Умалишённый

***

Я зашёл в квартиру. В первую секунду я отшатнулся от нахлынувшей на меня темноты. Стало жутко и неуютно. Я быстро пошарил рукой по стене справа и нащупал выключатель. С включенным светом квартира уже не казалась такой чужой и враждебной. Я разулся и прошёл в спальню. Снял с себя костюм, рубашку, галстук и аккуратно развесил всё это на вешалки. Пусть верные доспехи до утра дожидаются своего доблестного рыцаря. Снял часы с руки и положил на тумбочку у кровати. В одних трусах и чёрных носках в стиле а-ля менеджер я прошёл на кухню и, открыв холодильник, достал ледяное пиво в алюминиевой банке – самой экономичной упаковке в мире! Чпок! Пиво, дружески подмигивая, говорит мне: «Привет, дружок! Ну вот и ты!». Я не хочу казаться холодным и невежливым, и в ответ забываюсь в страстном поцелуе с банкой.

Зажав её в правой руке, прохожу в комнату, включаю телек и громко плюхаюсь на диван. Некоторые места на нём уже приобрели форму моей задницы. Делаю глоток. Стоит только оказаться одному и замолчать, или даже просто мысленно остановить бег времени, как начинается самокопание. Анализ. Синтез. Индукция. Дедукция. Много чего. Излюбленный процесс. Глубже. Глубже. Глубже. Пока всё не встанет вверх дном. Пока не потеряю ориентиры. Пока не начну путать, где белое, а где чёрное. Пока не усомнюсь, что есть я? Или кто есть я? И я – это я или не я вовсе? Пока не стану одной сплошной пародией на метафору. Хотя, если верить рекламе, «в перевёрнутом мире есть свои преимущества». Осознанная ли это реальность? Не это ли псевдовкус вещей и взглядов на них? Хочется взорваться от самого себя. Сдетонировать в унисон своим мыслям. Вслепнуться и вгрызться в брешь между ними. Не получается. Поэтому так и живу. Так и живу. Блокирую себя от себя самого телевизором и алкоголем.

По TV всё как обычно – мельтешащие цветные картинки без особого смысла: кто-то кого-то убивает, кто-то где-то целуется, какие-то умники решают задания на время, жирные политики сквозь узкие щёлочки ртов напичкивают нас обещаниями. Я лениво листаю каналы, перед этим выключив звук на телевизоре. Так даже интересней, когда не слышишь всю эту ересь. На одном канале люди поют какие-то песни – смешно открывают рты, как рыбки. По другому – чёрно-белый фильм. Мужчина в шляпе с грустными глазами беззвучно шевелит губами. К нему на шею кидается блондинка, обливаясь слезами в режиме mute. Стопроцентный нуар made in Hollywood. Отпиваю потихоньку пиво – глоток за глотком накачиваю себя настроением. Луплю беспорядочно по кнопкам на пульте. Президент, сотрясая жирными подбородками, что-то вещает народу, наверняка про самое светлое, доброе, умное. Ха-ха. Тут дети бегают по экрану, пожирая на завтрак полезные батончики с десятью витаминами. По другому каналу красивая брюнетка трясёт силиконовыми сиськами, беззвучно причмокивая ботоксными губами. Казалось бы, для счастья у меня есть всё под рукой – у меня достаточно хлеба и зрелищ, но надо признать – что-то оно как-то совсем не торопится заявиться ко мне.

Я допиваю банку и иду за следующей, на ходу подтягивая съехавшие трусы. Прокручиваю в голове события дня. Вот говнюк! Советует мне завести аккаунт на сайте знакомств. Место для неудачников и извращенцев. Кафе «Последний шанс». Я открываю холодильник. Как будто я в реале не могу найти себе девушку. Стоит мне только захотеть. Только вот когда? Рано утром я еду в Офис, потом прихожу туда и работаю там целый день допоздна. В Отделе нет никого подходящего, в основном одни мужики. Вечером – прямиком домой. Не в транспорте же мне знакомиться! «Извините, вы так элегантно стоите на моей ноге… Можно вас пригласить на ужин?» И так каждый день из года в год. Только и успеваю, что заказывать продажных женщин по выходным. Иногда у них акции, и я беру сразу двух по цене одной.

У меня когда-то была девушка. Кажется, что это было в прошлой жизни, так давно это было. Мы жили вместе, и она собирала по квартире мои разбросанные носки и пустые банки из-под пива, а вечерами мы сидели, обнявшись, на кухне и разговаривали обо всём на свете. Иногда я её веселил до такой степени, что она запрокидывала голову назад и хохотала, что есть мочи, выплёскивая в застоявшийся воздух комнаты всю свою юную искренность и радостный экстаз искромётного счастья. А потом ей захотелось большего: семью, детей, всего того, что на тот момент я не мог ей дать. Мне было двадцать два. Казалось, вся жизнь впереди. Я только устроился в Офис. Передо мной были открыты все двери. И в какой-то момент она не выдержала, устала ждать, ушла, а я остался.

Потом передавали, что она назло мне пошла работать женой от Государства. Шлюха! Я невольно заскрипел зубами. Хорошо устроилась! Грубо рванул дверцу на себя и открыл холодильник, задребезжав стеклянными бутылками. Банки с пивом качнулись, но устояли. Есть такая профессия – Государственная жена. Прилично оплачивается. Престижная даже в какой-то мере. Какой-нибудь неудачник, который сам себе не может устроить личную жизнь, но очень хочет семейного счастья и уюта, обращается в соответствующий Орган. Там ему подыскивают женщину по каталогу. Они заключают брак, всё официально: свадьба, кольца, отметки в учётных записях молодожёнов, милый домик, опрятные детишки – в общем, столь желанный для многих мещанский мирок. С той лишь разницей, что жена всего лишь притворяется женой. Это просто её работа. Высокооплачиваемая, трудная, требующая мобилизации всех душевных и физических сил работа. По закону такой муж обязуется содержать, холить и лелеять свою супругу, никогда не применять насилия, никаких извращений (по крайней мере без её согласия). Раз в месяц Государственная инспекция приходит с контрольной проверкой в такую семью и сверяет условия проживания. Если что-то пошло не так, то жену изымают Приставы и дело передают в Суд. Если всё хорошо, и она содержится в достойных условиях, обозначенных в контракте, то инспекция пропадает до следующего месяца. За хорошее поведение, прописанное в контракте, муж получает ласковую, спокойную, любящую спутницу жизни, ухоженных детей, суп на первое и котлетки на второе, по выходным – прогулки в парке или совместный поход в шопинг-молл, а по ночам безотказный секс (у такой жены никогда не болит голова). Всё прилично до буржуазности. Все довольны. Крепкая ячейка общества. Не чета всем этим бракам по любви, распадающимся сразу же, как закончится действие дофамина и фенилэтиламина, обнажающее доселе незамеченные расхождения в вопросах быта.

Выдернув от злости алюминиевый ключ в банке, я, недолго думая, просто протыкаю дырку пальцем и залпом опустошаю половину, а затем иду обратно в комнату. Зря я это всё вспомнил. По телеку начинается «Шоу уродов». Вот это уже интереснее. Шесть уродцев борются за право нацепить на себя ленточку победителя. Соревнования в пятиборье – каждый раз что-нибудь новенькое, до комка в горле отвратительное. Типа, кто больше всего съест дерьма лошади или дольше всех вынесет электрические разряды в пыточной. И где они находят столько уродов для шоу? Я включаю звук на телевизоре погромче и убираю пульт на диван рядом с собой. Смотреть, как кто-то унижается перед миллионами за свои пять минут славы – это всегда занимательно, чужие страдания притягивают.

Шоу начинается. Ведущий в нелепом наряде прыгает по экрану, как блоха на собаке, размахивая руками и ногами одновременно. В какой-то момент я даже боюсь, как бы у него чего не оторвалось и не улетело далеко за пределы эфира. Его наряд удивляет меня своей безвкусицей: ярко-зелёный цилиндр, розовая манишка, алый пиджак, блестящие лосины, заправленные в туфли с острым носом и массивной металлической пряжкой. Этакий гламурный лепрекон. На сцену, под крутящиеся разноцветные всполохи софитов, под вопящие марши, под неистовое улюлюканье и свист толпы, выходят шесть уродцев, шесть претендентов на звание победителя. Непрерывно мигающие огни и общая какофония звуков с экрана вызывают рябь в глазах и пустоту в голове, но зрителям нравится всё блестящее и громкое – телепередача бьёт рекорды по просмотрам.