Страница 10 из 11
Одежда
Мне всегда было абсолютно все равно, что на мне одето. Пока мне снова не промыл мозг Каспар. Одеваться нужно круто, чтобы девчонкам понравится. “У меня нет денег.”-говорил я. Тогда мы ходили в секонд– хенд и воровали одежду. Она стоила 5–20 сантимов. Земля круглая. Теперь иногда у меня воруют одежду в магазине наркоманы. Только дороже в сотни раз. В общем, Каспар научил меня одеваться из секонд– хенда. Позже, мы уже покупали одежду там же. До этого я покупал одежду, или мне покупали одежду только на базаре. А до базара, когда я был совсем маленький, был вообще только секонд– хенд. Так как с деньгами у семьи все было плохо. И вот я, немного повзрослев сознательно вернулся в секонд. Еще позже, когда мне начали давать деньги самому на одежду. Вернее, я их выклянчивал, выторговывал. И если была нормальная сумма, именно Каспар научил меня покупать качественные вещи в брендовых магазинах. Мы ездили в магазины Cubuss, Dressmen, Adidas. Ждали больших скидок, и покупали там одежду. Так, довольно в раннем возрасте я сам, неплохо одевался. И это все благодаря наставлению Каспара, мотивации красиво выглядеть, и нравится девчонкам. Уже в 12 лет мама называла меня «еще тем выпендрюлей».
Первая работа в поле
Как обычно Каспар, где-то пробил информацию, что берут детей на работы в Саулкалне в сельскохозяйственные поля. Собирать овощи, полоть грядки и т. д. За день платили три лата. Мне тогда было 11 лет. Я очень хотел себе компьютер. Тогда была модна «Sega». И я очень просил ее у мамы. Но она говорила денег нет. И тут я понял, что есть шанс самому заработать деньги. Вот мы и пошли устраиваться на работу. Человек десять нас было точно. Работа эта была адски сложная. Платили не по дням. Три лата – это был просто самый максимум. А так, примерно расценки были следующие: вот грядка огурцов, нужно собрать. За одну – один лат. Грядка примерно в 300 метров. И ты раком весь день собираешь огурцы. На следующий день, нужно прополоть грядки гороха. Как всегда, половина дней идет дождь еще. В сапогах, в плаще, в перчатках резиновых, и ты раком полешь грядки. Ты постоянно потеешь в этой резине и в тяжелом труде, воняешь. В общем, после первого дня нас осталось пятеро. После еще трех дней, я остался работать один. Так я проработал там две недели. Платили раз в неделю. Первую неделю мне заплатили 13 латов. Вторую – 12 латов. Так я заработал на свой первый компьютер. Который через несколько лет уже изрядно побитым, и не совсем рабочим, я продал примерно за полцены знакомому.
Первая работа на стройке
К 14 годам у меня выросли потребности. Одеваться уже надо было только в магазинах. Излюбленный был «Адидас» в феврале. По скидкам 50–70%. Да и дискотеки уже добрались до ночных. Да, да, в 14 лет я уже бывал на ночной дискотеке в “La rocca”, а чуть позже в “Essentail” К тому времени, уже и зайцем было неловко ездить. В общем, аппетиты финансовые росли, деньги нужны были. И отец меня начал брать иногда на работу, на стройку. Подсобником ему и брату, по плиточному ремеслу. Родители приняли очень правильное решение. Ведь деньги мне все равно нужно было давать. Только зачем их давать просто так, пускай хоть немного помогу брату и отцу зарабатывать, и сам заслуженно какую-то копеечку получу. Первый год – может два, мне платили вроде пять или десять латов за день. Что была довольно неплохая зарплата, даже для подсобника. Помню, когда отец решил поднять мне зарплату, брат был категорически против, так как считал, что для рынка стройки и моих лет, я и так неплохо получал. Но отец и мать были на моей стороне. Как говорил отец, все равно деньги останутся в семье. Моя работа была всегда самая грязная и трудовая. Я мел, пылесосил и мыл полы. Я таскал мусор и патроны (так называли рабочий материал, у нас это была плитка). Мыл полы, мазал гидроизоляцию. Примерно после года пособничества, мне начали доверять затирать швы в плитке. Впоследствии я стану специалистом по швам, так как почти все швы буду затирать я. И работы появится значительно больше. Работу на стройке я не любил. Вечно грязный, пыльный, потный, вонючий, в замазанной одежде. Вечно с каким-то мусором или с тряпками. А как я смотрел на дома, которые мы строили? А еще сильнее на хозяев этих домов? Я думал, видя все это – я тоже так хочу, очень хочу, жить так, как они. А не так, как мы сейчас. И я этого никогда не скрывал. В общем, работая на стройке, я получал мотивацию, плюс нормальную зарплату для подсобника, и обратная сторона медали заключалась в том, что я рано начал ценить деньги и человеческий труд. Качественно работать меня научил брат. Он реально всегда очень строго принимал от меня работу. У него был, да и есть орлиный глаз, или глаз-алмаз. Очень хорошо все видит, и вблизи, и вдали, и подмечает все детали, как в работе, так и в рыбалке. Так вот, поблажек он мне не давал. Качество должно было быть идеальным. За нормальное качество, мне неплохо доставалось, и на первых порах, я даже часто переделывал работу по несколько раз. Отец в этом плане был в разы мягче, и мог принять работу нормально. Помимо качества брат всегда давил и на скорость. Если я возился весь день, скажем над 30-ю квадратными метрами – он меня ругал и подкалывал, что я дико медленный. На самом деле, 30 квадратных метров швов для многих опытных плиточников было нормой, но не для брата, даже в его 18–20 лет. Он стройку и плитку начал осваивать лет с 14. А в 16 – уже вовсю работал. У всех строителей на стройке обед от получаса до часа. У нас всегда был от пяти до десяти минут. Работая на себя, было много плюсов, но были и минусы. У тебя не бывает отпусков, и болеть ты не имеешь права. И работать ты должен действительно много и качественно. Когда мне было около 16 лет, на затирку швов мне дали сдельщину. Это многое изменило в моей мотивации и взгляду на работу вообще. Помню, как я уже был довольно опытный затирщик швов. Я затирал быстро и качественно, реально гораздо качественнее очень многих мастеров на стройке и вообще плитки, которой я видел. И главное, затирал без лишних вопросов. Брат или отец говорил – вот ванная, или комната, вот затирка. Через пару часов все было готово.
Как сейчас помню мой первый независимый объект по затирке швов. В Юрмале, на берегу Лиелупе, рядом с нынешним Ливу аквапарком, строилась вилла сыну какого-то старого бандита (вроде). Рядом с его виллой. Кажется, старого даже звали Борис. Может быть, ошибаюсь, но пускай он останется Борисом. Он видел, как работает отец с братом, как они качественно кладут его сыну плитку. А у него в доме, на террасе, на большей части плитки повылезали швы. И он предложил брату и отцу заняться этими швами. Они договорились про стоимость услуги. Их нужно было полностью чистить, а потом заново затереть. Они предупредили его, что в их бригаде я ответственный за швы, и поручились за меня. И мне дали этот объект. Тоесть, за сколько я его сделаю – дело мое. Чем быстрее – тем больше и быстрее я получу. Там была сумма моей недельной нормы. Я тогда копил на мотороллер деньги. Ну и на развлечения и одежду, наверное, какую-то. Дело было летом. В общем, приехал я сам с раннего утра на объект.
Подходит ко мне этот Борис, и спрашивает: «Парень, ты уверен в своих силах, ты справишься?» Я ответил:” Попробую”. И тут я получил первый свой урок от богатого человека. Он сказал: «Не надо пробовать, либо ты сделаешь, либо не сделаешь, пробовать будешь с девочками». Я ответил, что сделаю очень качественно, он будет доволен. Так и по жизни, я больше не пробую. Я беру и делаю. Получится или нет – это уже другой вопрос. Главное, что я изначально ментально себя настраивал сделать, а не пробовать. Тоесть, пробуя ты себя сразу умственно устанавливаешь, что ты можешь проиграть или у тебя может, не получиться. Это очень правильно. Научно доказано, что 95% проигрышей люди просто сдаются. Тоесть, не было такого, что они боролись до последнего. У них что-то не получилось, или они видели, что проигрывали – и все, брали и сдавались. И таких 95 процентов. В книге Трампа «Никогда не сдавайся», этот принцип победителей идет по всей книге. Спрашивая себя, сделаю ли я это? Ответ может быть да или нет, никаких слов паразитов, вроде «попробую».