Страница 76 из 86
- Ты, наверное, не о той игре, что видел за столиком, – спокойно и несколько вызывающе произнесла Черная Рука. – Значит, видимо имеешь в виду то, что я решила помочь твоему другу генералу и его высочеству возлюбленной генерала, по совместительству являющейся наследницей трона Фронервальда?
Кук промолчал.
- Почему ты считаешь, что я что-то задумала, а не хочу всего-то помочь просто так, потому что считаю нужным?
- Ты никогда ничего не делаешь просто так, – прищурился Уилфотони. – Даже не думай, что я поверю в то, что ты вдруг с какой-то радости стала бескорыстной!
- Ты тоже просто так никогда не шел на такие жертвы ради каких-то там генералов и идеалов королевства, – улыбнувшись, ответила Габриэлла.
- Хватит корчить из себя хранительницу Маниэль! Выкладывай карты на стол, Габриэлла!
- Во-первых, смени свой тон, Шмель! Не с какой-то девкой из подворотни разговариваешь! А во-вторых… - Габриэлла достала из шкафа бутылку и два стакана, разлила по ним содержимое. – Я соскучилась по тем денькам и тем приключениям, что у нас были раньше. Давненько так не кипела у меня кровь в жилах. Садись, выпьем, поговорим по душам, может быть ты и поймешь, наконец, что я не такая ледяная королева, какой ты привык меня видеть.
- Не буду я с тобой пить, – произнес Уилфотони, и без лишних слов вышел из комнаты, хлопнув дверью.
Габриэлла грустно вздохнула, опрокинула стакан, промолвила еле слышно:
- Может лед не такой уж крепкий. Как ты привык думать.
***
- Ты уверена, что готова к этому? – говорил Линдон. - Я люблю тебя, но не хочу, чтобы тебя заставляли обстоятельства или страх.
- Нет, Арон, не в обстоятельствах дело и не в страхе. Я хочу этого. И для меня ничто так не важно, как наша любовь. – Милена говорила искренне. И искренне ждала этого момента, желала этого задолго до войны.
Пармасмур улыбнулся, увидев их влюбленные глаза. Придворному предсказателю, не смотря ни на что, удалось выжить в этой войне, избежать плена. Когда Форкентрит вновь был объявлен владениями королевства Фронервальд, он вышел из тени, и он был горд, что именно ему выпала честь связать узами Милену и генерала Линдона. Пусть и тайно, но это никак не изменяло важности момента.
- Хорошо, - произнес Пармасмур. – Поскольку перед ликом богов, перед ликом войны и опасности, никто из вас не усомнится в искренности чувств друг к другу. Я с уверенностью одобряю этот брак и предлагаю вам, госпожа Милена Кеперон, и вам, генерал Арон Линдон, обменяться кольцами и скрепить свой союз взаимным согласием.
Генерал Линдон достал два кольца, одно передал Милене. Это были обычные медные кольца, ничем ни приметные, без драгоценных камней, но намного важнее было то, что они символизировали. На скорую руку Пармасмур выгравировал на них рунические знаки супругов. Арон нежно взял руку и надел кольцо на палец Милены. Она надела кольцо на его палец.
- А теперь сладкий поцелуй пусть скрепит ваше решение, – произнес Пармасмур.
Линдон поцеловал Милену и тогда Пармасмур произнес:
- Объявляю вас законными мужем и женой! И пусть сохранят ваш священный союз боги до скончания времен!
Милена улыбнулась. Она была самой счастливой девушкой в этот момент. Генерал Линдон тоже был счастлив, ведь после стольких лет, за время которых он пытался зарыть свою мечту в пластах забвенья, забыть навсегда свои чувства к той маленькой девочке, с которой познакомился в Серебряном ручье, он, наконец, был с ней рядом и благодарил судьбу за этот момент. Он крепко обнял ее.
- Я никогда тебя не брошу, – произнес Арон.
- Верю, любимый, – ответила Милена.
- Оставлю вас, - сказал Пармасмур. – Этот вечер и ночь, сегодня они только для вас. Не беспокойтесь, сегодня никто вас здесь не потревожит.
- Спасибо тебе, Пармасмур, – сказала Милена и он, поклонившись, вышел.
Этот вечер Милена и Арон провели в небольшом домике на верхнем ярусе Форкентрита. В этот вечер никто не знал где они и поэтому заботы их остались далеко.
В доме была небольшая баня, куда влюбленные отправились только вдвоем. Не было ни слуг, ни стражи, только два соединенных друг с другом сердца. Арон нагнал жара и вместе с Миленой они опустились в небольшой горячий бассейн. Тогда-то Арон и увидел то, отчего вдруг его ярость попыталась вырваться наружу. На ее левой руке отчетливо красной полосой выделялся еще свежий порез, тело тоже было усеяно синяками и ссадинами. Но он утаил злобу, не стал спрашивать, откуда этот страшный порез, эти налитые синяки, потому что знал, что Милена не захочет отвечать. И он не хотел этого знать, не хотел омрачать радость этого момента.
Но, увы, Милена не могла заметить его совсем не равнодушный взгляд. Ответила, на вопрос, который даже не прозвучал, потому что знала, что все это в прошлом, позади.
- Когда я узнала, что ты погиб и что у меня нет больше выхода, я пыталась покончить с собой, – говорила Милена. – Но может быть слишком тупой осколок зеркала, а может быть та дрожь в руках, от страха, помешали мне это сделать. А может быть надежда, что ты не умер, безрассудная надежда.
- Надежда не бывает безрассудной, – произнес Линдон. – Я понял это, когда был в Священных горах. Иногда надежда помогает выжить, даже в самых трудных ситуациях. Знаешь, тот народ, что там живет, он удивительный. Им многое по силам, потому что они не привыкли поддаваться сомнениям, которым поддаемся мы, люди. Казалось бы так мало нас отличает друг от друга, но на самом деле этого более чем достаточно.
- Если бы все люди были такими как аглиноры, – произнесла Милена. – Может тогда бы не было войн, насилия, предательства. И если бы все ценили то, что у них есть, а не то, что манит взгляд за горизонтом, во всех этих войнах просто не было бы смысла.