать пока не стремился, но Джей и не ответил.
– Трясти тебя перестало – пошли, покажу задание. У нас поджимает время.
Хаук молча кивнул, с трудом отвел взгляд от того, что стало с многоножками, и направился вслед за учителем к самому концу арки. Или началу? Ведь вскоре он зайдет сюда со стороны каньона, а не пустыни.
«Цель» энтузиазма не добавила.
Джей сделал всего несколько шагов по пещере и остановился у нелепо припечатанного к стене бугристого комка вонючей дряни:
– Вот. Твое задание. Скажешь сам, что это?
– Кладка, – через силу выдавил Хаук. Про это он тоже читал, да и «характерный запах» оказался описан просто удивительно точно. Отсыревшая гниль. Тяжелая вонь, так похожая поначалу на запах подземелья, вблизи вызывала тошноту.
– Молодец. Твоя задача пройти сюда от начала каньона и принести мне яйцо многоножки. Одно, больше не надо.
– И всё?
– И всё. Вопросы?
– В чем подстава?
Но на это Джей только фыркнул, хлопнул Хаука по плечу и направился к выходу:
– Штаны ототри. А то нарвёшься.
Хаук скривился и чуть оттянул заляпанную ткань. Слизь уже подсохла зеленоватой коркой, но, видимо, до сих пор представляла для местной живности интерес. Зато избавиться от нее оказалось нетрудно: корка отваливалась сама, крошилась на куски и терялась в песке. Хауку только и осталось, что протереть штаны той же жидкостью, какой Джей избавлялся от вони червя. Правда, пришлось лезть в свои запасы. За этим Джей тоже следил строго. Вернее за тем, чтобы Хаук собрал все необходимое сам, без подсказок и наставлений. Только потом проверил вещи первой необходимости, что-то добавил (включая бутыль с раствором), загадочно усмехнулся и пожелал удачи.
Тем самым заставив Хаука еще раз все пересчитать и перепроверить.
А потом еще раз.
И еще раз перед самым началом пути, пока Джей разговаривал со ссохшимся стариком – единственным жителем стоявшего у «официального» входа в каньон купола и ответственным за базу распорядителем.
Хотя «база» звучало, пожалуй, слишком уж сильно для этого места. Парочка приземистых домиков, небольшой склад, стоянка, на которой уже заняли место еще две «летучки».
– Так мы тут не одни? – спросил Хаук, когда Джей закончил разговор и вернулся.
– Разумеется, нет. Каньон большой, в нем пять основных маршрутов и множество усложненных, которые зависят исключительно от фантазии учителей. Не удивляйся, если кого-то встретишь. Ты идешь по первому основному, – Джей указал на ворота, с небрежно намалеванной на них единичкой и вручил Хауку карту. – Основной маршрут отмечен зеленым. Ты должен держаться его максимально четко, но можешь как-то обойти любое из мест, если не видишь иного выхода. Вопросы появились? – Хаук покачал головой. – Значит, появятся после. Твое время – сутки. Отсчет уже пошел и закончится в следующий полдень. Связи со мной не будет.
На этих словах Хаук все же похолодел и нервно сглотнул. А Джей, черт бы его побрал, только добавил напряжения:
– С того момента, как за тобой закроются ворота, и до конца пути ты предоставлен сам себе. Сам рассчитываешь привалы, сам ищешь для них место, сам распределяешь воду и еду, сам выбираешься из той задницы, в которую сам же и влипнешь. Удачи!
Как в тумане Хаук вяло ответил на улыбку, ощутил ободряющее похлопывание по плечу, покорно прошел сквозь ворота и рывком пришел в себя, когда те захлопнулись за спиной, оставив наедине с песчаной тишиной и сюрпризами Пустоши.
Первой пришла растерянность.
За ней – страх.
За ними – привычная злость, неизменно помогающая взять себя в руки.
Хаук не торопился бросаться вперед. Снова расстелил перед собой карту, провел пальцем по четкой линии маршрута, будто это поможет совместить реальность и схему. Огляделся, поднял голову, постарался найти в очертаниях уходящих вверх стен что-то схожее с отметками карты. Глубоко вдохнул и выдохнул снова. Опустил очки. Подбодрил себя парой ёмких словечек в адрес Джея, подхватил рюкзак и сделал свой первый самостоятельный шаг по Пустоши.