ВВО

В 8:30 утра в городе конными жандармами были сняты все российские флаги. Несмотря на приказ оставить Львов, на некоторых улицах группы солдат пытались создавать оборону. В 10:00  под охраной черкесов на автомобиле покинул город военный губернатор Шереметьев. Около 12:00 по Яновскому тракту въехали в столицу Галичины первые австрийские военные — это были уланы, и их было всего двое. Лишь через час вошли Кошицкий и Райхенберский пехотные полки. В 16:00 во Львов приехал командующий второй австрийской армии генерал фон Бём-Эрмоли и принял город под свой контроль. На следующий день также прибыли эрцгерцог Иосиф-Фердинанд, глава генерального штаба австро-венгерской армии Гецендорф и немецкий генерал фон Макензен.

Вторая австрийская армия, которая заняла город, отмечала, что русские за десять месяцев никак не подготовили неофициальную столицу Галичины к обороне. Возможно, Ставка верила, что защищать Львов никогда не придётся. Возможно также, что она просто не надеялась удержать город.

Украинская диаспора, в целом приветствовавшая поражения Российской империи в этой войне, праздновала возврат Львова под австро-венгерский контроль с большим размахом. И, конечно, праздновали Центральные державы. В Берлине и Вене звонили колокола всех храмов. Дома украсили цветами и флагами. Австрийский император выступил с балкона Шёнбрунна перед собравшейся у дворца толпой.

Австро-венгерская администрация Львова немедленно сняла русский запрет на печать книг и газет на украинском языке, а также употребление этого языка на публично вывешиваемых плакатах, афишах и вывесках, в письмах и телеграммах. Выяснилось, что остававшийся в городе в течение всего русского правления дряхлеющий Иван Франко продолжал писать, пусть и «в стол», в основном сконцентрировавшись на поэтических переводах. Вновь открылись украинские банки, коммерческие и общественные объединения. В полном объёме, хоть и без вывезенного русскими властями в Курск митрополита Шептицкого, возобновилась деятельность униатской церкви.

Изменилась и жизнь евреев. Они опять стали полноценными гражданами, смогли получать любое образование, заниматься любым видом деятельности и селиться, где заблагорассудится. Интересно, что Петроград такого статуса евреям даже не обещал. Обещал он, однако, другое — накануне падения Львова Верховный Главнокомандующий Великий князь Николай Николаевич издал приказ ко всем солдатам-евреям, в котором посулил, что после войны иудеи смогут жить все вместе и совершенно свободно в Палестине.

Участвовавшие в обороне Львова на стороне России японские майор Накаима и капитан Гасгимото совершили на окраине города харакири.

В день, когда русские войска покинули главный город Галичины, главнокомандующий Северно-Западным фронтом Российской империи генерал от инфантерии Алексеев, под началом которого находилась воинская мощь, вдвое превосходящая силы Англии и Франции, заявил иностранным газетчикам, что его страна может пережить практически любые территориальные потери. Она должна крушить неприятеля, пока тот не истощится. После этого русские перейдут в наступление.

Германо-австрийские войска вышли к довоенной границе с Россией, в целом вернув территории, потерянные в 1914 году. Теперь главный театр военных действий предсказуемо сместился в Польшу. Судьба Владимира-Волынского, находившегося между Волынской губернией и входившими в Царство Польское Люблинской и Холмской губерниями, полностью зависела от того, что произойдёт с бывшей Речью Посполитой.

Фон Макензен, теперь уже генерал-фельдмаршал Германской империи, повёл свои войска на север, на Брестскую крепость, тем самым отрезая Польшу от России. На своём пути он неизбежно должен был пройти через Володимир. Русские, однако, уже сформировали мощную оборону в районе Люблина — Холма  — Грубешова , преграждавшую немцам путь на север, а значит, закрывшую, как щитом, и Владимир-Волынский. Жители города продолжали читать вести с фронта по-обывательски спокойно. Да, неприятель всего в сорока вёрстах на юг, но немцы до нас никогда не дойдут!

Поход фон Макензена, хоть и ставил своей целью окружение русских войск в Польше, был, однако, второстепенной угрозой для Конгрессовой  Польши. Основным театром военных действий должна была стать Варшава.

Из германской провинции Позен  польская столица была ближе всего. Линия фронта здесь не менялась с февраля — немцы стояли всего в сорока пяти вёрстах от Варшавы на запад и север, но город защищала самая мощная из русских крепостей — Новогеоргиевск .

Следовало ожидать удара с юга, из Королевства Галиция и Лодомерия , где центральные державы сосредоточили в своё время для Горлицкого прорыва невиданное количество войск. Здесь главной защитой столицы Польши была крепость Ивангород .

На севере, от реки Неман до самого Балтийского моря, находились войска генерал-фельдмаршала фон Гинденбурга. Совсем недавно они оккупировали практически всю Курляндию  и теперь двигались на Ригу. В любой момент эта армия могла повернуть на юг, на Варшаву.

Пятнадцатого июня царские войска оставили Бурштин и Рогатин. В тот же день украинские сечевые стрельцы силами одного куреня, утратив в бою 130 человек убитыми и ранеными, взяли Галич. Сотник Витовский стал комендантом города.

Шестнадцатого были захвачены Великие Мосты, Нароль и Томашов .

Семнадцатого июня фон Макензен отбросил группу генерала Олохова к Грубешову.

Всего через неделю после падения Львова фронт неожиданно оказался в тридцати двух вёрстах на запад от Володимира. Для немецкого фельдмаршала, однако, направление на Владимир-Волынский не было главным, и дальнейшего развития наступление его XI армии не получило.

Восемнадцатого июня немцы заняли Замостье .

Двадцать первого германо-австрийские армии захватили Красник, открыв для себя дорогу на Люблин.

Предвидя сходящиеся удары армий Тройственного Союза на Варшаву с севера и юга, русское командование потребовало от Ставки снять задачу непременно удержать Варшаву. Столица Царства Польского больше не считалась самоценной сама по себе. Она стала просто укреплённой позицией. Так же переменилось отношение и к крепостям Осовец и Ивангород. Это решение фактически означало готовность русских сдать Польшу.

Двадцать второго июня царская армия, оставляя за собой пожарища и принуждая местное население к эвакуации, ушла из Крылова . По прямой это двадцать пять вёрст до Владимира-Волынского. В реальности, однако, из-за болотистой местности и реки Западный Буг дорога на Володимир составляла сорок пять вёрст и пролегала через яростно защищаемый русскими Грубешов.

В тот же день немцы с аэропланов разбросали над Варшавой листовки, в которых предсказывали захват столицы Царства Польского ещё до конца июля. Мирные жители сами, без приказа властей, стали покидать город, в основном, рассеиваясь по близлежащим сёлам.

К 23 июня австрийский генерал фон Бём-Эрмоли, то ли подчинённый фон Макензена, то ли находящийся с ним «во взаимодействии», занял польский берег Западного Буга.

Двадцать восьмого июня фон Макензен издал внутренний приказ для высших офицеров своих армий, в котором заявил, что захват Галичины — это первая часть драмы, финал которой разыграется при взятии Киева. Генерал-фельдмаршал предположил, что на это понадобится от пяти до десяти месяцев. В войсках этот приказ вряд ли вызвал большой энтузиазм — всего месяц назад кайзер обещал, что Россия сдастся после падения Польши.

Тридцатого июня части фон Бём-Эрмоли вошли в Деревляны, а фон Макензена — в Грабовец.

Газеты живописали недостаток снарядов в царской армии — по окопам 2-й и 11-й Сибирских дивизий в один только этот день фон Гиндебургом было выпущено два миллиона снарядов, русские же в ответ смогли сделать только пятьдесят тысяч артиллерийских выстрелов.

В прессу также просочились сообщения о предложениях Австро-Венгрии королевству Румыния. За сохранение нейтралитета до конца войны Габсбурги посулили Гогенцоллернам-Зигмарингенам Буковину по реку Серет, а за выступление на стороне Тройственного Союза — ещё и Черновцы и всю Бессарабию. Те же газеты напоминали, что за вступление королевства в войну на стороне Антанты Россия обещала отдать Румынии Буковину с Черновцами, а также часть Венгрии, но не Бессарабию. После этих газетных сообщений русские начали усиленно рыть вдоль румынской границы рвы и траншеи.