Рискнувший

Макс, мать вашу, беременна? Я не хочу быть отцом. Не могу им быть. Вы знаете, что делают гребаные Келлары. Моя кровь, к чертям, убивает тех, кого мы любим больше всего. Я никогда и пальцем не трону мальца, или новоиспеченного ребенка, или вообще любого другого ребенка. Или Макс. Но это сраное проклятье… что значит, проклятий не существует? А как еще вы объясните смерти на руках мужчин с моей ДНК?

Не уверен, сколько я пролежал в тишине, но меня удивляет стук в дверь. Я крепко зажмуриваю глаза и кричу:

— Пошла нахрен, Эл-Си! — Стук продолжается, и я снова кричу: — Я серьезно! Проваливай к чертям! — Когда стук превращается в удары в дверь, я подскакиваю с кровати и открываю ее. — Твою ж, сука, мать, Эл-Си!

—Эл-Си — причина, по которой мама сейчас готовится к отъезду домой?

Малец пытается сдержать улыбку, но не может. Видеть его — облегчение, и я приветствую его, как должен был поприветствовать Макс. Держа его в крепких объятиях произношу:

— Рад видеть тебя, малец.

— И я тебя, — он обнимает меня в ответ.

Когда я отстраняюсь, то замечаю, как он соответствует моему стилю в одежде.

Рад, что это не изменилось.

Лохмачу волосы у него на макушке.

— Тебе нужна чертова стрижка.

— За речью следи. — От его напоминания я заливаюсь смехом. — Я и сам знаю. Тетя Эрин преследует меня по дому с ножницами и расческой.

— Звучит в порядке вещей, — соглашаюсь я, закрывая за ним дверь. С гордостью восхищаюсь мышечной массой, которую он набрал за время моего отсутствия.

Нет, он не выглядит, как новая модель с обложки, но явно стал на сантиметры выше и шире. Они всегда так быстро растут? Я тоже так быстро рос?

Прежде чем мне удается что-то сказать, он спрашивает:

— Кто такая Эл-Си?

— Моя очень раздражающая, очень уволенная после сегодняшней выходки личная помощница.

— Ты спал с ней?

Застигнутый врасплох, я рычу:

— Нет.

— Хотел?

— Малец, — я делаю длинный вдох и шиплю на него так, как шипел на Макс, — не в твоих правах.

— Становится в моих с тех пор, как мама приходит домой в слезах и в ярости, приказывая мне собирать вещи, потому что мы сию минуту возвращаемся домой.

Малец отрастил яйца, стоит отдать ему должное. Еще больше доказательств, что он мой, ага? Не то, что нам здесь нужно.

— Нет. Я не хотел с ней спать.

— Тогда что случилось? — Я пожимаю плечами и падаю назад на кровать. Когда Дин опускается рядом со мной, то произносит:

— Слушай. Она почти запретила мне увидеться с тобой.

— Где вы остановились?

— Не могу сказать.

— Малец…

— Это была часть уговора, — отвечает он разочаровано. — Пришлось пообещать, что я не расскажу, где мы остановились, чтобы я мог прийти и увидеть тебя, прежде чем мы сядем на наш новый самый ранний рейс домой завтра.

— Какой рейс? — Саркастический взгляд на его лице заставляет меня покачать головой. — Макс и об этом подумала, да? Ты и этого не можешь мне сказать?

— Не-а.

Сглатывая комок в горле, спрашиваю:

— Ты знаешь о ее беременности?

— Естественно! — Радость в его ответе заставляет меня почувствовать себя еще большим козлом.

Все так рады этому ребенку, кроме меня?

— Я ходил с ней к доктору.

— Когда?

— В день твоего отъезда.

— Она так давно беременна? — кричу я, и на мгновение он выглядит испугавшимся. Понимая, что я, скорее всего, звучу, как его папаша, пытаюсь успокоиться. — Так вот, что с ней было не так перед моим отъездом? Она была… она была…

— Ага, — отвечает Дин, пытаясь скрыть улыбку. — Мы с дядей Люком ходили с ней к доктору за подтверждением. На будущее: не играй с инструментами врача. Ты не представляешь, что, бл*дь, могут делать некоторые приспособления.

— За речью следи, — бурчу я, задаваясь вопросом, о чем он, мать его, говорит. — Почему она не позвонила и не рассказала?

— Не думаю, что она хотела делать это по телефону.

Странная тишина заполняет комнату.

Боже, я реально чувствую себя еще большим дебилом, чем был раньше дома.

— Так, эм… ты ходил с ней? — спрашиваю я, все еще не смирившись с ситуацией.

— Да. Видел карапуза на экране. Он как бобовое зернышко. — На его лице появляется широкая улыбка. — Надеюсь, это мальчик. Тогда у меня будет мини-версия тебя.

— Тебе не нужна мини-версия меня, — настаиваю я, качая головой.

У Мальца будет мини-версия меня. Если это мальчик, у меня будет еще один сын. Правда? Еще один ребенок? Еще одна жизнь под мою ответственность? Как, бл*дь, я могу это сделать, если я сам за себя едва ли отвечаю? Черт, забрать мальца было долбаным риском, и не легким, и теперь… эм… уф… бл*дь. Я даже выговорить этого не могу.

— Малец, где Макс?

— Я обещал маме не говорить.

— Ты продолжаешь называть ее так. Тебе нравится?

— До сих пор странно временами, но с появлением ребенка, думаю, будет еще более странно или неясно, если я буду звать ее Макс, знаешь? Она уже пообещала, что ничего не изменится. Ну, знаешь, она все равно хочет меня…

— Конечно, она хочет, малец.

— Мне вроде как нравится называть ее мамой. Приятно иметь кого-то, кто заботится о тебе. Хотя папой тебя называть жутко…

— Только попробуй.

— Но… с появлением ребенка… это будет очередным признанием.

Почему подросток соображает больше меня?

— Дин…

— Я не могу сказать. Она пригрозила посадить меня под домашний арест до тридцати лет, и хоть я все равно не думаю, что она сделает это, я не готов рискнуть, неважно, в Лас-Вегасе я или нет. — Комментарий получает слабый смешок от меня, а он добавляет: — Мы видели твой бой. Чертовски офигенно.

— Видели?

— Да! Мы оба! Мужик, то, как ты вырубил Блэкаута, напомнило вспышку молнии! — Дин притворяется, словно ударяет и уклоняется от удара.

Подождите. Это означает… означает, что Макс приехала посмотреть на мой первый бой на профринге. Конечно же, приехала. Потому что она всегда там для меня. Бл*дь. Мне нужно это уладить.

— Макс невероятная! Это вообще был первый твой бой, который я увидел вживую! В разы круче, чем на You Tube! — Восхищение в его глазах и голосе наполняет мою грудь гордостью.

Что сказать? То, что он находит восхитительным то, что лично у меня восхищения не вызывает, означает многое.

Дин начинает объяснять мне бой, как он его видит.

Хорошо, что я абстрагировался.

Больше не в силах воспринимать предложений со словом «круто», я перебиваю:

— Голодный, малец?

— Ага. Едва поел. Мама сказала, что мы собирались поужинать вместе.

— Знаешь, мы все еще можем.

— Нет.

Я пожимаю плечами.

— Как насчет обслуживания в номер? Я закажу пару бургеров, и ты расскажешь мне все, что приходит там у тебя с баскетболом. Тренер отстой?

— Да нет, — бурчит он. — Просто не думаю, что я ему нравлюсь.

— Это что, гребаная отговорка, чтобы не брать тебя в команду? Я серьезно, малец. Приеду и надеру ему зад, если он не разберется со своей проблемой.

Что? Не смотрите на меня так. Малец натерпелся достаточно дерьма, не хватало еще тупоголового тренера, который пускает в игру только своих любимчиков. Баскетбол, наверное, первое, чем он занимается, по желанию, а не по принуждению.

Дин смеется

— Ну и речь. Раза три выругался.

— Заткнись, — бурчу я и тянусь к телефону, заказать что-нибудь поесть.

Ладно. Так и быть, я не могу пойти к Макс прямо сейчас. Но я сделаю все правильно. Я все исправлю. И затем мы поговорим… ну, о том, что растет внутри нее и как, бл*дь, мы должны с этим разобраться.

Глава 10

Макс

Помешивая соус маринара в горшочке, я улыбаюсь про себя, пока Тони обучает Дина приемам в баскетболе.