Рискнувший

— Откуда ты знаешь, что этот доктор вообще хороший? — Я пытаюсь отвести тему разговора от моего парня-шлюхи.

Ха. Он мой парень. Мы на самом деле достигли этого. Помните, когда этого не было? Кажется, так давно. Что вы имеете в виду, это было всего несколько недель назад? Вот как уходишь от сентиментального момента.

— Потому что Майкл...

— Кто такой Майкл?

— Доктор мальца.

— Я думал, его зовут доктор Флинн, — Дин выглядит смущенным.

— Зовут. Его имя Майкл…

— Почему ты называешь моего доктора по имени?

— Почему ты задаешь так много вопросов?

Меня окатывает внезапной волной истощения, и я зеваю.

— Потому что ему пятнадцать, Люк.

Неужели я единственная, кто думает, что легкий сон станет отличной идеей прямо сейчас?

— Но скажу, что здесь я на стороне мальца. Почему ты называешь его доктора по имени?

— Мы работали вместе в прошлом.

Ответ есть, чего не скажешь по его вниманию, которое сосредоточено на полу.

Я знаю этот признак! Я знаю этот взгляд!

— Ты спал с доктором мальца?

— Ты натянул моего доктора? — на лице Дина появляется веселость.

— Нет. Нет! — Он прочищает горло, глядя на нас обоих. — Я... я не обязан объясняться.

— Тогда я собираюсь предположить, что ты врешь и натянул моего доктора, как барабан на рок-концерте.

Открываю рот, чтобы отругать его, когда Люк отрезает:

— За речью следи…

— Ругательств не было. Просто красочное выражение.

— Говоришь словами моей сестры, — Люк медленно качает головой.

— Тетя Эрин — мудрая женщина.

Не... даже не запоминайте то, что он только что сказал.

— Я не НАТЯГИВАЛ твоего доктора, малец. Я был... определенно заинтересован. Он нет. Конец истории.

— Вот почему ты выглядел, как ходячая реклама «Ральфа Лорена» (прим. пер. — американский модельер), перед этим приемом. Хотел показать ему, что он упустил? — Мое хихиканье заставляет Дина подавиться смешком вместе со мной.

— Ты такая же, как и твой сын, ты это знаешь?

Я мягко улыбаюсь на такое определение.

Конечно, если я смогу привыкнуть к тому, чтобы Дин называл меня так, идея о том, что маленький человечек, который появится из меня и будет меня так называть, не должна волновать меня, так ведь?

— Послушай, мне нравится красиво одеваться. Вот и все, — утверждает он. — Кроме того, мы с Майклом просто друзья.

— Такие «просто друзья», как ты и дядя Стюарт? — дразнит малец, и мне хочется его похвалить.

Он действительно точно подметил, не так ли?

— С каких это пор ты называешь его дядей Стюартом? Ты едва ли его видишь, — раздражение Люка начинает окрашивать его щеки.

— Я постоянно его вижу, — смятение Дина снова появляется. — Они с дядей Си Джеем лучшие друзья.

В глазах Люка вспыхивает ревность и дискомфорт, прежде чем он смотрит на потолок, бормоча:

— Не напоминай.

Вам не кажется, что вы что-то упускаете, потому что мне — да.

С любопытством спрашиваю:

— Откуда ты знаешь, что они лучшие друзья?

— Они много зависают вместе. — На его невинный ответ он получает презрительное хмыканье от Люка. Дин скрещивает руки на груди. — От этого тебе не сидится на месте в последнее время? Думаешь, дядя Си Джей и дядя Стюарт обманывают?

Люк начинает:

— Малец...

— Это же, бл*дь, невероятно! — Его накрывает приступ истерического смеха.

— За речью следи, — бормочу я, не уверенная, услышит ли он меня из-за своего веселья.

Выражение на лице Люка меняется от раздраженного до смущенного — такая редкость.

На самом деле, такая редкость, что думаю, нужно это сфотографировать. Повесить в рамочку в коридоре. Нам нужно запомнить этот момент прямо сейчас, потому что Люк Харт не смущается. И буду откровенной, Эрин тоже. Не знаю, как им обоим удалось перестроить свои организмы, чтобы исключить этот ген, но, блин, это удобный трюк. В старшей школе один из спортсменов подумал, что было бы смешно спрятать всю одежду Люка, когда тот был в душе, думая, что ему будет слишком стыдно делать что-либо, кроме как умолять вернуть одежду. Люк вышел из раздевалки и пошел по коридору только с полотенцем, едва висящем на его талии, к своему шкафчику, где он хранил дополнительную футболку. Я только что вышла из класса математики, когда увидела все воочию. Излишне говорить, что каждое сердце в груди учениц было разбито в тот день, когда они узнали, что он играл в той же лиге, что и они.

Когда его смех прекращается, Дин произносит:

— Ты знаешь, что это безумие, правда ведь? — Когда Люк не отвечает, Дин разъясняет: — Дядя Си Джей — не гей. Типа вообще. Не проси меня объяснять, откуда я это знаю, иначе меня посадят под домашний арест без права выходить куда-либо без присмотра до конца жизни.

Звучит не очень хорошо.

— Помимо этой секретной информации...

Си Джей показывал ему какое-то домашнее порно? Вы чертовски правы — я только что ахнула! Я сломаю его пополам, если он показывал мальцу хоть какие-нибудь грязные домашние фильмы!

— Дядя Си Джей поклоняется земле, по которой ходит тетя Эрин. Я имею в виду, подобно тому, как Канье Уэст сохнет по Ким. Хотя, по-моему, у дяди Си Джея больше понтов, чем у Канье.

Понты? Сравнение с Канье и Ким? Не знаю, стоит ли сказать ему, чтобы перестал читать еженедельник US Weekly или отключить MTV. Скажите, что болтать подобную чушь для подростков нормально. Интересно, это влияние девушки... черт, это может быть просто Эрин.

Люка раздражает само только слово:

— Ты только что сказал «понты»?

— Да. И стиля тоже больше. Во всяком случае, дядя Си Джей с ума сходит по тете Эрин, вроде того, как папа сходит с ума по маме.

Озадаченный, Люк спрашивает:

— Папа и мама? Правда, что ли?

— Пробую, — Дин пожимает плечами и подмигивает. — Дядя Си Джей на сто десть процентов по уши влюблен в тетю Эрин. А дядя Стюарт...

Мальца прерывает стук в дверь. Люк выглядит готовым упасть и умереть на месте от того, что не узнает окончание предложения.

Видите? Не одной мне приходится проходить через эту пытку.

Когда дверь слегка приоткрывается, из-за угла появляется худое лицо молодой женщины, обрамленное темными каштановыми волосами, и яркая улыбка убивает мой страх перед тем, что она тайный двойной агент дьявола.

Эй, я же сказала. Я не люблю докторов.

— Вы готовы? — Я киваю, и она входит в комнату, закрывая за собой дверь. По мере приближения ее улыбка снова растет. — Вы, должно быть, Макс. Я доктор Офелия Блейк.

Я жму ее мягкую руку и отвечаю:

— Приятно познакомиться.

Потом она смотрит на Люка.

— Вы отец?

— Боже, нет, — хрипит он с намеком на отвращение в голосе.

Лучше бы причиной этому была мысль о том, что у меня нет члена, а не то, что я ему отвратительна.

Не задумываясь, доктор извиняется:

— О, мне очень жаль. — Ее внимание переключается на Дина, который широко улыбается, и я вижу панику на ее лице.

— Точно нет, — быстро ставлю ее в известность. — Это мой сын. — Дин гордо улыбается от этого слова, но доктор почти в таком же ужасе, как и была до этого. — Усыновленный. Я не была беременна им в средней школе.

Она хихикает и кладет руку на сердце.

— Слава Богу. Не то чтобы я осуждала. Всякое случается. Если вы не против вопроса, когда отец к нам присоединится?

— Он уехал по… — концовка предложения застревает в горле.

Уехал по работе, надеюсь. Уехал делать то, что он делает на ринге, а не то, что он делает в постели. Стоит ли мне переживать? Чувствую, что стоит. Я не должна, так ведь? Все это сомнение — это всего лишь гормоны…

— По делам, — вступает за меня Люк. — А я дядя, Люк.

— Точно. Друг Майкла, — быстро вспоминает она. Когда ее карие глаза вновь находят меня, всю тревогу, которую я ощущала, смывает.