Двойники

Что-то мягко коснулось лица и отпрянуло, устыдившись случайного прикосновения, вернулось опять, задело руку и скользнуло вниз.

Ян, потрясённый невидимым волшебством, молча стоял, боясь неловким движением его разрушить, но потом испугался, что сойдёт с ума, если не включит свет.

Он нажал кнопку и понял, что произошло.

От удара крышка пневмопочты распахнулась, из трубы выпали накопившиеся за долгое время бумаги, и теперь они, подхваченные сквозняком, кружились в кабинете, словно осенние листья или снежинки, взлетали вверх и возвращались, постепенно накрывая пол тонким белым покрывалом. Ян замер посреди этой удивительной метели.

Один из парящих листов ткнулся ему в руку, Ян подхватил его и пришёл в ещё больший восторг.

Он держал чистый белый лист. Ни одной надписи.

А вот ещё один. И ещё.

Ян понял, что спасён.

Он вставил бумагу в печатную машинку, пододвинул раскрытую папку со стеллажа и скоро документ был готов. Идеальный, без единой помарки. Ян, проверив, пишет ли найденная на столе ручка, осторожно вывел в конце подпись и помахал бумагой в воздухе, чтобы чернила быстрее высохли. Затем он сунул лист в отверстие регистрационного устройства; оно загудело и внутри что-то злобно лязгнуло. Ян вытащил бумагу, на которой появилась огромная печать, положил её в трубу пневмопочты и сдвинул тумблер на отметку "отдел документации". В трубе провыл ветер, Ян открыл задвижку и убедился, что воздух унёс документ.

Бумажный снегопад тем временем медленно стих.

2.18.

Больше ничего не произошло. Никакие документы не поступали, никто не звонил и не заходил. В конце дня Ян закрыл кабинет, прошёл по коридору и оказался в потоке спешащих людей. Кто-то из них остался на этаже ждать лифт, другие шли дальше к лестнице и спускались по разбитым ступеням.

Поблизости от проходной он увидел незамеченное им утром окно в стене, похожее на то, в котором выдавали бумагу. Однако оно было внутри такой же ширины, как и снаружи, и за ним стоял пожилой мужчина в чёрном костюме. Он принимал на хранение ключи и вешал их на забитые в стену гвозди. Возле турникета, через который теперь толпой следовали люди, сидел хмурый человек с пышными усами. Наверное, он наблюдал за порядком, хотя его, судя по всему, никто и не собирался нарушать.

Выйдя из здания, Ян прошёл по переулку к станции метро и спустился на перрон.

Люди в вагоне из-за почти одинаковой одежды и тусклого освещения казались молчаливым отражением друг друга, словно Ян попал в комнату с бесконечными зеркалами. А может, никто никуда и не попадал, отражения существовали сами по себе, и он был всего лишь одним из них. Но тогда, подумал Ян, они где-то в глубине должны чувствовать тоску по реальному.

Двери распахнулись, и Ян выскочил из вагона.

2.19.

Когда он подошёл к своей квартире, уже совсем стемнело. Коридор выглядел так же, как и в ночь приезда. Безмолвная вереница дверей, далёкое окно и единственная лампа на этаже.

Ян повернул в замке ключ.

- Всё хорошо. Я дома.

2.20.

Снова начался дождь. Как и в прошлый раз, он открыл окно и вытянул руку, однако вспомнил, что это бессмысленно. Потом выкрутил в обратную сторону регулятор яркости телевизора, и на экране появилось молчаливое изображение одинокого мужчины посреди пустой улицы. Ян хотел включить звук, но передумал и лёг на кровать.

Телевизор продолжал работать, наполняя комнату беззвучным светом.

2.21

Дни мало отличались один от другого.

Каждое утро Ян в одно и то же время уходил из дома, садился в метро, показывал около турникета пропуск и поднимался на свой этаж. Обычно к лифтам выстраивалась очередь - утром бывало очень многолюдно, но уже через несколько минут в коридорах никого не оставалось.

Работа оказалась несложной.

По трубе пневмопочты прибывали письма. Чаще всего для ответа на них было необходимо переписать цифры из таблиц, но иной раз требовались небольшие подсчёты. Что означали эти цифры, Ян пока не выяснил.

Некоторые бумаги он приносил на подпись. Борис их почти не читал, небрежно ставя резолюцию, лишь иногда быстро пробегал взглядом и одобрительно кивал, соглашаясь с написанным. Затем Ян шёл к себе и отправлял почтой ответ, или, не найдя названия отдела на тумблерах, относил документы сам.

Бумаги порой присылали странные, напоминающие бессвязный набор слов. В таких случаях Ян писал отправителю о том, что ничего не понял и просил переделать документ, однако на просьбы никогда не отвечали. Ян не был до конца уверен, что поступает правильно. Возможно, стоило посоветоваться с Борисом, но не хотел тревожить его по таким пустякам.

На всём в кабинете (столе, шкафе, печатной машинке, арифмометре и прочем) Ян обнаружил маленькие аккуратные надписи серой краской, состоящие из комбинаций цифр и букв. Очевидно, их нанесли во время инвентаризации, и они являлись в каком-то смысле именами вещей. Единственным предметом, на котором почему-то не написали номер, было лежащее на полке зеркало.

Кабинеты в Министерстве походили друг на друга, отличаясь разве что величиной и освещением - таких тёмных помещений, как отдел статистики, Ян пока не встретил.

Люди выглядели замкнутыми и необщительными, хотя, наверное, для этого имелись причины. Зайдя куда-то, Ян отдавал документы, человек молча расписывался в журнале и отходил по своим делам - что-то печатать или считать.

Одевались все почти одинаково. Тёмные сюртуки, платья, костюмы; когда люди собирались домой, обычно надевали пальто или плащи тех же расцветок.

Ян обедал и ужинал в кафе неподалёку от Министерства или около дома; вместо завтрака он пил в своей комнате кофе. Несколько раз ему через окошко в стене выдавали зарплату - она оказалась очень небольшой, однако Ян не слишком расстраивался.

Деньги он почти не тратил. По выходным он обычно лежал на кровати, смотрел телевизор и о чём-то думал; лишь иногда вечером выходил из квартиры и недолго гулял по улице.

2.22

С Борисом они мало разговаривали. Яну он казался грустным и беспокойным, будто постоянно ожидал чего-то плохого. Когда Ян заходил к нему, тот неизменно сидел за столом и печатал какие-то бумаги. Однажды он назвал их "отчётами", мрачно добавив "кому они нужны", однако тут же испуганно оглянулся, словно сказал что-то лишнее.

Ян хотел расспросить Бориса о Министерстве, но удобного случая не представлялось.

Единственная важная новость, которую он узнал, состояла в том, что Борис был не начальником отдела, а только заместителем. Это обнаружилось, когда тот поставил на документ не одну подпись, как обычно, а дописал к ней свою должность. Подняв глаза, он заметил удивление Яна.

- Не пойму, что вас так поразило, - проворчал Борис. - Будто не знали, кем я работаю! - раздосадовано добавил он, вытащил платок и протёр очки.

- Не думал об этом, - попробовал выкрутиться Ян. - А кто начальник отдела?

- Не забивайте голову ненужной информацией. Вся работа идёт через заместителей. Начальник отдела - слишком значительное лицо, чтобы заниматься отделом. У него другие задачи, и нам они неведомы. Я и сам не помню, когда последний раз его видел, но он, безусловно, существует.

Ян понял, что разговор Борису неприятен и поспешил уйти.

Больше Ян никуда не ходил, и когда у него выдавалась свободная минута, сидел в тишине за столом. В своём отделе он не появлялся. Необходимости не было никакой, да и не получалось забыть тот смех за дверью, хотя он часто говорил себе, что не стоит переживать из-за мелочей.