Страница 39 из 102
Постамент.
И кубок на нем, затянутый толстым слоем грязи... рядом какая-то мелочь... горсточка цепочек... серьги, кажется... ожерелье... и кучка монет. Каждую Ричард берет в руки, старательно прислушиваясь к ощущениям.
Не то...
И вновь... и кажется, снова...
Проклятье... пусто... снова пусто... или... нет, эта монета спряталась на дне кубка, откуда и блеснула золотым оком.
***
...лайра Орисс изволила пребывать в ярости.
Подобное с ней случалось и прежде, ибо характером она обладала воистину сложным, о чем знали не только слуги, но и все, кому так или иначе приходилось иметь дело, что с Орисс, что с отцом ее. Впрочем, справедливости ради следует сказать, что к годам своим лайра научилась сдерживаться.
Она могла быть милой.
Очаровательной.
Игривой. И даже казалась вполне искренней, пусть и показная искренность эта требовала немалых сил. Однако, оказавшись наедине с собой, Орисс давала выход гневу.
Пощечина.
И еще одна.
И утомившись, она оттолкнула служанку, которой не повезло первой совершить ошибку. Махонькую, но... и того было довольно.
- Уйди с глаз моих, - велела Орисс, вытирая пальцы надушенным платком.
Служанка молча отползла.
Ее щеки распухли, глаза заплыли, а кровь из разбитых губ размазалась по лицу. Встрепанные волосы. Разодранное коготками ухо...
...девка заслужила быть наказанной.
- Дорогая, - отец вошел и взмахом руки отослал прочих слуг. И значит, разговор предстоит серьезный. - Мне сказали, что ты нервничаешь.
Она осмотрела свое лицо.
Ни морщинки.
Ни теней под глазами. И кожа сияет здоровьем... она по-прежнему прекрасна и останется таковой на долгие годы.
...кем останется?
...фавориткой, у которой за спиной будут шептаться, что, мол, пожелала в Императрицы выйти, а вместо этого... нет, в лицо будут приветливы, даже заискивать станут... уже заискивают, понимая, что именно к ее словам Император готов прислушаться, но это в глаза... а насмешки...
- Что ты знаешь о договоре с шиммерийцами? - спросила она отца, и голос, к счастью, не выдал волнения.
- То, что они желают мира и этого брака, - отец присел рядом и взял гребень. - Но это ничего не значит... кто тебе сказал?
- Исабелла.
- Старая карга не упустила случая укусить...
Орисс закрыла глаза. Тревога ушла.
Все будет хорошо.
Папа знает... папа сумеет... он не позволит, чтобы над его девочкой смеялись...
- Но если...
- Нет, дорогая, Шиммери - это, конечно, хорошо... они готовы уступить побережье с Альвером и Букхаром...
...два города, которые когда-то принадлежали Империи... она помнит... она знает... все, что должна знать Императрица, ведь именно к этому ее готовили с юных лет...
...а тот брак.
...им нужны были деньги...
- ...так что, возможно, нам придется подождать еще немного...
- Что? - Орисс повернулась. - Сколько еще ждать...
- Столько, сколько понадобится, - отец повернул ее голову к зеркалу. - Дорогая, помнишь, что я говорил? Ты должна мне верить...
- Я верю.
Только ему, пожалуй, она и верит... но все равно, как возможно...
- Нет, ты сомневаешься, - отец легонько потянул за прядь. - Тебе кажется, что я тебя обманываю, но, подумай сама, зачем мне? Что я получу, если трон займет шиммерийка?
- Может, место первого советника? - не удержалась Орисс.
- Это лишь слова... первый, второй... ты же не думаешь, что Император и вправду отбирает советы по рангам? Я давно уже первый, а скоро стану единственным, кому он доверяет... - отец собрал волосы в длинный хвост. - Шиммерийка... пусть будет... нам нужны эти земли... и эти города... какой бы ты хотела получить в дар?
- Город?
Его лицо, такое совершенное, такое родное, отражалось в оконном витраже. Желтое поле и пара оленей, сошедшихся в смертельном бою. Изумрудные рога их переплелись. Копыта касались друг друга... не бой, а танец...
- Мне показалось, что пора возродить эту традицию... и не только эту, дорогая... ты же знаешь, что династия в опасности и спасение ее требует особых мер...
Его называли Змеем, со страхом, с уважением. И пожалуй, было в его движениях, обманчиво неторопливых, что-то такое, змеиное, неспешное...
...теплые сухие руки коснулись шеи.
- Если ты сумеешь забеременеть, он женится на тебе...
- А шиммерийка?
- И на шиммерийке... в конце концов, недаром раньше императоры брали несколько жен.
Орисс закрыла глаза, пряча от отца гнев.
Значит, вот как он решил?
Второй женой? Второй императрицей, чье место за левым плечом владыки... чьи покои меньше, а двор беднее, ибо второй не престало...
- Успокойся, - теплые пальцы отца легли на шею. - Мне думалось, что моя дочь умнее... я хотел бы, чтобы она была умнее... а уж мелочность для императрицы...
- Второй...
- Единственной, кто родит ему ребенка... - жестко сказал отец.
- А если...
- Ей не позволят... она будет жить здесь, это верно... ты понимаешь, что это необходимо. Очень надеюсь, что понимаешь, - пальцы сдавили шею. - И постараешься вести соответствующим образом...
...и еще сильнее.
Отравить шиммерийку ей не позволят.
- ...лет десять... может, чуть дольше? Или меньше... - отец наклонился к самому уху. - Можно ведь быть императрицей...
Его голос стал даже не шепотом.
- ...а можно быть вдовствующей императрицей... Но для этого нужно время, дорогая... и чтобы ты родила сына. Понимаешь?
Она кивнула.
И сказала тихо.
- Я чувствую себя странно... я не уверена, но мне кажется...
- Что тебе следует отдохнуть?
- Да, отец...
...а ночью ей снилось что-то муторное... она шла или бежала... куда? Она не знала. Но очнулась в подземелье. Страшно не было, поскольку Орисс прекрасно знала, что тот, кто ее позвал, не причинит вреда.
Она вдохнула горький воздух.
Облизала губы, ощутив на них влагу.
И проведя пальцем, стерла ее. Поднесла палец к глазам. Кровь... конечно, стоило подумать, что иначе и быть не может. Орисс вытерла губы ладонью, которую брезгливо отерла о платье.
Платье?
Нет... не платье, ночная рубашка, кажется, та, в которой она отошла ко сну... полупрозрачный батист, отделанный мягким кружевом. Изящно и удобно, что тоже немаловажно. Сорочка достигала середины бедра и совсем не грела.
...какая-то паршивка забыла закрыть окно?
Хотя нет, она ведь сама велела оставить их открытыми. Лето. Духота. И охлаждающие камни не справляются...
Орисс ущипнула себя за руку и поморщилась.
Осмотрелась.
Подземелье? Глубокое... склеп? Похоже на то...
Статуи. Каменные воины с суровыми лицами, коленопреклонные девы, в ладонях которых лежали светящиеся камни, были хороши.
Пара волков...
...нет, волкообразных тварей и отнюдь не каменных, если при появлении Орисс они вздрогнули и повернулись к ней. Оскалились.
И улеглись, покорные воле того, кто звал ее.
Три ступени.
И саркофаг под мраморной крышкой. Сдвинуть ее у Орисс не хватит сил... но она должна... что должна? Конечно, это ведь просто.
Она подняла узкий клинок, что лежал на крышке, и не испытывая колебаний, провела по запястью. Кровь полилась на камень и прошла сквозь него.
- Так хорошо? - Орисс заставила рану затянуться.
Хорошо.
Тот, кто звал ее, был доволен.
Крышка раскололась.
...он был...
...был...
Ее сердце остановилось. И застучало...
Император?
Нет, он был хорош и где-то она даже любила именно этого мужчину, а не его корону. Так ей казалось еще недавно.
Тот, кто лежал в саркофаге, был совершенен каждой чертой своей.
Она наклонилась.
И коснулась губами мертвых губ. Провела по шелковистым белым прядям, подарила первый вдох и не удивилась, когда длинные ресницы дрогнули.
Его глаза были белы, как старая луна.