Страница 12 из 19
Солнце указывало примероно на полдень, когда сверху посыпался мелкий камень, и появились сестра с сопровождающими. Все были живы-здоровы.
– Все, как он сказал. – Сестра Вероника кивнула на меня, описывая результат рекогносцировки местности. – Далеко внизу площадка с водопадом, затем спуск к лесу. В одну сторону можно выйти к озеру, прямо – к дороге, которая вдоль полей ведет к изрытым жилищами горам, а влево – дремучие заросли. Думаю, по ним можно уйти вдоль горы и спуститься прямо к жилищам как дождь на голову.
Я подал голос:
– Царица спрашивала меня, как обойтись без жертв, но ответа ждать не стала. Вас он тоже не интересует?
Вероника отрицательно мотнула головой:
– У меня приказ и конкретные инструкции, действовать будем по ним.
– Погибнет много людей, если просто вломиться с оружием и захватить власть силой.
– Мы не станем захватывать, если нас не принудят. Мы попросим.
Святая сестра отвернулась – разговор окончен.
На уступе провели трое суток. Никакие приметы не работали, природа не хотела нашего выступления. Облака смеялись над нами из неописуемой вышины и упорно не желали снижаться. Мы мерзли, укутывались во все гнущееся и накрывались негнущимся, ели холодные припасы, поскольку принесенные дрова кончились к концу второго дня. И вот – снизошло.
– Подъем! – раздалось среди очередной ночи, полной промозглой мути.
Рассвет еще не наступил, а мы уже карабкались по заранее вбитым клиньям. Каждого с соседом связывала веревка. Заплечные мешки, избавившиеся от дров, воды и съестных припасов, теперь снова распухли, в них сложили часть лат и оружия. Навесы оставили на уступах – если не унесет ветром, на обратном пути будет готовое убежище. Мне оружия не вернули, даже нож отобрали для надежности. В доспехах и шлеме я чувствовал себя глупо без оружия. Ледокол без винта. Сковородка без ручки. Разве что от камней спасет, а они в горах частенько сваливаются – особенно, если выше тебя взбирается еще несколько горе-альпинистов, о технике безопасности знавших только понаслышке.
Сестра Вероника показывала путь. Миновав вершину, царберы облегченно выдохнули и тут же едва не заскулили – спуск оказался ничуть не проще подъема, а подготовленного пути не существовало. Шли наобум. Дважды раздавались грохот, звон и улетавшее вниз шуршание – сорвавшиеся обдирали руки, но не падали благодаря страховке. Они оставались внизу и готовили позиции для спуска остальных. Альпинистским опытом это не назовешь, а вот слаженности можно позавидовать. Когда облако, зацепившееся брюхом за вершину, снялось с крючка и улетело, мы уже приближались к площадке с водопадом.
– Туда идти нежелательно, – высказал я мнение, к которому, к моему удивлению, прислушались. – Удобнейшее место для дозорных. Еда, вода, место для отдыха, обзор. Лучше сразу идти в лес, пока от водопада не увидели.
– Резонно. – Святая сестра обернулась к солдатам, которые вновь облачались в полный комплект брони. – Здесь остается тройка Мамыки. Если в долине начнется заварушка, обойдите площадку снизу и с трех сторон занимайте ее. Противника уничтожить. Если же все нормально, мы вернемся без проблем и встретимся на этом месте.
Тройка солдат осталась, с остальными мы вошли в хилые заросли. С каждой минутой окружавшая зелень становились все выше и мощнее. Когда толщина деревьев позволила, Вероника, оставив накидку и оружие, взобралась по стволу под самую верхушку, пости взлетела – словно тоже часть жизни в стае провела.
Я заворожено глядел на поблескивавший в траве меч. Тонкие ножны чуть изгибались, обмотанная кожей рукоять годилась для обхватывания двумя ладонями. Передо мной лежал не меч, не сабля, а классическая катана, отличалавшаяся от оригинала только типичной для местного оружия гардой. Вот бы мне такой. С ним как с Калашом среди пистолетов. Мечта. Увы, несбыточная. Хотя мысль схватить и убежать, если честно, не покидала.
– Ближайший дым далеко. – Спустившаяся сестра Вероника опоясалась мечтой и облачилась в привычное красное. – Сигналов о нашем прибытии нет, значит, все получилось. Теперь нужно разделиться.
Вооруженный отряд почти в полном составе отправился налево в лес. Остались пятеро – я, святая сестра и тройка царберов в полном вооружении – как символ непобедимой мощи, которая обрушится на непокорных, если будут вести себя плохо. Я давно понял: плохо и хорошо – понятия относительные, они легко перетекают друг в друга. Смотря как смотреть. Сильный всегда больший правдолюб и демократ, чем слабый, поскольку у слабого нет возможности доказать обратное. Слабый всегда виноват, аксиома. «Ты виноват уж тем, что хочется мне кушать…»
– Им нужно время, чтобы уйти подальше.
Отправив отряд вдоль гор, сестра Вероника дала время на отдых. Лучше всех отдохнул я, поскольку единственный не был занят тем, чтоб не спускать с себя глаз.
Тело отдохнуло, не спорю, а душа тыкала в себя включенным утюгом: как обстоят дела в долине? Дошел ли Малик? Если да – кто теперь правит и как? А главное: на каком этапе меня уличат во лжи и линчуют? На той стороне гор все виделось по-иному. Казалось, я обманул всех. Увы, не стоит забывать совет лучшего специалиста в этой области: можно всегда обманывать одного или некоторое время всех, но нельзя всегда обманывать всех. Вот и аукнулось.
Красная накидка ненадолго отлучилась в район ближайших кустов, между солдатами мгновенно завязался разговор – предельно тихий и столь же предельно предметный.
– Хороша. Жаль в сестриссы метит, не по зубам будет.
– Ничего, новенькие подрастут.
Хоть и матриархат, хоть и дисциплина, помноженная на менталитет, а в сугубо мужском коллективе все равно говорят о бабах.
– Как думаете, до посвящения Веронику в командировку отправят?
– Вряд ли.
На меня говорившие внимания не обращали, вернее, решили, что вырубился после перехода. Глаза закрыты, но уши прекрасно расслышали вздох досады. Воин продолжил:
– Для нее лучшей рекомендацией станет возвращение оторванной области в сестричество, потому из кожи вон лезет.
– Как бы совсем не вылезла.
– Лучше б из одежды.
– Быстрей бы в расположение вернуться.
– Уверен, что командировочные лучше Вероники окажутся?
– Как повезет. Когда по приказу Верховной стали изучать подъемы по скалам, в голову не могло прийти, что командиром поставят святую сестру, да еще такую. По ночам спать не могу.
– А инструкторш вспомни! Хоть и бывалые старушенции, а никто с ними на стене не сравнился.
– Сам ты старушенция, в самом соку бабоньки. Кстати, за одну точно скажу – царисса, как-то пересекались на дороге.
– Не одна, а три, и это самое меньшее. Я в цекаде на воротах записывал, хорошо их запомнил, не раз гостили.
Разговор прервался. Легкие шаги сообщили, что сестра Вероника вернулась, рядом прошелестела накидка укладывавшейся наземь начальницы. Оказывается, рядом со мной – будущая сестрисса, и ее назначение зависит от успехов нашего предприятия.
– Спишь? – толкнув в плечо, поинтересовалась у меня командирша.
– Имеет значение?
– Ты прав. Слушай сюда. Сейчас поведешь нас прямо к правительнице. Мы – переговорщики, официальные представители Верховной царицы и сестричества.
Ситуация меняется.
– Мы, – спросил я, – это включая меня?
– Ты и я, – подтвердила Вероника. – Остальные – охрана и прикрытие.
– То есть мне заранее предназначалась роль не столько проводника, сколько местного жителя, готового убедить своих сдаться без боя?
– Верховная царица всегда думает наперед, а тебя посвятили в планы по мере их продвижения. – Святая сестра поморщилась. – И «сдаться без боя» попахивает изменой, следи за словами. Ты на чьей стороне?
– На своей, – честно заявил я. – Я хочу счастья с любимой и не хочу ничьей крови – ни своих, кого бы этим термином ни называли, ни чужих.
Честность Веронике понравилась, как и предельная логичность ответа.
– Не волнуйся, мы предложим простое и безболезненное решение. Если придет отказ, прольется кровь, твоя задача – не допустить этого. Мы оба заинтересованы в одном и том же, потому Верховная царица доверила миссию тебе, пусть и непроверенному человеку. Выдвигаемся.