У края бездны

–Тебе помочь?

Маша улыбнулась, захлопнула меню.

–Да, пожалуйста.

Павел сделал заказ, только вместо вина Маша попросила красного шампанского. Официант тихо ушёл, оставив их смотреть друг на друга.

–Ты красивая, – сказал Павел, представляя, как было бы здорово уже сейчас сорвать с неё это платье, развернуть лицом к стене и с надсадным оттягом овладеть, не торопливо и глубоко. Но придётся ломать комедию, есть и пить, танцевать, ждать, словно притаившийся хищник на охоте, когда она захмелеет, незаметно переводя разговор в скользкое русло пошлых намёков.

–Что ещё скажешь? – Маша улыбнулась.

–Ты очень красивая.

–Скажи, что ты хочешь меня… – она замолчала и выразительно качнула головой. – Да?

–Я нормальный мужчина. Конечно, я тебя хочу. Было бы странно, если бы я тебя не хотел, – Павел смутился от её прямого вопроса. Что-то слишком рано они перешли к главной теме.

–Понятно, – Маша хмыкнула.

–Что, нельзя?

–Посмотрим.

Официант неслышно обслужил, расставив на столе закуски и салаты, наполнил фужеры шампанским, опустил бутылку в ведёрко и, пожелав приятного аппетита, ушёл.

Они подняли бокалы.

–За нас! – Павел посмотрел Маше прямо в зрачки её голубых с поволокой глаз.

–И за удачу! – отозвалась она.

Они тихонько стукнулись фужерами. Маша залпом выпила газированное вино. Павел только пригубил.

–Не люблю шампанского. Я налью себе водки. Хорошо?

–Хорошо.

Он наполнил рюмочку из пузатого графинчика, опрокинул водку в рот, обжёг нёбо, и сразу закусил салатом.

–У тебя было много мужчин? – спросил он в лоб. Разговор пошёл прямой. Он решил не вилять.

Маша не удивилась вопросу, пожала плечами, подцепив вилкой пластик осетрины, съела.

–Налей мне ещё шампанского.

–С удовольствием.

Он наполнил фужер.

На этот раз она выпила только половину.

–Так как с мужчинами? – он вдруг подумал, что она может оказаться девственницей, у которой задвиг отдаться мужу только после бракосочетания, и тогда его мечте о жаркой неделе секса с юной аппетитной красоткой придёт конец. И тут же он успел подумать, что всё равно стоило бы её соблазнить, а потом и жениться. Такая приятная девушка и его супруга – всё управление от зависти изойдётся, а потом он будет пропадать на работе ночами, а её в это время начнут посещать разные «супербои», и у него в управлении появится кличка «олень». Будет прекрасная оперативно-следственная парочка – Мишка Соболев и Пашка Олень.

–Что сразу погрустнел? – Маша улыбнулась. – Давай ещё выпьем.

–Давай.

Он налил себе водки, и они выпили, принялись есть, поглядывая друг на друга, и улыбаясь.

–Не знаю, может тебя это разочарует, но у меня были мужчины… Сейчас девушки рано теряют девственность, – сказала Маша. Вытирая рот салфеткой. – Вкусно всё. Да?

–Вкусно, – Павел тут же признался себе, что мечта о скорой женитьбе и перспектива стать «оленем» рассыпались. Тут же подумал, что если Машу драл не полк и не батальон, и не микрорайон, в котором она проживает, он всё равно был бы не прочь закрутить с ней по серьёзному.

–Почему ты меня спросил про мужчин? Я ведь не интересуюсь, были у тебя женщины или нет, – сказала Маша.

–Было бы странно, если бы я, дожив до тридцати пяти лет, остался девственником.

–Ты не был женат?

–Как-то не получилось. А у тебя много было «друзей»?

–Зачем тебе это?

Павел пожал плечами.

–Может, у меня серьёзные намерения.

–Хм. Веришь тому, что говоришь?

–Я серьёзно.

Маша убрала фривольную улыбку, протянула ему пустой фужер.

–Наполни. Какой ты не ловкий кавалер. Совсем не умеешь ухаживать за дамой.

–Прости. За что будем пить?

–За всё хорошее. Знаешь такой тост: чтобы всегда стоял и деньги были?

–Это мужской тост.

–И женский тоже.

Павел налил себе водки, они чокнулись, выпили. Маша расправила льняную салфетку на своих коленях, оглянулась – сзади слишком шумела усевшаяся недавно компания из четырёх развязных молодых людей. Они или только вышли из мест заключения и считали себя королями жизни, или готовились активно к посадке, презирая все правила поведения в общественных местах.

–Мой ответ может что-то изменить?

–Посмотрим.

–У меня как бы и было, и не было серьёзных отношений.

Павел понял, что Маша захмелела и собралась поделиться наболевшем.

–Полгода назад у нас работал один санитар – Орухов, сутулый такой тип, худой, вечно плохо выбритый. Он бритый был, но не аккуратно. Под потолок рост. У самого в уме не всё в порядке. Он любил выпить и покалякать. Я как-то дежурила по этажу, устала чертовски. Он меня и соблазнил выпить. Мы забрались в кладовую, сели на пол, среди швабр, ведёр, тряпок. Стали пить водку или спирт разведённый. Он о чём-то бубнил, не интересно так. Я ему о своих делах лопотала – уже пьяная, без закуски же пили. Потом дурно сделалось – плохо всё помню. Но нас застукал наш главврач. Орёт стоит над нами, а я не пойму, в чём дело? Потом в мозгу что-то щёлкнуло, сознание прояснилось, смотрю – ба, я лежу на полу согнутая, колени в лицо упираются, и Орухов меня пялит, не останавливается – кончить спешит, скотина. Хорошо, главврач двинул его ногой, а то бы вкатил бы полную порцию… Короче, главврач дал ему ногой в спину. Орухов выгнулся от боли и вскочил. У него такой член! Членище! Мне аж дурно стало, что такое бревно во мне елозило. Член у него покачивается ещё, я на полу лежу, встать хочу, чтобы трусы надеть, халат запахнуть. И тут Орухов с криком выпустил струю ( до сих пор меня передёргивает от омерзения!) и прямо главврачу на брюки. Тот взвизгнул, стал Орухову в морду кулаки совать, в кровь всё разбил. Орухова с треском уволили, а со мной дело замяли – главврач пару раз в неделю, если у него стоял, обрабатывал меня в своём кабинете через презерватив, но меня это никогда не возбуждало. Я до сих пор не знаю, насколько это приятно – заниматься сексом.

–Мрачная история, – отозвался Павел.

Его разочаровала весть, что у Маши были мужчины, причём всё было так приземлено, не эстетично. А он терзался – вдруг она ещё не женщина, девушка… Девушка-то девушка, да с поганым опытом. Алкаш-санитар, членище, мерзкий слабосильный главврач, делающий мужское дело торопливо, эгоистично радуясь, что удалось подцепить безропотную дуру прямо на рабочем месте.

Он тут же подумал, что зря не попытался склонить её к минету ещё в машине, как только выехали за город – это было бы не сложно, налил себе ещё водки и залпом выпил. Понюхав кулак, он заметил, что на него пристально смотрит отвратительный тип из-за соседнего столика. По жизни не терпел таких ублюдков.

–Что вылупился, козляра? – громко спросил Павла тип, скривив губы в гримасу омерзения. Дружки типа замолкли и тоже враждебно уперли тяжелые взгляды в злого Павла.

–Паша, не надо, – испугано попросила Маша.

Но Павел уже завёлся. Он резко встал, отодвинул стул. Хамевший тип, всё также вальяжно сидя на своём стуле, спросил:

–Что дальше, козляра?

Павел пушечным ударом отправил кулак в ненавистную физиономию. Раздался страшный грохот – хам, вместе со стулом, полетел под соседний столик. Остальные вскочили, опрокидывая свой стол, и сразу же обрушили на Павла град ударов кулаками, стульями, бутылкой. Женщины закричали…

«»»»»»

Павел очухался в вестибюле гостиницы. Над ним стояли двое парней в камуфляжной форме. Он полулежал в кожаном кресле. Римма Павловна прикладывала к его рассечённой брови влажный компресс. Маши не было.

–Где Маша?

–Тише. Лежи, – Римма погладила Павла по голове, а ему стало обидно. Из-за той стервы ввязался в драку, а её нет рядом.

–Всё путём, – охранник из ресторана нагнулся, заглянул Павлу в лицо. – Очухался? Еле вас развели. Здорово ты отбивался, а тому козлу славно засветил. Они из местной братвы. Рынок держит их босс. Так, сявки, но выпендриваются, ищут срок на свои задницы. Игорь с ними разведёт, он уже знает – ему звонили. А твоя девка с ментами в ресторане, показания даёт в твою защиту, мол, всё те хулиганы начали.