Страница 78 из 102
На постоялом дворе «Рыжий кот» по-прежнему было тихо и почти безлюдно. Заведение это, приткнувшееся в закоулке, славилось отвратной своей кухней, клопами и блохами, а еще дешевизной и, что самое главное, отсутствием у хозяев интереса к делам посетителей.
Главное, чтоб деньги были.
Деньги были.
И Ричард, кинув монетку, получил благосклонный кивок. Принят, стало быть.
- Ко мне никого не селить, - просьбу Ричард подкрепил серебром, и благосклонности стало больше, в мутноватых глазах хозяйки даже мелькнуло некое подобие интереса.
Комнатушка была угловой.
Грязной. Тесной.
Одно перекошенное окно. Рама, впрочем, вынималась легко и была заботливо смазана. Дверь прочная. Петли надежные. Засов из железного дуба...
- Интересное местечко, - одобрил Альер. Аррвант же ничего не сказал, но лишь встал у двери и, прислонившись к стене, замер. - Дальше-то что делать собираешься?
Ричард запустил руки в волосы.
План был, но... какой-то ненадежный, что ли.
- Воспользуюсь любезностью одного лойра.
***
Я слышала, как Ричард уходит.
Стоило его остановить, наверное, но... я притворялась спящей. Говорила себе: он знает, что делает, и сама себе не верила.
Когда же за Ричардом закрылась дверь, я села.
Пусто.
Темно.
И на душе погано. Только вот слез почему-то нет. Да и то верно, о чем плакать... мы даже не друзья, так, случайные люди, связанные обстоятельствами.
Гуля заворчал и ткнулся носом в колени.
- Да, мне тоже кажется, что он поступил, как последняя сволочь... кто идет спасать мир в одиночку? Славу опять же всю себе... - я вытерла ладонью сухие глаза. - Нет... мы это так не оставим. Найдем его... чуть попозже, а пока...
Аррванты по-прежнему внушали мне чувство не то, чтобы полного отвращения, скорее неприятия.
- Один из вас... сами решайте, кто именно...
- ...боюсь, к этому они совершенно не способны...
- ...отправится за Ричардом. Охраняйте и помогайте...
...потянуло добавить какую-то глупость, вроде, благословляю, но я себя удержала.
Аррванты переглянулись и не произнесли ни слова, но левый бесшумно выскользнул за дверь.
- Надо же... - произнес Верховный судья. - Кто бы мог подумать...
Никто.
И снова стало тихо. Темно.
Спокойно.
Только спокойствие это притворное.
- И все же... прошу простить меня, ваше высочество, но... ваше отношение к этому существу...
...сдается мне, Аль-Ваххари имел в виду вовсе не Гулю, который вытянулся, положив голову мне на колени. Я чесала его за ухом, думая, отыскать Ричарда в столице будет не так уж сложно.
Ему ведь нужно во дворец, верно?
И нам, стало быть тоже...
- ...переходит все допустимые рамки... конечно, это совершенно не мое дело, но растрачивать симпатии на того, кто априори ниже вас и никогда в силу крови своей не станет равным...
- Вы правы, - оборвала я судью. - Это совершенно не ваше дело.
***
Тихон вернулся на рассвете.
И кажется, совершенно не удивился.
- Это хорошо, - сказал он, а на мой удивленный взгляд, пояснил. - Значит, он еще борется.
С кем, уточнять не стал, а я не спрашивала.
***
В столицу мы въезжали ближе к полудню. День выдался на редкость жарким, и я пряталась от солнца и гнуса в прохладном нутре октоколесера. Не я одна...
Молчал аррвант, притворяясь предметом интерьера.
Грен возился с бисером, и мягкое покачивание нисколько ему не мешало. Аль-Ваххари расхаживал, будто ему было тесно в октоколесере. Гуль спал...
...город приближался.
Я видела серую городскую стену, почти исчезнувшую среди одинаковых кирпичных домов. Связанные крышами, они гляделись одним сплошным строением, в котором время от времени встречались узкие окна и не менее узкие двери.
Выше виднелись трубы.
И флюгера.
Я видела улочку, узкую, будто вырубленную в этих домах... и другие, широкие, мощеные желтым камнем. Видела людей.
Бедняки в лохмотьях.
И паланкин с бледной девицей, которая лежала, манерно отставив ручку...
- Это актриса, - сказал Аль-Ваххари и поморщился. - Мерзкое сословие. Им запрещено иметь собственные экипажи.
...поэтому паланкин несут четверо плечистых молодцев.
Девица нетяжелого поведения задирает юбки, и престарелый лойр, явно очутившийся здесь по ошибке, отворачивается...
...ближе к центру дома становились ниже, шире и солидней. Перед ними появились узорчатые ограды, а за оградами - зеленые лужайки и фигурные кустарники.
- Надо же... - Аль-Ваххари отступил от окна. - Почти ничего не изменилось... мне казалось... революция...
- Ага, - Грен подцепил крохотную бисеринку, - революция ваша... что пнем по сове, что совой по пню, ей-то едино... как жили, так и живут.
Верховный судья закрыл лицо руками.
И исчез.
- Ишь ты... имперец, а какой нежный... Оливия, примерь... - он тряхнул, и шелковая тряпица превратилась в платье.
Тонкое платье прямого кроя.
Обманчиво простое... я видела такую обманчивую простоту на показах, но...
Шелк был невесом.
Мерцали бисерные бабочки, то ли выплетая кружева серебристых нитей, то ли пытаясь вырваться из серебряной этой сети.
- Спасибо...
Он махнул рукой.
- На бал в чем попало не пойдешь...
- На какой бал? - платье было волшебным и... и я отчаянно желала примерить его, и в то же время мне было невероятно стыдно за простое это желание, ведь сейчас мне стоило бы думать о вещах куда более серьезных.
- Императорский... в честь грядущей помолвки с шиммерийской султани. Не слышала? - Грен укоризненно покачал головой. - Тугое ухо на новости глухо...
- Есть такое, - призналась я.
Да и где бы мне новостями разжиться? На кладбище?
Грен же медленно собрал бисер в коробочку, воткнул тонкую иглу в кусок мягкой ткани. Пальцы вытер и велел:
- Присядь... тут уж дело такое... правое, левое, а все одно кривое... когда альвы решили пойти против императора, мы крепко думали. Альвы нам не браты и не сваты, но и имперцы не рожки сахарные. Оно ж понятно, что не угомоняться. Дети богов... недопоротые... предки правы, а потомкам править.
От его тяжкого вздоха шелохнулись занавески. Грен же, спрятав и бисер, и иглы в шкатулку, продолжил.
- Альвы понимали, что сами не управятся, однако же ж и иначе не могли. Дошли до краю... только и оставалось, или зубы стиснуть и подохнуть, или учинить чего... наши-то в Совете зашумели, мол, альвам плохо, так пускай, их беда, а мы-то чего? Нас не выковыряют... правда, и другие были, которые сказали, что одних альвов Император раздавит, как рудокоп вошку, а после и за нас примется. Порядку ради... они так... один кто бунтовать полезет, так и бунтовщиков на алтари, и тех, кто рядом стоял...
- И стоит отметить, - брюзгливо заметил Аль-Ваххари, - что подобная стратегия вполне себя оправдывала. На момент моей смерти Империя уже не одну сотню лет жила мирно... я говорю о центральных областях. Провинции же всегда были головной болью...
- Ага... такой болью, что от нее избавиться никак неможно было...
- Да что ты понимаешь в политике!
- Что политика - не чих собачий, как папенька мой выражался, - Грен рассерженно засопел, но успокоился довольно быстро, рукой махнул: мол, чего с имперца возьмешь-то? Тем паче с мертвого. - Так вот... наши долго рядились, а после король постановил - альвам помочь... тогда-то мы и сотворили камень, чтоб заменить...
- Поразительная подлость!
- От чья бы корова мычала...
- Ваша манера выражаться ставит меня в тупик!
- ...но не в том одном дело... подгорники много Империи давали... в том числе и камни для колодцев. В горах-то вода не всегда хорошая, да... бывает, что и желтая, и красная, и воняет, пить такую - травиться только. Наши-то и придумали, как камень силой напитать, чтоб он воду пропускал, а все дурное на него налипало. Хорошо, только менять их надо было...