Страница 2 из 5
Террор рождается в тени
Соединённых масс в загоне.
Они способны отомстить
За тех, кто пал, кто мог бы жить.
Девушки:
Мы хотим покушать,
Дайте же нам хлеба.
Лерка:
Лучше дай им тряпкой -
Будут грязью неба.
Женщины:
Мы рожаем, мы рожаем!
Городских ворот не видим!
Ну вытаскивай скорей!
Вылезают двое!
На тени света появляются две гигантских девочки София и Вера.
Сонечка:
Я родилась, закройте ставни.
Верочка:
Я вместе с нею родилась,
Приветствую сестра моя.
Желаю быть в неведеньи.
Желаю быть как тяжесть дня.
Сонечка:
Мы родились с тобою.
Теперь нас будут обижать.
Верочка:
Не бойся, дитятко, умолкни.
Мы закопаем жизнь в песок.
Все будут поглощаться кровью,
Которой мы омоем в срок.
Сонечка:
Я буду убийца, я стану трудиться.
Лерка:
Я расскажу тебе про тюрьмы.
Там много вшей и гул терзаний.
Но мы преодолеем всё,
Ведь нужно нам встречать покои.
Верочка:
Я тоже преодолею всё.
Я буду властна и горяча.
Я растопчу в порыве всех.
Сонечка:
Мы будем правы.
Мы - не грех.
Маршалик:
Меня учили дома тёти.
Они сказали: будешь здесь.
А вы хотите всех в задушку,
Накрыть все лица вашей пушкой
И залпом выпить всех.
Сонечка:
Сестрица моя, говори за меня.
Верочка:
Мы будем убивать себя.
Мы будем жизнь хлестать по почкам.
Я уничтожусь до конца.
А вы все сгинете на кочках.
Перовская: Хватит, девочка. Остановись. Ты напилась моей крови. Мы смотрим на тебя и на твою сестру и понимаем, что ты рождена от нечистых слов. В тебе нет ни капли уважения к Женскому Восстанию, ни капли уважения даже к собственной роженице. Тебя родила Сцена. Ты должна ей служить. А вместо этого ты выпиваешь из нас жизнь. Уходи. Уводи свою сестру.
Наташа: Правда ваша. Я Наташа.
Сонечку и Верочку выбрасывают со сцены в зал. В зале пусто и темно, как и в нашей с вами жизни. Девочки плача уходят вон. Открыв двери театра, они очутились в Законурье - чудесном крае женского счастья и гармонии.
Иришка: Теперь они познают муки быта. А если встречу их - прибью копытом.
Алиска:
Ты очень строга, но это мне нравится.
Скорей раздевайся, нам надо справиться.
Ольга:
Я тоже жаждала любви,
Но яд её изжег нутро.
Перовская: Забудьте всё. Пора домой. Закроем двери. Хватит плакать. Тех девочек не встретим мы. Покойтесь с миром, наши дети.
II
Кипит Женский Цех. Здесь орудуют швеи, литейщицы, парашютистки, сварщицы. Вокруг них всех танцуют журавли. Они живут в цирке как в церкви и находят себя живыми. Сонечка и Верочка наблюдают за большим цехом женщин. Им нравится вся их бурная работа, суматоха, фанфары, гениальная музыка металла и воздушные рифмы пластиков. Сонечку очень привлекло шитьё, Верочку - прессовые работы. Им кажется, что всё, что было раньше, не имеет никакого насыщения. Женский Завод куда лучше любого Женского Театра. Здесь бы они и остались. Здесь бы они и смоглись.
Василискина:
Я вижу солнечную горку.
На ней сидит скелетик в норке.
Я буду молча его есть.
Ведь больше нечего мне встретить.
Чукиркина:
Ах, ты сестра моя в борьбе.
Вокруг хлестает нас начальство.
Я возлюблю тебя во тьме.
Послушай, дашь мне покрывальце?
Трупиха:
На вот, возьмись.
Прикройся.
И поскорее соберись - у нас работа.
Цеховые дамочки:
Даешь поменьше!
Подливайся!
На пресс дави, чего ты ждешь!
Хочу зарплаты в двое больше!
А если встану - пропадешь!
Прессовой инструмент: Любимые мои девочки. Вы нежненько работайте. Я прошу вас. Я прошу и вас. Будьте смелее. Будьте честнее. Будьте мертвее - это самое главное.
Молодая и здоровая Валентина Мешок с размаху ударяет по металлическому каркасу станка, от чего тот брякается в виде галстука. Станок уничтожен. Как и вся наша жизнь.
Мешок: Я убиенная сестра. Я смогла сделать. Я больше ничего не хочу. Смотри, бабий ус! Я - героичка! Жизнь долой!
Цеховой пол:
Мы видим здесь две запятые.
Смогла ты воду натаскать.
Убей её в две ножевые.
А мы помоемся взадно.
Юрия: Куда? Простите, я чеченка.
Шарикова: И что с того, я тоже в сумраке бреду.
Губашла: Вести её к Начальнице. Судить пора негодницу. Ей будет наказание. Мы тоже не из стали.
Мешок: Прошу найти её. Ведите. Я буду столбиком играть. Я невозможность обретаю, желая вырвать женский посох.
Прессовой инструмент: И всё бы для того, чтоб стать стройнее. Но нет - умней всхотела быть.
Чукиркина: Веду её и буду статной.
Верочка и Сонечка бегут за цеховыми. Все побежали в разные стороны, придавливая грудей цирка. Одна из акробатиц задавилась и более не смеет высунуться из своих мыслей. Валентину Мешок прибрасывают к Начальнице.
Начальница:
Я вижу возгласы в глазах.
Об угнетеньи разговоры.
Но всё исполнила как нужно.
Нет смысла поперечить мне.
Довольно! Я сыта вашими листками.
Не нужно выписки давать.
Скажите только: что же с вами,
Что вы станок решаетесь взломать?
Валентина Мешок:
Прошу понять меня, маркиза.
Я жить не буду и не смею.
Всё окружающее - бред.
Я ненавижу эти стены.
Я презираю вас и тех,
Кто спину мне согнул и выжег.
Я разломала инструмент
Поскольку он мне просто дорог.
А я хочу чего-то выше.
Начальница: Чего же, например?
Валентина Мешок: Феерии игристой.
Начальница: Разрежьте вены у себя, и будет вам торжественный танцпол.
Цеховой пол: Прошу без оскорблений.
Сонечка:
Я так мала, но вижу всё.
Вы, взрослые - мертвы давно.
Нас выгнали сейчас за дверь.
И говорят: пойди, проверь,
Найди и убедись во лжи,
Что женщины нужны друг другу,
Что все мы рождены снаружи
Всех театральных жил.
Верочка:
Моя сестра умнее ваших поз.
Не важно, существует ли богиня,
Но важно то, что цех ваш очень прост -
Его иллюзия уже видна святыне.
Не нужно так смотреть на нас.
Я тоже буду разбиваться.
Судить Мешок не вам наказ.
Провозглашаю: смерть скотине.
Начальница: Кого имеешь ты в виду, о чудный сгусток влажности ночной?
Сонечка:
Тебя, тиранша.
Ты женщин обманула.
Ты самый настоящий пол.
Мужчина - вот твоё названье.
Цеховой пол: Я попросил же! Пусть я мужского рода, но мне тоже предначертано стать полой и поменять свою гибкость. Прошу и вымаливаю, струнку гну и шепчусь.
Революционерки вбегают в зал суда. Они одеты в красные платья и имеют черные повязки на глазах. У всех в руках бритвы.
Революционерка Дуся: Сдавайся, деспотичка.
Революционерка Фруся: Стой, умирай, замолкни.
Революционера Пуся: Твоей диктаторской ручонке быль настала.
Начальница: Как пропустила их охрана?!
Охранница: Я третий день сижу в столе. Пора и помереть тебе.
Начальница: Какого права?!
Василискина:
Двести лет назад,
Когда восстание случилось,
Мы все от счастья удивились,
А после удавились враз.
Любая власть - мужского тона.
Я говорила это всем.
Но нет, прошла резня,
И вновь царицы появились.