Страница 65 из 70
— Или крышевали, отпуская за мзду, Петр Иванович? — прервав это гневное излияние, с сарказмом заметил Олег.
— А ты что, такой же чистоплюй, как сестра моя, а?! — как-то насмешливо, но и не сбавляя того же гнева, выплюнул Коваленко. — Два сапога — пара? И где ж ты таким чистым стать успел, пока на вершину по головам взбирался?! — вновь размашисто махнул рукой, в которой все ещё держал оружие.
Олег на его поддевки и злость не отреагировал, сохраняя ледяной контроль над собственными эмоциями.
— Прекратите этот балаган, Петр Иванович. И вашу сестру даже вспоминать не смейте, — как можно более спокойно, требовательным голосом, велел он. — Давайте спокойно поговорим. С вашей-то практикой и опытом в суде, — словно пристыдив его, глянул немного свысока.
Коваленко не остыл, но вот опешил — да. Он явно не ждал подобной наглости от Горбатенко в своем же доме.
— Все, заинтересованные в этом вопросе, сошлись на мнении, что мы можем оставить вам имущество. Следствие, суд — все состоится. Срок будет условным, с полным запретом занимать любые юридические должности. Назначат штраф. Но конфискацию проводить не станут. Вы сможете продолжать оплачивать обучение детей, да и по миру с женой не пойдете…
— Это кто настоял? — с удивлением, да, но и с какой-то недоверчивой злостью бросил Петр. Явно не поверил. Однако опустил пистолет, прислушиваясь к тому, что ему говорил Олег. Возможно, рассчитывал использовать это в своих интересах или как-то договориться, выиграв большее? Зря.
— Какая разница? Никто особо не возражал, сошлись на том, что можем оставить это вам за прошлые заслуги, — Олег передернул плечами. — О чем спор? Вас-то это устраивает больше всех…
— Кто?! — вновь рявкнул Петр, побелев теперь лицом, не скрывая бешенства, взамен прошлого гнева, пышущего кровью.
Сказать по правде, он уже подустал от этого Коваленко.
— Я, — демонстративно засунув руки в карманы, словно показывая свое доминирующее и вольготное положение победителя. — Исключительно ради вашей сестры. Не хочу ее еще больше расстраивать, ваших стараний хватило, Петр Иванович. Да и о племянниках Маша сильно волнуется…
— Б****! — Петр теперь действительно заревел, кажется, забыв о том, что все ещё держит огнестрельное оружие. Стукнул кулаком, ещё матюкнулся, ударившись. Уперся руками в стол, выпустив пистолет. Было видно, как у судьи на виске нерв задергался.
Олег немного выдохнул. Уже лучше. Хоть и все равно близко, схватить оружие в любой момент — не проблема.
— Мне от тебя подачек не нужно, мразь! — не сбавляя тона, орал Петр. — От тебя ничего не возьму! Сам в грязь втоптал, а теперь благодетеля из себя корчишь?!
— А вы от сестры своей возьмите, — посоветовал Олег, не впечатленный гневом Коваленко.
— И от сучки этой мне не нужно ничего. Из-за нее все! Если бы она с тобой не спуталась — х*ен бы ты меня переиграл. Надо было тогда еще ее Шаховцу отдать — пользы больше вышло бы! — рявкнул Петр.
Нерв теперь задергался у Олега над глазом, кажется. И в голове ярость принялась барабанить напряженным пульсом. Но он напомнил себе о том, что бессмысленно начинать спор. Эмоциональность сделает его уязвимым.
Медленно выдохнул сквозь зубы, хотя захотелось хорошенько начистить морду этому судье.
— Прекратите, Петр Иванович. Успокойтесь. Я даю вам пять минут на то, чтоб привести себя в порядок. Потом вы выйдете и без сопротивления пройдете процедуру задержания.
— Ублюдок… — у судьи даже губы побелели от злобы.
Коваленко смотрел на него так, что против воли волосы на затылке дыбились от напряжения и уровня бешенства, зашкаливающего в кабинете между ними. Того и гляди прыгнет, в глотку зубами вцепится, позабыв про человечность и цивилизованность. «Пружина» внутри закручивалась все сильнее, но Олег держал тон и плечи ровно, послав к греб***ой матери боль в груди и спине. Он сильнее этого морального ничтожества. И за ним Маша с их ребенком, о которых Олег не забывал ни на мгновение.
— Так же адекватно примете весь процесс. Тогда вам оставят уже заработанное состояние и имущество за вычетом штрафа в пользу государства. Вспомните о том, кто вы, в конце концов, — тем же ровным голосом (спасибо травме) одернул его Олег.
И повернулся к выходу из кабинета.
— Я и помню о том, кто я. И кто ты, мразь! Никогда не забывал. И никогда не буду играть на твоих условиях! — в спину проревел Петр, вновь взбесившись. — Не дождешься!
Выстрел прогремел в тишине кабинета тогда, когда Олег дернул ручку, открыв дверь в коридор. Оглушающе и неожиданно, несмотря на все представление с пистолетом, которое судья тут устроил. С каким-то обреченным звучанием точки…
На долю секунды Олег сжался, чувствуя, как шибанул пульс вверх, ударяя в голову, и каждая мышца в теле пришла в боевую готовность. Дернулся, разворачиваясь и приседая одновременно, пытаясь уйти с линии вероятного огня. И застыл, уставившись на судью, понимая, что не все сумел предугадать в его реакции все же.
Да уж, не по его… И в чем-то даже выкрутив Олегу руки, поняв, видно, что семью судьи Олег через весь этот позор и травлю без него протягивать не станет. Ради Маши, да и просто…
За спиной Олега раздался грохот шагов несущихся сюда детективов, явно слышавших выстрел. Испуганный вскрик женщины. Наверное, Анастасии, тоже заторопившейся в сторону кабинета.
Так и не двинувшись с места, Олег выставил руку, перекрывая вход, чтобы не пустить ее сюда. Чуть прикрыл дверь. Как бы он ни относился к Насте из-за ее поведения с Машей, не стоило женщине смотреть на это. А сам так и стоял на пороге, закрывая проход.
— Олег Игоревич?! — прокуроры и следователь едва не врезались ему в спину. — Все нормально?
— Скорую. И криминалистов. Живо! — хрипло и резко распорядился Олег вместо ответа, пусть и понимал, что «скорая» тут уже в «свинячий голос». Но порядок такой.
И, оглянувшись, пропустил их, не позволив даже заглянуть внутрь бледной Насте, маячившей за спинами детективов. Глазами велел своим охранникам, тоже подлетевшим к кабинету, оттеснить ее подальше.
Впрочем, женщине этого и взгляда на самого Олега, видимо, хватило, чтобы сделать верные выводы. Завыв, Настя закрыла обеими руками лицо, рухнув на колени, тщетно пытаясь подавить рыдания. Однако Олегу сейчас было не до нее. Он пытался выстроить в голове схему и план, как Маше сказать, что ее брат…
Будь он проклят, этот Коваленко. Опять из-за него его женщине нервы и душу вытянет!
Рев Анастасии стал громче. Она явно впадала в истерику. Хотя ее понять можно, и тут не осудить…
— Тихо! — негромко одернул ее, подойдя ближе.
В кабинете уже вовсю разбирались детективы, что-то фиксируя и описывая. Уже вызвали и врачей, и криминалисты были на подходе, так что ему там все равно делать нечего теперь. Надо было быстро решать другие вопросы. Падла Петр, что ни говори! Таки вывернул по — своему, спрыгнув с ответственности.
Понял, что Олег не такой и будет за него все вытягивать.
— Плакать будем потом, — холодно и отстраненно, чтобы быстрее привести ее в чувство, заметил Олег. Пусть и понимал, что требует от человека почти нереального. — Теперь все проблемы решить надо.
Настя ещё раз всхлипнула, однако попыталась растереть лицо, явно услышав его. Подняла голову, напряженно и опустошенно, даже без привычной затаенной злобы разглядывая Олега. В ее лице хорошо читалась прострация и полная потерянность.
Жаль ее, конечно, не зверь же. Только вот не давала покоя мысль, что Маше в такой ситуации никто бы из них не помог… Да и не его вина, что Петр предпочел не жить с позором, свалив все проблемы и заботы на голову жены и детей. Трус.
— Сейчас умоешься, выпьешь успокаивающее, соберешь все документы, паспорта, вещи. Позвонишь детям. Мои люди отвезут тебя в аэропорт и первым рейсом — летишь к ним сегодня же. И больше сюда ни ногой. Там обживайтесь и устраивайтесь уже. Ваши средства вам оставят, я прослежу. На жизнь хватит. А долги Петра… — Олег хрустнул суставами пальцев и покрутил головой, безуспешно пытаясь снять напряжение. Не оставили ему выбора, мля… — Я на себя это возьму. У тебя час-полтора максимум. До двух, — распорядился в конце, не дав Анастасии и слова вставить.