Страница 3 из 19
Джордж кивнул и задал новый вопрос:
– А огнестрельное оружие было какой марки?
– Обычный кольт с Пэлл-Мэлл[2]. Такой же, как у меня.
– И ты его убил?
В камине затрещало полено. Воцарилась пауза. С тех пор как Итан помирился со своими детьми Джейкобом и Иви, он стал задумчивее. И на этот вопрос ответил не сразу.
– Да, Джордж, я его убил. Большего он не заслуживал.
– Такие понятия, как «заслуживал», здесь неуместны, и ты это знаешь, – поморщился Уэстхаус.
– Джордж, у меня и сейчас перед глазами стоит та девочка. Видел бы ты ее. Совсем пигалица. Вдвое младше Иви.
– И тем не менее…
– У меня не было выбора. Он держал в руке пистолет.
Джордж с искренним сочувствием смотрел на старого друга.
– Итан, ты назвал не одну, а две причины. Ты убил этого человека, потому что он этого заслуживал или потому что у тебя не было выбора?
Итан раз десять, если не больше, мыл лицо и тщательнейшим образом сморкался, однако запах мозгов Бута все равно чувствовался даже сейчас.
– Разве эти причины обязательно должны быть взаимоисключающими? – спросил Фрай. – Мне тридцать семь лет, и список убитых мной достаточно внушителен. Я знаю, что понятия справедливости, объективности и возмездия – весьма дальние родственники навыка, но последний всегда подчиняется удаче. Когда фортуна поворачивается к тебе лицом и пуля убийцы летит мимо, когда противник дает слабину в обороне, нужно успеть воспользоваться шансом, пока эта леди не отвернется снова.
«Интересно, кого ты пытаешься одурачить?» – подумал Уэстхаус, но промолчал и решил двинуться дальше.
– Необходимость пролить его кровь тебя отнюдь не оправдывает. Согласись, что вначале нужно было бы побольше разузнать об этом усатом убийце.
Итан улыбнулся и шутливым жестом стер со лба несуществующий пот.
– Кое-что я узнал. На футляре с фотопластинкой была надпись, удостоверяющая личность фотографа. Я предположил, что убитый мной был именно им. Имя этого человека – Роберт Во. Он был связан с тамплиерами. Порнографические картинки с его фотографий по одному каналу поступали к ним, а по другому – через Бута – попадали в пивнушки и трущобы.
Джордж тихо присвистнул:
– Ну и опасную же игру вел мистер Во…
– И да, и нет…
– Что ж, рано или поздно он встретил бы свой бесславный конец.
– Именно так.
– И всю эту информацию он предоставил тебе посмертно?
– Не смотри на меня так, Джордж. Я в курсе, что мне просто повезло и что в любой другой день импульсивное убийство мной мистера Во могло иметь весьма плачевные последствия. Однако сегодня этого не произошло.
Джордж нагнулся, чтобы пошевелить поленья в камине.
– Чуть раньше я высказал предположение, что этот Во вел опасную игру, на что ты ответил: «И да и нет». Как это понимать?
– А так, что Во играл в двух нестыкуемых мирах и в каждом получал деньги. Я сегодня еще раз навестил трущобы и освежил свои представления о жизни тамошней бедноты. Их мир настолько далек от тамплиерского, что удивляешься, как оба мира существуют в одной стране, не говоря уже об одном городе. Наш покойный друг мистер Во был абсолютно уверен, что пути его деловых интересов никогда не пересекутся. Миры, в которых он действовал, находились на разных полюсах. Тамплиеры ничего не знают о трущобах. Их дома стоят на той же реке, что и фабрики, отравляющие воду бедняков, но только выше по течению. Туда не долетает ни фабричный дым, ни копоть, и потому воздух там чист.
– И мы тоже, Итан, живем «выше по течению», – с грустью произнес Джордж. – Нравится нам или нет, но наша жизнь протекает в мире мужских клубов и гостиных, храмов и комнат для совещаний.
– Не у всех, – глядя на огонь, возразил Итан.
Джордж с улыбкой кивнул:
– Ты имеешь в виду этого парня, Призрака? Я и не надеюсь, что тебя вдруг потянет рассказать мне, кто он на самом деле и чем занимается.
– Это должно оставаться моей тайной.
– Пусть так. Так что же насчет этого таинственного парня?
– Я разработал план, связанный с ныне покойным мистером Во и Призраком. Если все пойдет гладко и Призрак справится со своим заданием, мы сумеем подобраться к артефакту, за которым охотятся тамплиеры.
Джон Фаулер устал и озяб. Тучи, собиравшиеся над головой, предвещали, что вскоре он еще и промокнет.
Дождь не замедлил пойти. Вскоре первые капли забарабанили по шляпе Фаулера. Инженер плотнее прижал к груди кожаный футляр с чертежами. Он проклинал погоду, шум и вообще все и вся. Рядом с ним стояла супружеская чета: главный солиситор Лондонской городской корпорации Чарльз Пирсон и его жена Мэри. Дождь заставил супругов поморщиться. Окруженные кучами красно-коричневой глины, все трое смотрели со смешанным чувством безысходности и благоговения на громадный шрам в земле – новую линию метрополитена.
Метрах в пятидесяти от этой троицы находилась неглубокая шахта, выводящая в так называемую траншею шириной восемь и длиной сто восемьдесят метров. Далее она переставала быть траншеей и становилась туннелем. За кирпичной аркой ворот находился участок первой в мире подземной железной дороги.
Более того, это был действующий участок. По недавно проложенным рельсам день и ночь ходили поезда. Паровозы тянули составы, нагруженные гравием, глиной и песком, вывозя все это с мест, где велась дальнейшая проходка туннеля. Поезда двигались в обоих направлениях. Пар и дым удушающе действовали на бригады землекопов, работавших в местах проходки. Они нагружали землей кожаные ведра конвейера, а тот, в свою очередь, поднимал ее на поверхность.
Идея подземки принадлежала Чарльзу Пирсону. Почти двадцать лет главный лондонский солиситор ратовал за ее строительство, позволяющее уменьшить растущие заторы на дорогах Лондона и пригородов. А строительство являлось уже детищем Джона Фаулера. Помимо своих впечатляющих бакенбард, Фаулер обладал огромным опытом инженера-путейца и был наиболее вероятным кандидатом на должность главного инженера столичных железных дорог. Однако когда Пирсон нанимал его на работу, Фаулер честно признался, что весь его прежний опыт может оказаться совершенно бесполезным. Железная дорога под землей – на такое еще никто и нигде не замахивался. Начинание не то что громадных – гигантских, невиданных масштабов. Некоторые утверждали: сооружение подземной железной дороги – самый дерзновенный замысел со времен строительства пирамид. Возможно, такое утверждение было преувеличенным, но в иные дни Фаулер вполне с этим соглашался.
По расчетам инженера, основная часть линии должна пройти на небольшой глубине, а потому ее можно строить открытым способом. В земле прорывалась траншея шириной восемь метров и глубиной пять. Далее сооружались кирпичные подпорные стены толщиной в три кирпича. В некоторых местах, где требовалась особая прочность, потолок туннеля укреплялся стальными поперечными балками. Во всех остальных он тоже был кирпичным, арочным. Затем сверху туннель засыпался землей, и поверхность становилась почти такой же, какой была до строительства.
Подобный способ неизбежно влек за собой уничтожение существующих дорог, снос зданий и в некоторых случаях – постройку временных дорог, чтобы затем восстановить существующие. Это означало выемку сотен тысяч кубических метров земли и всевозможного мусора, что угрожало проложенным водопроводным и газовым трубам, а также существующим сточным каналам. Добавьте сюда кошмарный нескончаемый шум от сноса зданий, а главное – от самой стройки. С чем сравнить такое? Пожалуй, со взрывом бомбы где-нибудь в местах протекания зловонной лондонской речки Флит, причем взрывы эти происходят ежедневно на протяжении последних двух лет.
Работы велись круглосуточно. Когда темнело, освещение давали факелы и жаровни. Землекопы трудились в две смены. Начало и окончание смен возвещали три удара колокола в полдень и полночь. Были и смены покороче – дежурные, когда работники делали то, что нужнее всего в данный момент, переключаясь с одной изнурительной монотонной работы на другую. Но туннели никогда не пустовали.
2
На лондонской улице Пэлл-Мэлл, в доме № 14, в те годы находился оружейный магазин, торговавший револьверами Кольта.