Рискнувший

— Кто сказал, что ты можешь взять моего ребенка в кино? — заносчивость Логана снова подняла голову.

Я правда устала от этой Тарзанской рутины, в особенности, поскольку я даже не Джейн.

— Он не только твой ребенок.

После моего аргумента Тони поджимает губы, чтобы сдержать свой ответ.

Это не здорово. Ему не стоит сдерживаться. Он может взорваться. А? Мы не обо мне говорим. Мы говорим о Тони…

— Был моим, когда я проверял в последний раз, — его скупой ответ раздражает меня так сильно, что я встаю и опускаю ладони на стол.

— Да неужели? Потому что, если бы он был только твоим ребенком, ты бы взял его с собой. Если бы он, бл*дь, был только твоим ребенком, я бы не сидела здесь и не помогала ему с домашней работой. Если бы он, бл*дь, был только твоим ребенком, Тони не тренировался бы с ним, а Эрин не водила бы его на стрижку! Он, бл*дь, не только твой ребенок!

Логан выступает вперед и ставит руки на стол, так что теперь он прямо передо мной.

— Ты ведь больше не моя девушка, не так ли?

Не думая, я ударяю Логана по лицу, отчего тут же начинаю дрожать от ярости.

Не знаю, что шокирует меня больше. Факт, что я только что ударила его или то, как сильно от этого болит рука! В фильмах никто даже вида не подает, что это больно!

— Хватит, — голос Тони внезапно взрывает воздух в комнате, а затем понижается: — Вот. Вот почему я веду мальца на фильм. Чтобы вы могли разобраться друг с другом, что бы там ни было. Чтобы мальцу не пришлось видеть, что два человека, которых он только учится называть родителями, собачатся у него на глазах. Чтобы единственная стабильность в жизни мальца не треснула и не перевернулась у него под ногами. Вы не хотите быть вместе? Ладно. Пофиг. Но вам придется выяснить, как сосуществовать ради мальца и ребенка, которого носит Макс.

Ненавижу, когда Тони включает свою логику. О! И Люка тоже! Он тоже проделывает подобное.

— И Келлар, — произносит он, когда Логан становится прямо, красный след от пощечины, кажется, пульсирует. — Я не обязан, бл*дь, отчитываться перед тобой. Я говорил серьезно, когда сказал, что мы с Макс навсегда останемся только друзьями. Я помогал твоему ребенку, чего ты не делал. Вместо того чтобы набрасываться, скажи, бл*дь, спасибо.

— Готов, дядя Тони! — Дин спускается по лестнице и спешит к нам.

Логан изо всех сил старается скрыть красный след, пока малец целует меня в щеку.

— Люблю тебя, мам!

— И я тебя люблю, — я опускаюсь обратно на стул.

Тони сжимает мое плечо, пока Дин спрашивает Логана:

— Хочешь пойти?

— Пошел бы, малец, но нам с твоей мамой… в общем, надо кое-что обсудить. — Логан отходит назад, пока не упирается спиной в столешницу. — Но, может, сходим на какой-нибудь другой фильм завтра.

— После игры? Ты же придешь, да?

— Конечно, малец. Почему ты думаешь, я приехал домой? — глаза Дина загораются, и Логан добавляет: — А теперь проваливай со своим дядей Тони, пока не упустил такую возможность.

— Точно. — Дин со всем своим вниманием смотрит на Тони, который достает ключи из кармана.

Вижу, как Логан в попытке извинения кивает Тони, и Тони принимает это извинение таким же жестом.

— Эй, дядя Тони, купим попкорн? О, и лимонад? Можно мне большой?

Последнее, что слышу от Тони, прежде чем они с мальцом уходят, это:

— Малец, ты только что съел столько, что хватило бы утолить голод в странах третьего мира, и ты все еще голоден?

Как только дверь закрывается, я встаю, готовая выйти из комнаты.

Технически, у нас с Логаном общая комната, но я уже начала собирать свои вещи, чтобы переехать в кабинет внизу, который будет поменьше размером, если поставить туда кровать, но я переживу. Намного лучше жить в тесноте, чем с кем-то, кто думает, что я заставила его тратить на меня свою жизнь.

— Мы не собираемся поговорить? — нервно спрашивает Логан.

— О чем? — Мое тело замирает само по себе.

— О нас.

— Нет никаких нас, Логан.

— Не говори так, — он качает головой. — Пожалуйста, не говори так.

Слова останавливают мои действия, и я пялюсь на него, приклеившись взглядом.

— Логан, большая часть моей жизни вращалась вокруг тебя. Когда больно тебе, больно мне. Когда у тебя были ночные кошмары, я была рядом, чтобы отогнать их. Когда твой отец бил тебя, ты залезал в мое окно, именно я залечивала твои синяки, и именно я до сих пор залечиваю душевные раны. Все это, Логан, все это для тебя, а у тебя хватает наглости смотреть мне в лицо и обвинять в том, что я загнала тебя в угол. — Эмоции становятся комом в горле. — Как ты, черт возьми, думаешь, я чувствую себя после этого?

— Макс, я не хотел…

— Ты никогда не хотел! Ты никогда ничего не хотел! Ты распсиховался, как трехлетний ребенок, у которого отобрали сок, и мне приходится быть той, кто должен все уладить! Сказать тебе, что все в порядке! Сказать, что я прощаю тебя за эти последствия! Что ж, с меня хватит, Логан! С меня, черт возьми, хватит!

— Ты не можешь…

— Почему это не могу?

Логан двигается ко мне с осторожностью.

— Потому что ты нужна мне.

— С тобой очень сложно.

— Я не шучу, Макс.

— Нет. Ты просто говоришь то, что нужно сказать, чтобы тебя простили! Вот что ты делаешь, Логан! Вот что! И именно мне приходится сталкиваться с твоим неукротимым поездом злости! Мне, единственному человеку, который всегда был рядом для тебя!

Логан осторожно приближается ко мне, его тело намного ближе, чем мне бы хотелось.

— Макс, посмотри на меня. — Заглядываю глубоко в его глаза. — Я имею в виду… по-настоящему посмотри на меня. — Позволяю своим глазам впитать его вид: его напряженные плечи, твердую шею, круги под глазами и его истощенное лицо. Объятая грустью, я чувствую порыв потянуться к нему рукой, но предпочитаю не делать этого. Закрываю глаза в попытке смириться с этим. С ним. Его голос хрипит.

— Макс… — Когда я открываю глаза, то вижу, что он на грани слез. Я делаю прерывистый вдох. — Макс, пожалуйста… не оставляй меня. Прошу… пожалуйста… — с последним словом, он притягивает меня в объятия, и делает то, чего я никогда не видела. Начинает плакать.

Глава 11

Логан

Скажите это, если, бл*дь, хотите. Назовите меня плаксой. Назовите слабаком. Кем, мать вашу, хотите называйте, но прямо сейчас мне насрать.

Крепко сжимая Макс, я опускаю голову на ее плечо, позволяя слезам катиться из глаз впервые в жизни после смерти моей мамы. В груди разрастается боль, пока вздрагивают плечи, все тело ломает от надежды на то, что Макс поймает меня. Что не даст мне упасть. Что не оставит меня.

— Пожалуйста, не оставляй меня, Макс, — нежно молю я сквозь слезы. — Ты единственное, что осталось в моей жизни… — И ничего не происходит. Она ничего не говорит. Не двигается.

Черт побери. Я потерял ее…

От понимания хочется плакать сильнее, но внезапно она начинает потирать руками мою спину, после чего произносит мягким голосом:

— Логан…

— Нет, — я качаю головой. — Не делай этого. Не уходи от меня. Пожалуйста, Макс… — Когда я поднимаю голову, чтобы посмотреть ей в лицо, то вижу ее собственные слезы. — Прости меня, Макс. Прости. Я не хотел говорить то, что сказал.

— Зачем же ты это сказал? — шепчет она.

Может, еще не потерял.

— Почему ты так относишься ко мне? Зачем…

— Потому что я придурок! Потому что я, бл*дь, в ужасе, Макс! — Я сглатываю слезы, комом вставшие в горле.

— А я нет? Мне не страшно от того, что ты на другом конце полушария?! — кричит она, но не вырывается из моих рук.

— Тебе не стоит бояться. Я не мог функционировать с тех пор, как ты вышла за порог моего номера. В моей жизни не было человека, который значит хотя бы половину от того, что значишь для меня ты.