Нить на запястье

Но сейчас не охрана занимала ее мысли. Да и не еда.

Надо будет куда-то обязательно заехать и нить купить, тут же решила Мария.

Отодвинув еще полную тарелку, чем заслужила полный недовольства взгляд любимого, Маша попыталась воскресить в памяти утро. Даже глаза прикрыла. Впрочем, картинки тут же вспыхнули в голове настолько ярко и без всяких усилий, что дело было не в сосредоточенности, скорее, а в излишней чувственности, которой сейчас вроде бы не место…

Она вышла из душа, торопливо поправляя сережку, не желающую нормально застегиваться. Маша уже немного задерживалась и вполне могла опоздать на встречу. С самого утра не выходило взять себя в руки. Даже с ночи, пожалуй: снилась всякая муть, ничего конкретного, но слишком много тревожных образов, не позволяющих отдохнуть.

Не хотелось ей ехать на этот вечер сегодня, вот подсознание и «радовало» припрятанным негативом и тревогами. В результате Маша совершенно не выспалась, не помогли даже крепкие и горячие объятия Олега, в которые она пыталась «укутаться», прячась от этих разорванных снов.

Вот и собиралась вдвое дольше обычного, с каким-то трудом приводила себя в порядок, ещё больше дергаясь из-за того, что и волосы не желали укладываться так, как ей хотелось, и та самая сережка не застегивалась. Даже не оделась до сих пор толком, бегала между комнатой и ванной, на ходу натягивая на себя хотя бы белье… То самое, кстати, что Олег купил, когда она болела. До сих пор не доходили руки хоть примерить. А сегодня — без вариантов, другого свежего уже просто в наличии нет. Да и они вопрос с ее статусом однозначно закрыли.

Сам Олег, давно собравшись, спустился вниз и, наверное, обсуждал с Дмитрием планы на день, пока ее ожидал. Так Маша думала…

А Олег поднялся ее поторопить, оказывается.

Она не заметила сначала, а вот он как раз очень хорошо рассмотрел «детали» ее одежды. И сказать, что Олегу понравился выбор белья Машей — было бы просто ничего не описать. Его мужское самолюбие и гордость явно воспарили на небывалые высоты. Да и она сама не могла не признать, что это кружевное белье, хоть и казалось простым само по себе, — на ней, на ее теле смотрелось неожиданно будоражаще и сексуально. И Мария в полной мере смогла это ощутить, когда тут же очутилась в объятиях любимого.

Она даже толком оглянуться не успела, когда горячие и сильные руки Олега обхватили, сжали ее, словно отрезая от всего. Прижал… да что там! — притиснул к себе спиной. Заскользил жадными руками по плечам, с легким нажимом провел горячими ладонями по ребрам, сжимая алчными пальцами грудь.

Рассмеялась от неожиданности в первое мгновение. И тут же смех сменился горловым стоном, которого Маша сама от себя не ждала даже. А у Олега от ее стона — дыхание с шумом, хриплое и такое горячее, что и ее словно в жар моментом бросило! В лихорадке задрожала, откидываясь на него.

— Ненаглядный мой? — простонала.

Вроде бы напомнить хотела, что оба торопятся и уже опаздывают. А не смогла. Мысль сейчас его остановить — кощунственна! Да она вздохнуть не сможет, если он в этот момент остановится!

— На твоей коже этот цвет потрясающе смотрится, — голосом, который стал ниже обычного раза в три, прошептал ей Олег в ухо, дразня влажными короткими то ли поцелуями, то ли легкими укусами. — Я так и представлял.

Вновь весело вроде, а на самом деле — стонет, не может молча просто. И мысль о том, сколько и как он о ней мечтал, — возбуждает с дикой силой. А его руки уже сминают кружево, сдвигают в сторону, освобождая доступ ко всему и сразу. Его твердый пах вжимается в ее бедра настойчивыми толчками. Одновременно сжимает грудь, перекатывая чувствительный сосок пальцами, а вторая рука уже под трусиками, скользит по влажному жару. Без всякого предупреждения проникая пальцами внутрь. Нежно, да, но бескомпромиссно и с таким потрясающим напором, в то время как Олег легко царапает кожу на ее шее, прикусывая. И четкое понимание — да, опоздают оба, потому что сил нет остановиться! Не хотят…

Маша точно помнила, как выгнулась ему навстречу. Ее и сейчас, в кабинете ресторана, в такой жар от этих воспоминаний бросило — щеки запылали. И у Олега на лице потрясающая и самодовольная улыбка расплылась. Протянул руку и переплел их пальцы. Поднял ладони, прижавшись губами к внутренней стороне запястья Маши. Сразу понял, о чем она вспомнила. О том же подумал…

А у нее от его поцелуя только ярче картинка перед глазами… И рука Олега перед лицом, которой любимый в матрас упирался, когда накрыл собой, подмял, вызывая какую-то потрясающую чувственную беспомощность и ощущение полного ему покорения.

Под часами нить была.

Маша это точно помнила сейчас. Губами ласкала его руку, пальцы, не в состоянии прекратить стонать пока, он в ее тело алчно и жадно, с какой-то одержимой потребностью погружался, — не в силах до сих пор эту потребность оба были пригасить. Нуждались друг в друге, как в воздухе! И амулет губами Маша точно задевала…

— Утром была, я помню, — хоть и сама улыбнулась, когда страх сменился чувственностью, не отступила от первоначальной позиции Маша, не забирая руки.

Погладила его скулу, скользнула по напряженному подбородку, упиваясь возможностью касаться, гладить, ласкать его. Но Олег все еще не был впечатлен данной проблемой.

— У тебя было время и силы на детали отвлекаться? — рассмеялся Олег с потрясающей хрипотцой в голосе, от которой у нее по спине сладкая дрожь пробежала. Заломил бровь.

Казалось, вспоминать утро и их безумие страсти было для него куда интересней, чем припомнить, на какой из встреч мог нить потерять. Но Мария не поддалась, хоть и сама невольно расплылась в улыбке.

— Я куплю моток, новую завяжу тебе сегодня, ладно? — вроде как спрашивала, но и показывала ему всем видом, что для нее это все еще очень важно.

— Если тебе этого хочется, душа моя, — смирившись, рассмеялся, потянул ее за руку и пересадил к себе на колени, явно также утратив интерес к обеду. Обнял, зарылся лицом в ее волосы, крепко держа Машу в своих руках.

— Точно приедешь на вечер? — на всякий случай уточнила, учитывая, что день был смещен. Могли и поменяться расстановки.

Пока же сама мягко поглаживала, легко нажимала пальцами на его голову, затылок, шею — хотела, чтобы расслабился, выдохнул. Ощущала напряжение любимого.

— Да, не к началу, но к аукциону твоему точно буду, — пробормотал Олег, прикрыв тяжелые веки с явным удовольствием от ее действий.

— Спасибо, любимый мой, — прижалась губами к его рту, стараясь даже так смягчить, сгладить напряжение. Дать ему отдых от мыслей, которые держали в напряжении и тонусе, пусть и не хотел ее теми нагружать.

— Здорово выглядишь! — совершенно искренне сделала Маша комплимент подруге и улыбнулась, заметив немного растерянный румянец на щеках Алены.

Они, как и договорились накануне, встретились в холле ресторана, где организовали этот полуторжественный-полунеофициальный вечер в честь новых судей Верховного суда. Этакая закрытая «тусовка» касты.

Приглашенные уже собирались, кучкуясь небольшими группками. Общались, обсуждали последние новости и слухи в их круге и в городе. Собственно то, за чем Маша сюда и приехала, помимо аукциона. Тот, впрочем, она перепоручила организовывать партнерам, обеспечив больше поддержку своим именем в этот раз, ну, и сообщив практически всем приглашенным о том, что данное мероприятие будет проведено, а поддерживать и помогать детям весьма почетно… А ещё с лотами помогла, подобрав часть.

Собравшиеся все выглядели хорошо — круг и положение обязывали. И Алена никому из присутствующих не уступала.

Тем не менее, будучи серьезной, красивой, пробивной и сильной, подруга, тем не менее, как и многие другие, искренне стеснялась, когда хвалили не ее деловые качества, а красоту.

— Да, парикмахер и визажист творят чудеса, — вроде как не о важном, отмахнулась подруга. — А ты?.. — удивленно обвела взглядом.

— А у меня внезапно появились дела важнее укладки и макияжа. Пришлось идти как есть, — развела руками Маша, улыбаясь с некоторым лукавством. «Меня и без прически любят», — не сказала, но было такое ощущение, что Алена это поняла и улыбнулась как-то так… тайно.