Страница 3 из 12
Поле политических предпочтений – это не отрезок, на котором, как на насесте, можно рассадить все имеющиеся политические силы. Лишь в какие-то уникальные моменты такое "линейное" распределение идеологий может иметь место. Обычно картина гораздо сложнее. И ее можно точнее описать как минимум на плоскости. Это подтверждается анализом социологических исследований и прямо записано в политологических учебниках: основных идеологических векторов не два, а три. Не "правые" и "левые", а социалисты (коммунисты), либералы и националисты (консерваторы). Все промежуточные позиции имеют место, но они не отражают четкой идеологической позиции: национал-социализм, национал-либерализм, либеральный социализм – все это либо грубые подделки, либо попытки усидеть на двух стульях и заморочить людям головы.
"Дихотомией" нам постоянно морочат голову: если ты за Донбасс, то и за кремлевскую шайку; если ты против нее, то ты – сторонник "бандерлогов". Это, конечно, пропагандистский трюк кремляди. Но он будет использоваться и дальше, потому что позволяет сохранять мозги рабов в состоянии смуты. Наш же ответ на подобные измышления должен быть в шекспировском духе: "Чума на оба ваших дома".
Точно так же мы должны реагировать и на попытку объявить о двуполярной ситуации в области экономических доктрин: либо капитализм, либо социализм. Она навязывается нам, будто главный вопрос в экономике – это вопрос о соотношении частной и общественной собственности. Здесь также на оба "дома", где процветают экономические фантазии деструктивного типа, должна быть призвана "чума". Для нас есть национальная экономика, а не капитализм или социализм. Для нас есть задача управления, а не задача приватизации или экспроприации. Национализация собственности олигархии – это не передача ее в госуправление, то есть все тем же чиновникам-проходимцам, которые от олигархов ничем не отличаются. Национализация может быть как в форме безвозмездного изъятия (у тех, кто вредил нашей стране и нанес ей значительный ущерб), так и возмездная (в случае, скажем, создания целевых государственных холдингов). Она может быть как в пользу государства, так и в пользу частных собственников, способных управлять тем, что олигархи использовали с целью грабежа страны.
Идейными противниками для монархистов являются и либерализм, и социализм (коммунизм). Национал-социализм – это не идеология, а химера. Нет такой доктрины. Либо социализм, либо национализм. Посередине – шизофрения. Противостоять шизофрении не надо. Ее надо игнорировать, до тех пор, пока не подвернется случай ее лечить.
Шизофрения вместо Империи
Извращенно понимая Империю, современные "умники" пытаются придумать мощное государство с всевластным правителем, но без монархических институтов. Они хотят использовать имперские символы и тем имитировать Империю, паразитируя на ее наследии. Но ни в коем случае не брать от нее ни исторического опыта, ни самого смысла существования Империи.
Представление о том, что Империя – это просто большое, да еще "многонациональное" государство, совершенно ложно. Все государства "многонациональны" (в них всегда есть множество "национальностей"), а в современном мире наберется два десятка достаточно мощных государств. И ни одно из них не является империей. Ни США, ни РФ – не империи. В них нет ничего имперского. Есть только наглость правителей, считающих себя императорами – наподобие тех, кто сидит в психушках и считает себя Наполеонами.
Империя не может не быть монархией. А монархия никак не может быть коммунистической или либеральной. Автократия и монархия – вещи весьма разные. Автократия может быть деспотией, тиранией. А монархия – это законная власть одного на благо всех. Но не только. Ибо монарх опирается на аристократию, а зачастую еще и на демос. Но уж ни в коем случае не на олигархию и не на охлос.
Византия оставалась империей, даже когда от нее остался Константинополь с пригородами. Поэтому при определении империи речь идет не об актуальном состоянии, а о процессе, замысле и задании. Империя – это государственно оформленная цивилизация. Поэтому в ней – целостный образ человечества, который дан как общемировой проект на пространной, но все же ограниченной, территории.
У США и РФ нет никакого общемирового проекта. И поэтому все попытки господствовать над другими обнажают главное: это всего лишь "бренды", а не государства. Государственность в прошлом. Задача монархистов и вообще всех национально-консервативных сил в любой стране – восстанавливать государственность как таковую, преодолев сопротивление постгосударственного "начальства". Имперский проект мог бы облегчить это восстановление и обеспечить воссоединение России, порушенной в 1991 году совместными усилиями либералов и коммунистов.
Мы должны символы современной РФ воспринимать как свидетельство тяжкой психической болезни: в них смешались византийский герб – первый имперский символ Руси, петровский флаг и советский гимн. Шизофреническое смешение всего со всем окружает нас: Санкт-Петербург стоит на земле Ленинградской области, а Екатеринбург – на земле Свердловской области, Кенигсберг называется Калининградом, а Царицын – Волгоградом, который, того и глядишь, станет Сталинградом. Сумасшедший кремлевский "креатив" дошел до того, что символикой шествия "Бессмертный полк" сделал сатанинскую красную звезду с положенным на нее святым Георгием Победоносцем.
Шизофрения "верхов" подкрепляется лакейскими заискиваниями: и Ельцин – "царь Борис", и его преемник – почти что коронованный император. Здравому человеку все эти характеристики совершенно негодных для власти людей должны быть не смешны, а омерзительны. Придворная челядь постгосударственных правителей вместе с ними самими должна получить клеймо психически ненормальных и патологически ненавидящих Россию выродков. Это будет самая правильная позиция тех, кто хорошо знает, что Империя – непременно монархия, а монархия – законная власть. В России она может образоваться только из Законов Российской Империи.
СССР – не империя, Сталин – не император
Грядущая имперская и монархическая Россия будет продолжателем всех предшествующих форм русской государственности. Включая и СССР. Но только в той части, в которой СССР был государством, где мог, таясь в своих сокровенных чаяниях, существовать русский народ – продолжатель собственной истории, и могла существовать русская культура, где негласно, но вполне отчетливо существовало разделение – где-то царил партийный официоз, где-то – недоступные для него пространства смыслов и образов. Россия в этот период была не государством, а только страной, где компартия обустроила свои резиденции и оформила под них аппарат управления и пропагандистский механизм. Проще говоря, что было в СССР русским, то и будет унаследовано Россией. И то же самое касается РФ, которая числится еще государством, но уже давно является гауляйтерством, оккупированной территорией. И поэтому, оставляя РФ в прошлом, Россия легко отберет из исторического материала русское – подлежащее сохранению и продолжению, и отбросит нерусское – вместе со всеми имитационными формами управления.
СССР – это официальное название государства. Обычно русские люди все равно говорили о своей родине: "Россия". Культурная элита советской эпохи тоже предпочитала говорить "Россия", а не "СССР". Надо отделить политический режим от страны, государства и народа. Тогда станет ясно, что с одной стороны – антирусский коммунизм, безнациональная бюрократия, большевистская нерусь, а с другой стороны – народ с его традиционной этикой и верованиями, русские мастера и таланты, которые трудились и творили вопреки нерусской власти и нерусскому государству. И сейчас ведь то же самое. РФ и Россия – не только разные, но и противоположные исторические явления. Мы за Родину, но не за начальство, которое узурпировало власть и даже в этой узурпации оказалось не способно обустроить страну правовой системой, дееспособным аппаратом управления, хотя бы каким-то осмысленным проектом будущего. Начальство в РФ – это не руководящее звено госуправления, а группировки разбойников, договорившиеся меж собой о "сферах влияния" и совершенно чуждые всему русскому. А Родина – это все поколения предков, исторический опыт государственного строительства, культура, язык. Все это пронизано монархическими смыслами и реминисценциями.