Избранные труды

В соответствии с Законом НРБ об изменении и дополнении ГПК НРБ от 8 апреля 1983 г. (в силу важности содержащихся в нем Норм болгарские исследователи говорят о проведенной им в НРБ реформе процессуального законодательства) установлено такое заслуживающее пристального внимания правило: если сторона при жалобе представляет в суд второй инстанции доказательства, которые она могла представить в первую инстанцию, но не представила, то с нее взимается дополнительная государственная пошлина в размере 1/3 от первоначально оплаченной по делу[206].

Меры, направленные на борьбу с недобросовестным поведением сторон в гражданском процессе, должны применяться осторожно. Непосредственное процессуальное принуждение по отношению к сторонам следует вводить только как редкое исключение, с тем, чтобы обращение или привлечение к суду по гражданским делам не сопровождалось возможным применением к субъектам процесса «карательных мер». Нельзя поэтому согласиться с мнением М. Юкова о том, что суду целесообразно предоставить право принудительного привода ответчика по всем видам гражданских дел, а не только по делам о взыскании алиментов[207].

Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 24 января 1985 г. «О внесении изменений и дополнений в Уголовно-процессуальный и Гражданский процессуальный кодексы РСФСР»[208] были приняты дополнительные меры по обеспечению явки главных участников процесса в судебное заседание, повышена их ответственность за срыв и необоснованное затягивание судебного разбирательства. Но законодатель, как и прежде, не установил для сторон процессуальной обязанности явки в судебное заседание[209].

Лишь по делам, возникающим из административно-правовых отношений, в соответствии с новым Законом СССР от 30 июня 1987 г. «О порядке обжалования в суд неправомерных действий должностных лиц, ущемляющих права граждан» (ст. 6) при рассмотрении жалобы суд может признать явку гражданина, подавшего жалобу, и должностного лица, чьи действия обжалуются, обязательной[210]. Закон не установил, однако, санкции за несоблюдение этой обязанности.

Стороны в гражданском и арбитражном процессе наделены такой специфической совокупностью прав, наличие которой наиболее ярко отличает их от других участников процесса.

Согласно ст. 24 Основ истец вправе изменить основание или предмет иска, увеличить или уменьшить размер исковых требований или отказаться от иска. Ответчик вправе признать иск. Стороны могут окончить дело мировым соглашением. Суд не принимает отказа истца от иска, признания иска ответчиком и не утверждает мирового соглашения сторон, если эти действия противоречат закону или нарушают чьи-либо права и охраняемые законом интересы.

Аналогичная по своему содержанию ст. 19 Правил в числе прав сторон не указывает лишь право сторон на окончание дела мировым соглашением.

Наличие таких, распорядительных по своему характеру, прав доказывает существование принципа диспозитивности – важнейшего элемента двигательного начала в гражданском судопроизводстве и арбитражном процессе[211]. Он сочетается с другим важнейшим элементом этого начала: инициативой и активностью суда и арбитража. Это сочетание в целом характерно для любого юрисдикционного производства и даже для уголовного процесса, который, будучи в целом официальным, публичным, служебным, не может обойтись без диспозитивного элемента, определяющего его движение[212].

Существует обширная литература о системе, классификации, содержании, наборе принципов гражданского и арбитражного процессов. В ней высказываются подчас диаметрально противоположные взгляды о существовании (или несуществовании) того или иного принципа. Это касается в равной мере принципов диспозитивности сторон и активности суда (арбитража). Так, в противовес многим авторам, Я. П. Федоров утверждает, что диспозитивность не занимает самостоятельного места в арбитражном процессе и ее нельзя отождествлять с одноименным принципом гражданского процесса[213]. Подобный взгляд игнорирует то важное обстоятельство, что в настоящее время в подавляющем большинстве случаев возбуждение и движение дела предопределяется именно волеизъявлением сторон. Тот факт, что само это волеизъявление может быть сформировано под влиянием обязанности предъявить претензию и иск, не меняет существа ситуации: арбитражный процесс и в этом случае чаще всего возникает и развивается по инициативе организации, право которой нарушено или оспаривается.

Р. Ф. Каллистратова считает, что нет оснований для того, чтобы превращать принцип активности из принципа, общего для всех правоохранительных органов, в специфический прием деятельности арбитража по разрешению споров[214].

Между тем правы именно те авторы, которые выделяют и в судебном, и в арбитражном процессах принцип активности суда и арбитража[215]. Этот взгляд не может быть отвергнут на том основании, что в такой ситуации нет ничего особенного, ибо (и это совершенно правильно) активна вся система правоохранительных органов в нашей стране. Но «дозировка» активности существенно различна для каждого из юрисдикционных органов и, главное, механизм «сцепления», взаимодействия принципов (например, диспозитивности сторон и активности юрисдикционного органа) в каждой из правоохранительных систем различен по существу, что и превращает эту систему в качественно обособленную процессуальную форму.

Думается, что специфику отдельного процессуального образования с точки зрения характеристики его принципов нужно находить не при поиске специфически отраслевых принципов (хотя и это необходимо), но в нахождении «неожиданностей» в окраске того или иного общеюрисдикционного начала в функционировании данной конкретной процедуры. Причем сама эта «окраска» наиболее ярко обнаруживает себя в момент взаимодействия с другими принципами.

Умение выявить обусловленность нюансов в принципах особенностью защищаемых отношений составляет непременное условие эффективности результатов такого анализа. Таким образом, двигателем и судебного и арбитражного процессов является сочетание двух начал: диспозитивности сторон и активности суда (арбитража). Но природу каждого из этих процессов составляет не сам по себе доказанный факт этого сочетания, а соразмерность, пропорциональность в их распределении и взаимообусловленности. И когда мы начинаем находить и объяснять различия в сочетании двух начал в данных процедурах, мы выявляем такого рода обстоятельства, которые свидетельствуют в пользу качественной обособленности каждой из процессуальных систем. Покажем это на примерах сравнения ряда соотносимых норм.

В ст. 19 Правил указано, что правом изменения основания и предмета иска пользуется не только истец, но и государственный арбитраж. Следовательно, позиция истца может при этом вообще игнорироваться. В гражданском процессе суд таким правом не наделен, а судебная практика категорически формулирует правило: «Предмет и основание иска может изменить только истец»[216].

Анализируемое право Госарбитража производно, в сущности, от другого более «острого» и «мощного» права – возбуждения дела по своей инициативе (ст. 3, 65 Правил). Суд и судья таким правом не наделены, ибо возбуждение гражданского дела по инициативе суда противоречило бы структуре и характеру гражданских процессуальных правоотношений и принципам гражданского процессуального права[217].

206

Сталев Живко. Реформата на второинстанционното производство по граждански дела // Социалистическо право. 1983. № 6. С. 4.

207

Юков М. Актуальные вопросы гражданского процесса // Сов. юстиция. 1984. № 13. С. 10.

208

Ведомости Верховного Совета РСФСР. 1985. № 5. Ст. 163.

209

Гапеев В. Последствия неявки сторон в судебное заседание по гражданским делам // Сов. юстиция. 1985. № 15. С. 23–24.

210

Ведомости Верховного Совета СССР. 1987. № 26. Ст. 388; № 42. Ст. 692.

211

Гурвич М. А. Принципы советского гражданского процессуального права // Советский гражданский процесс. М., 1975. С. 27–29.

212

Советский гражданский процесс. М., 1975. С. 27–29.

213

Петрухин И. Л., Батуров Г. П., Морщакова Т. Г. Теоретические основы эффективности правосудия. М., 1979. С. 66.

214

Федоров Я. П. Проявление принципов состязательности и диспозитивности в деятельности арбитража // Труды по правоведению. Новосибирск, 1968. С. 165.

215

Каллистратова Р. Ф. Государственный арбитраж. С. 131.

216

Тараненко В. Ф. Принципы арбитражного процесса… С. 45–46; Семенов В. М. Конституционные принципы гражданского судопроизводства. М., 1982. С. 125–129.

217

Бюллетень Верховного Суда РСФСР. 1983. № 9. С. 1; 1986, № 2. С. 12.