Отродье Идола

- Это нехорошо, да? - спросил Арвин. Несмотря на рану в плече, он не желал дварфу зла. Пакал делал то, что считал своим долгом — как и сам Арвин.

Несколько мгновений Тс'икил молчала. Всего в паре шагов от них мимо текла река. Шум воды был похож на один долгий, непрекращающийся вздох. Где-то далеко в джунглях раздался слабый крик; вопль обезьяны. Даже сквозь подошвы сапог камень под ногами казался горячим. Арвин подумал, что, может быть, Пакала стоит положить в тень.

- Нет, - сказала Тс'икил. - Солнечный свет ускорит выздоровление.

Она в последний раз коснулась ран Пакала, пропела вслух — мелодию прекрасную и запоминающуюся, как у певчей птицы — затем снова свернулась тугим кольцом.

- Вот. Я сделала всё, что в моих силах.

- Когда он придёт в сознание? - спросил Арвин.

- День. Может быть, два.

Арвин нахмурился.

- Слишком долго. Он нужен нам сейчас, чтобы отправиться следом за Дметрио.

Он покосился на Тс'икил.

- А ты можешь...

- Нет. Моими глазами были Кэррелл и Пакал.

- Разве нет других, кого ты могла бы призвать?

- В окрестностях никого.

Арвин закрыл глаза и сделал медленный вздох.

- Значит, Дметрио-семя ушёл.

- Мы найдём его.

- Как? Ты же сказала...

- Он отправится к двери.

- Да, но тут есть одна проблема, - возразил Арвин. - Мы не знаем, где находится дверь.

Он сделал паузу.

- Ведь не знаем?

- Никто из смертных не знает.

Выбранные ею слова дали Арвину надежду.

- А как насчёт богов? - спросил он. - Может быть, они смогут нам рассказать?

- Мы спрашивали Убтао и Тард Харра. Они оба не знают.

- И что теперь? - спросил Арвин.

- Мы отдохнём и наберёмся сил. И будем ждать.

- Здесь? - спросил Арвин, бросив взгляд на небо. - Что, если Сибил вернётся?

- В ближайшее время этого не произойдёт. Она пострадала ещё сильнее.

- Она не погибла? - спросил Арвин. Какая-то часть его была разочарована этой новостью, но другая, большая часть, обрадовалась. Он хотел сам убить Сибил. Чтобы отомстить за то, что она сделала с Ноулгом и за то, что марилит сделал с Кэррелл.

Арвин скинул свой ранец и положил его у ног.

- Чего мы будем ждать? - спросил он.

- Ты уже знаешь ответ на этот вопрос. Мы ждём сна, который Ссет пошлёт юань-ти. Когда сон придёт, нужно будет действовать быстро.

Арвин щёлкнул пальцами.

- Сон расскажет, где находится дверь, не так ли? - сказал он. - И всё, что нам нужно будет сделать — попасть туда раньше Дметрио-семени и устроить западню.

- Да.

- Хороший план, но есть одна загвоздка, - заметил Арвин. Чувствуя себя немного глупо — он ведь говорил очевидные вещи — он сделал жест, охватывая Тс'икил, Пакала и себя. - Среди нас нет ни одного юань-ти.

Он помешкал, разглядывая змеиное тело куатля.

- Ведь нет же?

В его голове раздался смех.

- Не я, - сказала Тс'икил. - Ты.

Арвин моргнул.

- Ты думаешь, что я — юань-ти? - спросил он и покачал головой. - Я человек.

- В твоих жилах течёт кровь юань-ти.

Арвин фыркнул.

- Почему ты так считаешь?

- Это должно быть очевидно.

- Ну так это совсем не очевидно — и я не юань-ти! - ответил Арвин. - Может быть, чумное зелье, которое меня заставили выпить, и оставило в теле какой-то след.

Он бросил взгляд на Тс'икил.

- Ты же знаешь, о чём я, верно? Видела в моих воспоминаниях?

Куатль кивнула.

- Это зелье вычистили из меня ещё год назад, - продолжил Арвин. - Зелия нейтрализовала его в ту ночь, когда нашла меня в канализации.

- Я говорила не про зелье.

Арвин задумался на мгновение.

- Аа. Ты имела в виду семя разума. Его тоже вычистили, но во мне осталась небольшая часть знаний Зелии. Например, драгоценные камни. Я знаю, сколько они стоят и чем полезны в качестве материала для создания дордже и камней силы.

Он понял, что тараторит без умолку, но не смог остановиться.

- Ты его имела в виду? Неужели тот факт, что в меня год назад посадили семя разума, позволит мне воспринять сон-послание Ссета?

Несмотря на печальное состояние куатля, в её глазах сверкнула весёлая искра.

- Мне казалось, что я говорю достаточно прямо, но теперь я вижу, что ты ничего не понял, - сказала она. - Повторяю снова; в твоих жилах течёт кровь юань-ти.

Она посмотрела на его распухшую руку.

- Это? - спросил Арвин, поднимая её. - Ты пытаешься сказать, что укусившая меня гадюка — питомец Джуз'лы — была юань-ти?

Куатль громко вздохнула.

- Ты не задумывался, почему яд тебя не убил?

- Мне повезло, - ответил Арвин, коснувшись кристалла у себя на шее. - Спасибо Тиморе.

- Это была одна из самых ядовитых гадюк во всех Чёрных Джунглях. Ты очень устойчив к змеиному яду.

- И что с того? - настойчивость Тс'икил начала раздражать Арвина.

- Такой сильный иммунитет обычно бывает лишь у людей, в родословной которых встречались юань-ти.

- Моя мать была человеком! - от раздражения Арвин произнёс это громче, чем собирался.

- А твой отец?

Арвин сжал кулаки. Его отцом был бард по имени Салим. Мать Арвина рассказывала, что он был одарённым певцом, голос которого мог успокоить полную таверну буйных пьяниц. Именно так она и повстречала Салима: в хлондетской таверне, где остановилась во время своих путешествий. Он не был псионом, как мать, не был даже искателем приключений, но она по уши влюбилась в него. Они провели вместе всего несколько десятков дней, но за это время успели зачать ребёнка. Потом, в одну из ночей, матери Арвина явилось видение; Салим тонул и тащил её за собой на дно.

Салим планировал отправиться в Рет, чтобы выступать на состязании гладиаторов. Это было важное приглашение — такое, от которого нельзя отказываться, если хочешь, чтобы твоя карьера была успешной. Он уже попросил мать Арвина сопровождать его. Салим отказывался верить, что её сон был пророческим, но знал её достаточно хорошо, чтобы знать пределы её способностей. Мать уже дала ему понять, что не любит состязания гладиаторов, и Салим решил, что она просто не хочет оставаться вместе с ним.

Он сел на корабль, идущий в Рет, и погиб вместе со всеми на борту, как она и предсказывала, когда корабль утонул в беспокойных водах Вилхонской протоки. Мать Арвина тоже могла утонуть, если бы отправилась с ним, и находившийся в её утробе Арвин никогда не появился бы на свет.

Это было практически всё, что мать Арвина рассказала ему об отце. Она описывала Салима как высокого и ловкого, с тёмно-каштановыми волосами и такими же, как у Арвина, глазами. Она никогда не упоминала чешую, вертикальные зрачки или что-нибудь другое, что могло бы указывать на кровь юань-ти.

Арвин не верил, что мать лгала ему, но вдруг она сама не знала о том, что Салим — не чистокровный человек? Что, если в предках Арвина действительно встречались юань-ти?

Это невозможно, сказал себе юноша. Гонтрил, предводитель повстанцев в Хлондете, изучил его и объявил полностью человеком. У людей, происходивших от юань-ти, всегда были какие-то змеиные черты — вроде чешуи на груди Кэррелл. Будь отец Арвина потомком юань-ти, мать наверняка бы что-то заметила.

Но, может быть, она действительно заметила. Может быть, для неё это было не так важно, чтобы рассказывать сыну.

- Почему мысль о крови юань-ти так пугает тебя?

- Не пугает, - отрезал Арвин. - Убирайся из моей головы.

Он почувствовал, как ускользает сознание куатля.

От невыносимой жары джунглей тело Арвина было покрыто липким потом. Он подошёл к краю выступа, опустился на колени и стащил с себя остатки рубахи. Он плеснул речную воду на лицо и грудь. Это немного охладило кожу, но не помогло почувствовать себя чище. Он сунул голову в воду, позволил ей пропитать волосы, затем откинул волосы назад. Всё равно не помогло.