Страница 7 из 9
Он возжег границы стран, он возжег огни городов, он мне указал на карту мира и сказал: «Узри!» Россия, разоренная и разорванная за последние сто лет двумя революциями и двумя страшными войнами, нищая материально и духовно, но все еще 1/7 суши, но все еще Россия с Великим наследием и потенциалом. Россия, что так ненавистна западному миру, ибо еще пока так же чиста, как и тысячи лет назад, когда началась эта страшная война света с тьмой, война силы духа с золотым тельцом, война Родов супротив вакханалии Содома и Гоморры. И не смогли они победить Россию оружием за тысячи лет, не смогли победить лучшие армии мира, что были обеспечены баснословными финансами, обладали лучшим вооружением и отличными воинами, но смогли победить кока-колой и дешевыми джинсами, но смогли победить развратом и фастфудом. А теперь смотри последний бой этого мира и России.
И он начал мотать годы, как страницы альбома, где было показано движение врагов к границе России, и год за годом, начиная с 2000 года от Р. Х., я видел, как они копили массу, дивизия за дивизией, база за базой появлялись на карте, вот их уже 10, 20, 30 дивизий, 2017 год – их более 40, вот 2018 год – и их 50. Мне это все напоминало хронику Великой Отечественной войны, когда мы прохлопали скопившийся гигантский кулак из 180 фашистских дивизий, или около 5,5 миллиона солдат и офицеров, в 1941 году, когда вся объединенная Европа пошла огнем и мечом на Россию, будучи уверенной, что фашистская Германия при поддержке половины мира сможет одолеть нас в быстрый срок. Но не сложилось, не сдюжилось им ни в нападении, ни в обороне, за что великая благодарность нашим предкам.
А теперь гляди, что станется.
2020 год. Крестоносцы новой эры и огненные стрелы с небес, разящие не тела людей, но тело Земли, стрелы, вздымающие матушку-землю гигантскими грибками, уходящими в небеса и не оставляющими шансов никому. И ничего не изменилось ни вчера, ни позавчера, и ничего не изменится завтра. Как шли они огнем и мечом крестить весь мир, как вырубали целые народы, как торжествовало рука об руку их невежество с великой инквизицией, так в итоге пришло все сюда, где уже было невозможно изменить ничего.
И я резко и больно упал в тело с той невыносимой высоты, что подскочил с кровати. Из глаз моих текли слезы от душевной боли, от той невероятной несправедливости и непонимания, неотвратимости беды и от ненависти за то, что нас не понимают и не слышат. Встав с постели, осознал, что на дворе 2020 год. Началась война. Я, подойдя к окну, увидел огненную стену от ядерного удара, что катилась мне навстречу. Мне оставалось жить не более пяти секунд.
Глава 5
Обучение
Я рыдал и корчился от боли и отчаяния, словно маленький мальчишка, а не волевой и достойный легионер. Он отвел свои руки от моей головы. Он отсел на свой трон, и в глазах его была великая вековая тоска. Я видел сквозь слезы его потупленный взгляд с той невероятной мудростью и одновременной печалью. Он как будто смотрел в никуда и одновременно был повсюду, он был нигде и везде.
И я решительно, рыдающе утробным голосом произнес:
– Я готов, Иешуа. Что нужно сделать, чтобы спасти этот мир? Чтобы спасти людей?
– Костя, я всегда любил ваш народ за то, что вы самоотверженно, без излишнего эгоизма готовы служить этому миру во имя его спасения, во имя спасения людей и народов. Это в вашей крови заповеданная сила духов ваших предков, которые были прекрасными воинами, но никогда не нападали первыми, чтя каждую душу и каждого человека как самих себя. Благодарю тебя. От всего сердца благодарю, Клеменс. Ты истинно все очень скоро поймешь, а сейчас мы начнем учиться. Мне нужно тебя многому обучить, а времени все меньше и меньше. Смысл в том, Клеменс, что тебе предстоит простая, но главная роль. Ну а меня же ждет роль наблюдателя. Я в прошлый раз наделал много ошибок, и это чуть не стоило миру жизни. Каюсь, я покусился на власть земную, но не на духовную, как было мне предначертано мирозданием. В итоге оказался предан и убит, и из меня сделали символ смерти и рабства, как знак для тех, кто захочет вновь поднять восстание, ну а затем стали скармливать мою кровь и плоть людям, дабы силы мои таяли с каждым днем. Человеку чуждо есть себе подобных и тем паче пить человечью кровь, это ясно даже ребенку, но смысл от этого не изменился. За последние две тысячи лет мир погрузился во мрак и хаос, люди за это время стали хуже животных и начали в действительности есть себе подобных, сын пошел на отца, а брат на брата, люди убивают друг друга, предают родину и человеческую суть. Да, Клеменс, знаю, ты тоже убийца, но ты солдат, исполняющий долг перед родиной, и да, Рим, конечно, – это захватническая империя, но Рим построил десять тысяч бань в городах, куда пришел, унаследовав технологии этрусков, отстраивая акведуки и школы, театры и предприятия. До моего рождения мир знал астрономию и астрологию, знал в совершенстве математику и геометрию. Вы же в двадцать первом веке не можете должным образом построить даже обычное жилье, оно у вас разваливается спустя полвека. Десять процентов населения контролируют основные массы денег, ими же самими и напечатанные, и они же эксплуатируют девяносто процентов населения в собственных корыстных целях. Люди убивают друг друга за бумагу! Тут он, встав и задавая вопрос пространству, воскликнул:
– Клеменс, Костя, вот вы мне объясните – как можно за бумагу предавать свою душу? В двадцать первом веке вы уже забыли про совесть и честь, про ценности семьи и добра, про любовь и детей. Но помните о наживе и страстях в угоду своему эгоизму, будучи ведомыми за искусственными ценностями, но не за вечными.
Присев, он продолжил:
– После развала Римской империи Европа забудет почти на полторы тысячи лет, что такое баня и чистота тела, но познает, что такое чума и грязь, которая унесет жизни миллионов. Европа погрузится во мрак средневековья, где будет превалировать разврат над культурой, бесчинство инквизиции над моралью, безумие над здравомыслием, одни лишь войны и безобразия. И эта Великая Западная цивилизация Старого Света забудет все науки предыдущих эпох и цивилизаций, отвергнет их, как ересь, не подходящую к их мировосприятию, организует много военных походов и страшных войн, дабы смести Славянский мир и на развалинах оного окончательно утвердить царство абсурда и порока. Разве это я нес? Разве этого я хотел? Чтобы Колумб выжигал индейцев лишь потому, что они другой веры и культуры? Разве этого я хотел, чтобы одни народы с помощью карательных войн порабощали другие народы? Нет и нет! Я хотел лишь рассказать людям, что они могут абсолютно все, все, что только захотят, но нужно просто захотеть не плохое, но хорошее, нужно просто созидать, но не разрушать, стяжая все на себя. Я всего лишь хотел, чтобы каждый узрел в себе бога, которому не нужно поклоняться подобно рабам, а как детям богов быть подобающими Богам. Чтобы каждый стал солнцем и согревал этот мир и людей теплом. Поэтому мы с тобой здесь, чтобы мир получил второй шанс, а в частности – я прошу тебя дать второй шанс мне, Клеменс. Я каюсь, я виноват и именно поэтому отдаю себя теперь не в жертву за грехи, а отдаю себя всему человечеству ради жизни и любви.
От его слов по мне то и дело пробегали мурашки. Мое нутро пыталось осознать важность момента. Моя душа рвалась в бой за этого человека или Бога, что уже не важно. Важно лишь то, что все можно исправить.
– Я тебя прощаю, Митра ты или Иисус! И если это все так, то я готов служить тебе и твоему Великому замыслу. Но скажи, пожалуйста, ведь если тебя распнут и мир покатится в бездну, чего проще просто тебя не дать схватить и распять на кресте?
– Верно, Клеменс, это было бы самым простым и верным решением, да вот только им в итоге будет неважно, кого распять. Пока еще они ищут меня, но могут объявить царем Иудейским любого другого, и этого для точно такого же витка истории будет достаточно. Нужен символ жертвы, который пропишется в сознание каждого, дабы и они стали жертвой. А церковь без грехов существовать не сможет. Как и судебная система окажется ненужной, если не останется преступников. Им необходимо вводить людей в страсти и искушения, дабы продавать искупления, им нужен грешный мир, чтобы все больше и больше богатеть. Для победы в этой войне нам нужен иной подход.