Гансауль и Хак

    Глоды вдруг замычали разом, и тут удар. Лодка подлетела, правый борт словно взорвался, обломки досок посшибали удержавшихся в лодке. Старик дико закричал, выпучив глаза, но крик тут же оборвался - зубастая морда, вынырнув справа от лодки, перехватила старика пополам. Уцелевшие глоды сиганули в воду, как кузнечики, лишь один, самый огромный, попытался ударить тварь обломком весла. Но чудовище ринулось за барахтающимися глодами, мимоходом проломив череп смельчаку. Глод повалился на Хака, обильно поливая горячей кровью. После гибели старика заклятье разрушилось, но тело приходит в норму слишком медленно. Все мышцы жгет огнём, боль дикая, Хак замычал, вывертываясь, как червяк, из-под трупа. Лодка накренилась вправо, зачерпнула болотной воды. Хак в ужасе обернулся к Гансаулю, но тот без сознания. И тут треск, лодка развалилась напополам, Хак с головой ушёл в воду. Непослушные руки с трудом шевелятся, на плаву не удержаться... Попытался встать, кое-как выбарахтался в вертикальное положение, и тут неприятный сюрприз - глубина здесь приличная. Сколько не пробовал, но ноги так и не коснулись дна. Кое-как приноровился барахтаться, хватая ртом воздух вперемешку с зелёной тухлой водой. Замутило неимоверно, хочется блевануть, да так, чтоб вывернуло кишки. Как смог - огляделся, слева доносится предсмертный рев обреченных глодов, тварь явно решила перебить их всех. Справа подозрительное бульканье, Хак завертел головой, но Гансауля не видать. Нырнул, открыл глаза, но воду взбаламутили так, что дальше носа ничего не видно. Вытянул руки, вроде что-то темнеет, схватил. Тут же обволокло красным, Хак отпихнул от себя разорванного напополам старика. Снова зашарил вслепую, хорошо хоть тело стало слушаться, пальцы ткнулись в твердое. Лёгкие жгет, в висках стучит кровь, но Хак не стал выныривать. Подтянул ближе, на этот раз удачно - Гансауль, схватив друга за волосы потащил вверх. Живительный воздух рванул нутро, Хак закашлялся, но Гансауля не отпустил. Перехватил удобнее и поплыл к расплывающимся обломкам. Гансауль всхрапнул, его стошнило, кое-как отплевавшись, открыл глаза.

    - Что... что... случилось?

    - Тварь напала! 

    - Где она?!

    - Держись за доски, - Хак подтолкнул Гансауля к самому крупному обломку, это оказался нос лодки с чудом уцелевшим рогатым черепом. - Не знаю, здесь она где-то...

    Стоило вспомнить, и тварь вернулась. Хак видел с какой скоростью это чудовище двигается, но сейчас этот крокодил-переросток явно не спешит. Огромные жёлтые глаза не мигают, морда чуть приподнята над водой, пасть приоткрыта, приглашая оценить здоровенные зубы. Хак огляделся в поисках хоть какого-нибудь оружия, но все обломки остались за спиной крокодила. Тварь приблизилась вплотную, Хак невольно затаил дыхание, огромные в ладонь длиной клыки в полуметре от него. Чудовище замерло на месте, лениво подгребая когтистыми лапами. Хак прошептал Гансаулю еле слышно:

    - Чего это она?

    - А я знаю. Может нажралась... 

    Тварь осторожно взялась зубами за рогатый череп и потянула назад. Гансауль тут же отцепился, отплыл спиной вперёд на несколько метров. Тварь выпустила из пасти обломок и подплыла, чуть ли не уткнувшись носом в Хака. И тут наконец-то до Гансауля дошло...

    Цукенгшлор обошел вокруг кареты, смачно зевнул, королевская стража уже выстроилась в "квадрат". Анафельд, отвесив поклон, распахнул дверцу для господина. Цукенгшлор справил малую нужду за задком кареты, вогнав в краску пару служанок, потом неторопливо забрался в карету, Анафельд кивнул командиру стражников и затворил дверцу. Зацокотали подковы, королевская стража - двадцать пять рослых головорезов, облаченных в позолоченные доспехи, двинулись в путь первыми. Еще десяток остался во дворе, они двинутся следом за каретой. Цукенгшлор устроился поудобнее, в теле приятная пустота и усталость, эта бесовка Ганая знает своё дело. Дверца кареты с визгом распахнулась, внутрь сунулась красно-потная рожа Шайзера:

    - Майор!

    Цукенгшлор подпрыгнул от неожиданности, лишь в последнюю секунду разжал кулак, чуть не вмазав генералу с перепугу. Зашипел, как рассерженный кот:

    - Какого...

    - Алшар... Алшара убили!

    - Но как? Когда?

    - Нашли на окраине в брошенном доме, на нем живого места не осталось... Куда тебя, кстати, понесло? 

    - К Граусу, у него есть какие-то вести.

    Шайзер забрался в карету:

    - Я с тобой!

    - Чего это вдруг? - Цукенгшлор хмыкнул. - Или не доверяешь?

    - Я никому не доверяю, даже себе, потому и жив до сих пор. Не нравится мне всё это...

    Цукенгшлор спорить не стал, ссориться лишний раз - себе дороже. Ехать пришлось недолго, пару кварталов, и загудели трубадуры, извещая вице-короля о прибытии важного гостя. Кованые ворота с вычурным изображением льва отворились, карета медленно въехала во двор. Королевская стража осталась за воротами, лишь десять спешившихся стражников последовали за королём. Цукенгшлор разочарованно вздохнул - скромный двухэтажный особняк из белого камня, такой и среднему купцу сойдёт. Двор мощен камнем, подковы звонко зацокали. Граус уже на крыльце, проворно сбежал по ступеням, и вот уже пожимает руку короля, ослепительно улыбаясь. С Шайзером, напротив, поздоровался сухо, тот лишь кивнул в ответ.

    - Прошу вас, стол уже накрыт. 

   

    Держаться за скользкую шкуру твари непросто, если бы не подобие огромных чешуек, ничего б не вышло. Чудовище "отбуксировало" Хака с Гансаулем до заросшего высоким камышом берега, обессиленные, они еле проломились сквозь заросли. Тварь, медленно пятясь, вернулась на глубину и, гулко шлепнув хвостом по воде. уплыла прочь.

    - Фарай?

    Гансауль кивнул, говорить просто нет сил. 

    - Как думаешь - мы уже в Поганых землях?

    Гансауль снова кивнул, бледное лицо скривилось, едва пошевелился. Хак поднялся, воровато огляделся, узкая полоска берега, дальше сплошной зеленой стеной лес, правда почти все деревья скрюченные и чахлые. 

    - Тут и вправду погано. Как нога?

    - Не очень...

    Хак снова покрутил головой, глаза сузились, что-то приметил. 

    - Погоди, я сейчас...

    Хак поднялся, быстрым шагом направился к опушке. Наскреб сушеного  мха на поваленных деревьях и сорвал несколько огромных листьев лопуха. Гансауль не стал следить за его действиями, прикрыл глаза, устало вытянулся на траве. Вскоре донеслись шаги.

    - Давай сюда ногу.

    Гансауль послушно приподнял ноющую от боли ногу. Хак приложил комья мокрого мха, облепил лопухами, а поверх легла тряпочная лента, которую оторвал от собственной рубахи.

    - Сейчас полегчает. Но нам надо идти. 

    Гансауль поднялся и поковылял прочь от камышей. Хак тяжело вздохнул и двинул следом.