Страница 3 из 22
У исполкома стояла очередь, молодожёны со всех концов города собрались здесь, чтобы зарегистрировать брак. Гармошки заглушали друг друга своими переборами, а компании голосистых баб старались перекричать одна другую. Михаил точно помнил время регистрации, которое объявил работник отдела при подаче заявления. Он достал из кармана часы и, щелкнув крышкой, посмотрел на циферблат. До времени регистрации оставалось десять минут.
– Через десять минут, – сообщил Михаил невесте, – ты станешь моей законной супругой!
– Вряд ли Мишенька, – возразила Марфуша, – видишь, очередь какая? Часа два простоим не меньше!
– Нет, Марфушенька, – настаивал Михаил, – осталось десять минут.
Вскоре на крыльцо здания вышел работник исполкома c рупором, посредством которого он давал объявления, перекрикивая шум свадеб.
– Заходят Николаев и Варёнкина! – объявил работник, – сразу за ними Таликов и Ткачева!
– Ну, вот видишь, Марфушенька? – многозначительно спросил Михаил, – я же говорил, что через десять минут.
– А почему это вас уже объявили? – удивился молодой жених пары, стоящей рядом с Михаилом и Марфушей, – мы стоим уже час, а нас не объявляют….
– Так ведь ваше время еще не подошло, – ответил Михаил.
– Как это не подошло? – с недоумением и злобой спросил молодой жених.
– Вот ведь, какой тупой, – прошептал на ухо Марфуше Михаил, – видит Бог, я не хотел сегодня никого разыгрывать….
– Отвечай, чего шепчешься? – настаивал молодой жених, – что значит, время не подошло?
– Это значит рано вам еще! – отвечал с улыбкой Михаил, – …не созрели для брака.
– А почему же тогда у нас приняли заявление на регистрацию? – не унимался молодой жених.
– По ошибке, наверное, – спокойно отвечал Михаил, – поэтому сегодня, прежде чем зарегистрировать, будут разбираться с вами после того, как пройдут все созревшие….
– Что значит разбираться? – насторожился молодожен.
– Будете в кабинете доказывать, что вы созрели для брака, – невозмутимо отвечал Михаил.
– Как? При всех, что ли? – удивился молодой жених.
– Нет, конечно, – продолжал разыгрывать Михаил, – у них есть специально обученные люди, которые определят вашу зрелость.
– Я не буду при людях, – почти закричала невеста, – еще этого мне не хватало!
– А куда ты денешься! – подхватил шутку Гриня, – если хочешь замуж, то придется.
Марфуша с Катей принялись успокаивать невесту, а Михаил с Гриней продолжали шутить.
– Ты где работаешь? – спросил у жениха Гриня.
– Плотником на стройке, – ответил парень, – а что?
– Если бы ты работал в шахте, – улыбаясь, сказал Михаил, – не был таким наивным. У нас враз обучают тупых!
– Заходят Таликов и Ткачева! – прокричал вышедший на крыльцо работник исполкома, – приготовиться Семенову и Добровой!
– …Во, и нас уже объявили! – обрадовался молодой жених.
– Ты слышал, что вам сказали? …При-го-то-вить-ся! – уходя, иронизировал Михаил, – это значит, войдете в кабинет и тут же раздевайтесь!
Выходя из здания исполкома после регистрации брака, Михаил и Марфуша вновь столкнулись с парой Семенова. Они спешили на регистрацию и казались, очень расстроены, у парня прическа была взъерошена, а у девушки бледное лицо. И уже стоя на остановке трамвая в ожидании вагона, Михаил вновь увидел Семенова и его супругу, когда их компания пришла на ту же остановку.
– Ну, ты и шутник, – с улыбкой сказал жених, – меня Петро зовут, давай знакомиться!
– Меня Михаилом, – протягивая руку, молвил он, – а вы и в правду поверили, что нужно раздеваться в кабинете регистрации?
– Представляешь, поверили! – признался Петро, переходя на шепот, – нас спросили: вы зачем раздеваетесь? Я возьми, да ляпни – чтобы вы проверили, созрели мы для брака? А они ржут все хором и спрашивают: кто вам такое сказал? А я отвечаю: мужчина, который перед нами регистрировался, а они мне – вот иди к этому мужчине, пусть он и проверяет…. А сами ржут, как кони…. Ну, зарегистрировали, слава Богу, а то ведь моя жена так переживала, что при людях придется….
В трамвае ехали вместе, оказалось, что Семеновы живут в поселке шахты Октябрьской революции. Петро предложил дружить семьями и Михаил согласился, пообещав, что они обязательно встретятся после свадьбы. Выйдя на остановке «1-е пресечение», компания Михаила направилась пешком к улице Бабушкина по железной дороге, ведущей к шахте Красина. Поднимаясь по улице вверх к дому тетки Махоры, гармонисты изо всех сил растягивали меха, чтобы все слышали – молодожены возвращаются с регистрации.
Из дворов спешно выходили мужчины, женщины и дети. Желающим наливали спиртное и протягивали закуску, а детвора ждала, когда начнут осыпать молодых конфетами и денежной мелочью, им не терпелось подобрать свою добычу, шныряя под ногами взрослых. У ворот Михаила и Марфушу встречали тетка Махора и дядя Ваня, как посаженные мать с отцом Михаила, они же и благословили молодых. Дядя Ваня сидел на одной табуреточке, а вторую держал в руках, поэтому молодоженов посыпала хмелем, конфетами и деньгами одна тетка Махора.
Молодожены вошли во двор, и Михаил открыл рот от удивления – на свадьбу пришли заведующий Андропа, парторг Цыплаков и председатель шахткома Самопалов. Начальники с улыбкой приветствовали молодоженов, которые занимали места во главе длинного стола. Тройку руководителей усадили в центре, как почетных гостей. Сваты командовали застольем по указанию тетки Махоры и наливали спиртное для первого тоста, Андропа поднялся, ударяя вилкой по стакану, требуя внимания.
– Дорогие наши Миша и Марфа! – начал он торжественно, – руководство шахты поздравляет вас с законным браком и дарит вам батарейный радиоприемник с динамиком «Рекорд»….
Раздались дружные аплодисменты, а Цыплаков и Самопалов подняли из-под стола два картонных коробка, один из которых был большого размера. Судя по усилию даривших, радиоприемник оказался не из легких, потому что две трети объема этой дубовой шкатулки занимали сухие батареи. Самопалов демонстративно открыл коробок и вдвоем с Цыплаковым извлек из него аппарат. Он был похож на огромную деревянную шкатулку, изготовленную из дуба, с небольшой шкалой и двумя ручками на фронтальной стороне.
Затем из коробки поменьше Цыплаков извлек громкоговоритель, похожий на те, которые уже имелись у многих шахтинцев и подключались к радиосети. Парторг торжественно воткнул штепсель громкоговорителя в гнездо радиоприемника и включил его, щелкнув одной из ручек. Из динамика послышалась песня со словами «…нас утро встречает прохладой…» и это вызвало бурную реакцию гостей, все кричали «ура» и хлопали в ладоши. Продемонстрировав исправность радиоприемника, Цыплаков выключил его со словами «чтобы батареи не разряжались» и подарок вновь упрятали в коробки.
Затем последовало продолжение речи Андропы. Он, как на собрании партактива, рассказал о достижениях шахты по добыче угля и о личном вкладе в это общее дело навалоотбойщика Михаила и выборщицы породы Марфуши. После заведующего выступил Цыплаков с пламенной речью, а за ним Самопалов. Очередь дошла до десятника Павла и он, подражая руководству, тоже хвалил Михаила за его ударный труд, намекнув, что скоро он обойдет передовика Пискунова в соцсоревновании.
– Мы тут сложились бригадой и дарим молодоженам пятьсот рублей, – завершил Павел свое выступление и положил пачку потрепанных купюр на блюдо, в которое сваты собирали дары, – но самое главное наши руководители забыли крикнуть! …Горько!
Раздались дружные аплодисменты, и Михаил, поднявшись, поцеловал Марфушу. Невеста настолько растерялась, что не могла ни говорить, ни двигаться. Девушка впервые видела руководство шахты в неформальной обстановке, да еще пришлось поцеловаться в их присутствии. Затем дарили посаженные мать и отец жениха. Тетка Махора и дядя Ваня объявили, что их подарком будет бесплатное проживание супругов сроком в три месяца. Михаил счел это слишком щедрым подарком, поскольку сумма была, не менее трехсот рублей и решил, что после свадьбы не будет платить всего за один месяц. Он знал, что хозяева жили с тех денег, которые он, как квартирант платил им. Было бы стыдно воспользоваться такой щедростью, тем более что сумма за квартиру должна увеличиться – за него и Марфушу. Сестра Мария подарила Михаилу свитер, связанный ей лично, а Марфуше теплую шаль.