Песня моей души

Щедрый… и добрый… Мне б такого мужа! Да на что я ему! А мёд липовый, мой любимый…

Съев половину мёда опять посмотрела на него, играющего. Он, увлечённый, от занятия своего не оторвался. Чуть погодя тихо уточнила:

- Тогда тебе кто-то помог – и потому ты выжил? И потому сейчас мне предлагаешь помощь?

- Нет, мне тогда никто не помог, - грустный взгляд куда-то вдаль, между деревьев, - Я ел траву… - он снова повернулся ко мне, опять улыбнулся, - Мне повезло, так как меня учили, какая трава может быть полезна, а какая – принесёт вред. Если хочешь, могу подобрать для тебя какой-нибудь целебный состав. Но… ты так смотришь на меня, будто бы мне совсем не веришь.

Вздохнув, призналась:

- Знаешь, я отвыкла от человеческой доброты.

Он грустно улыбнулся. Сказал только:

- Понятно…

И снова осторожно поднёс к губам флейту.

А я робко потянулась к его припасам. Раз уж повезло… Вдруг повезло! Как говорится, дают – бери, бьют – беги.

С трудом заставила себя оторваться от еды, чтоб ему осталось хотя бы две трети его припасов. Настроение стремительно взлетело, а простое в общем-то лицо незнакомца показалось мне намного краше, чем на первый взгляд. Если б он позвал меня за собой… Неужели, ты уже влюбилась, Алина? Вот дура!

Почувствовав мой взгляд, маг обернулся и серьёзно сказал:

- Не надейся! Я уйду один.

Синица, до сих пор сидевшая около него, вспорхнула и улетела.

- Почему? – мой голос задрожал.

- У меня есть дело, которое обязан выполнить, - он нахмурился, - И ты бы мне помешала. Так что не забивай голову надеждой и мечтами. Сегодня встретились – сегодня и расстанемся. И больше, наверное, уже не увидимся.

Как будто меня вырвали из объятий приятного сна, облив ледяной водой. Значит, сердце моё уже не на месте. Как глупо! Разве я такая наивная? Он всего лишь помог мне. Когда я совсем уже перестала верить в людей. И трудно сказать, хорошо ли, что мы повстречались или было бы лучше, если б этого не произошло?.. Разум уже не верит в сказки, а душа по-прежнему ждёт, что всё изменится, что после долгого дождя на небе наконец-то покажется радуга… Какая же ты ядовитая и жестокая, надежда!

- Ты ещё встретишь кого-нибудь, - добрый музыкант подмигнул мне, - Как такая красавица может никого не встретить?

Как мне хочется, чтоб во мне ценили не только внешнюю красоту! Впрочем, не уверена, что моя очерствелая душа прекрасна. Может, эта новая боль вызвана всего лишь промелькнувшей и потерянной надеждой? Пройдёт время – и из памяти навечно сотрётся эта встреча.

- Споёшь мне песню на прощание? – дружелюбная улыбка, - Если считаешь, что меня стоит отблагодарить. А нет – и так проживу.

У меня вырвалось:

- А ты назовёшь мне своё имя?

Нахмурившись, маг ответил:

- Даже если мы случайно встретимся, ты меня не узнаешь: сейчас я под одной иллюзией, в следующий раз буду под другой или без неё. К тому же, есть вероятность, что я в ближайшие год-два уйду за Грань. Поэтому не хочу, чтоб ко мне кто-нибудь привязался.

Уж и не знаю, что лучше: если нет ни капли надежды или потеря этого жестокого чувства? А ещё мне очень хочется остаться в его памяти, как изящная снежинка, упавшая на ладонь и растаявшая через мгновения. Или как упавшая звезда, на мгновение показавшая свой яркий хвост, прежде чем погаснуть навсегда. И я запела, обуреваемая противоречивыми чувствами:

Даже если весь мир против нас,

Если солнца свет вдруг погас

Расцветают надежды цветы.

В них живут золотые мечты…

И в эту драгоценную для меня песню постаралась вложить кусочек своей души. Только на строке «Разорвётся замкнутый круг» не сдержалась и заплакала. Отчего песня перешла в плач, с дрожащим голосом и музыкой всхлипываний. На предпоследней строке: «Тот, кто впустит в мир мечты?», я разрыдалась уже непристойно и жалко. Последнюю строку «Друг, им можем быть я и ты» пробормотала, невнятно и некрасиво, оплакивая незадавшуюся жизнь и гибель внезапной надежды.

- Я слышал эту песню лет двадцать назад, когда был в Новодалье, - задумчиво произнёс мужчина, - Только тогда её пели совсем уж сухо.

Морщусь. Он недоумённо взглянул на меня, потом уточнил:

- Уж не в одну ли из Враждующих стран я попал? Это Светополье или Черноречье?

Ворчу:

- Первое.

- А я думал, что в Новодалье… - усталый вздох, - Старею, что ли?

На вид ему сейчас тридцать-тридцать два. Значит, иллюзия делает его моложе.

Сердито спрашиваю:

- С чего бы тут быть Новодалью?!

- Не предполагал, что в Светополье мне споют одну из старых народных новодальских песен, - он смущённо развёл руки в стороны, - Да и есть что-то в твоей внешности от новодальцев. Синие глаза, какие у них часто бывают.

От внезапной догадки даже плакать перестала.

Неужели, во мне течёт кровь одного из этих проклятых народов?! И как только мог Ромка узнать об этой песне?.. Как решился напеть её? Ну да людей около нас тогда не было, да и кто из светопольцев будет интересоваться старинными песнями своих заклятых врагов?

- Да если так… не всё из жизни и прошлого мы в силах изменить, - добавил маг, заметив ужас на моём лице, - Да, ты их ненавидишь и считаешь ворогами. Но то, что твои глаза – синие, не значит, что твоя мать или другая женщина предавала свой народ с врагом, - вздохнул, - Ведь её могли просто изнасиловать.

И я уныло потупилась.

Хотя… если совсем уж честно… Иногда я думала, что мои глаза потому и получились синими. Но думать о связи с ворогами было мерзко – и потому я старалась забыть эту мысль и более не думать о ней. И мне даже удавалось вспоминать. Хотя иногда мужчины выпившие меня цепляли своими ядовитыми шутками про развратную или несчастную мою мать. И неприятно было. И жгло меня то напоминание.

- Похоже, я тебя вконец издёргал, - маг опять вздохнул, - Не хотел, правда! И занесло же меня сюда из-за этого разрыва магического слоя! А впрочем – и хорошо. Ты была близка ко Грани.

Мужчина выудил со дна сумки большое полотенце, завернул туда мешочки с травами, флейту, подхватил узелок:

- Сумку и еду оставляю тебе.

Похоже, сейчас он создаст заклинание и бежит.

- Назови имя! – взмолилась я, - Хочу для тебя дерево в Памятной роще посадить!

- К чему тебе моё имя? – спросил он серьёзно, - Мы больше не встретимся. А если и встретимся, то я буду скрыт иллюзией, и ты меня не узнаешь. Собственно, на мне и сейчас есть иллюзия.

- И ты… не подашь знака?

Маг кивнул.

- Скажи хоть имя!

- А что… ты хочешь посадить для меня Памятное дерево? – странная, необычайно тёплая улыбка появилась у него, глаза как будто засияли.

Ему интересен этот старинный обычай Белого края?

- Ну… если ты хочешь именно этого, - всё-таки улыбнулась ему.

Взгляд его скользнул по деревьям вокруг меня. Потом он тяжело вздохнул и признался:

- Прости, но я уже много лет никому не говорю моё настоящее имя.

- Почему?

- Для чего кому-то кроме меня его помнить? – его улыбка стала очень печальной, - Те, кому оно когда-то было известно, забыли его. Или их уже нет, - мужчина нахмурился.

- Я хочу желать тебе удачи, добра, здоровья, счастья! Пусть мои пожелания хранят тебя от бед!

Серьёзность, с какой сказала эти слова, удивила не только меня, но и его, вернула на его лицо улыбку:

- Пожалуй, ты единственная, кому моё имя нужно. Только тебе его и скажу, - приблизившись ко мне, маг едва слышно прошептал:

- Я – Кан.

Никогда не слышала такого имени. Собственно, и одежда его была не похожа на ту, что носят во Враждующих странах.

- И всё-таки тебе лучше обо мне забыть, - сказал мой спаситель, нахмурившись.

Я не смогу тебя забыть! Ведь именно ты напомнил мне о том, что в этом мире ещё есть доброта!

Несколько мгновений мы смотрели друг другу в глаза – мне почему-то казалось, будто у него и в правду серые глаза – затём он опустил взгляд, будто задумался о чём-то. И неожиданно исчез: наверное, переместился туда, куда и собирался.