Страница 1 из 6
Кустов Олег
Институты знания и технологии власти в современной модели экономического управления
Соловьев О.Б. Институты знания и технологии власти в современной модели экономического управления // Вопросы философии. - 2009. - ? 8. - С. 17-27.
Институты знания и технологии власти в современной модели экономического управления
В модели экономического управления, объемлющей традиционные формы государственного регулирования экономики с возможными постиндустриальными инновациями в управлении и финансовой системе, суммируются два вектора - вектор собственно экономического развития общества и вектор реализации властных технологий. Первое в отечественной философии описывалось прежде в терминах социально-исторической теории К. Маркса, позднее на основании экономических моделей Дж. М. Кейнса, Ф. фон Хайека, М. Фридмана. Вместе с тем именно субъект власти и смысла решает, что нужно знать, какие инновации нужны обществу, на кого они "работают": делают ли они богатых ещё богаче, а бедных беднее. Как отмечает Б. А. Лиетар: "Реальная проблема - не в том, произойдут или нет изменения в денежных системах (они уже идут), а в том, понимаем ли мы, что подразумевается под такими изменениями" [1]. Иными словами, необходимо разработать такую модель экономического управления, при которой инновации не вступают в противоречие с реализацией властных технологий, но обеспечивают свободное развитие, а не один только потребительский бум, стимулируемый кредитами и ведущий к обнищанию масс в случае девальвации национальной валюты или дефолта по долгам государственных корпораций. Для достижения этого понимания воспользуемся исторической моделью М. Фуко, оперирующей понятиями суверенитета, дисциплины и контроля.
Общества дисциплины: экономическая теория К. Маркса
Согласно исторической модели М. Фуко, общества дисциплины приходят на смену обществ суверенитета в XVIII-XIX вв. Их расцвет приходится на эпоху, непосредственно предшествующую мировым войнам. В отличие от обществ суверенитета, дисциплинарные общества ориентированы не столько на сбор налогов с населения страны, сколько на организацию фабричного производства и сопутствующих ему гигантских пространств изоляции, отношения между людьми в которых строго регламентированы, не подвержены пересмотру и не являются предметом обсуждения. Власть организует эти пространства таким образом, чтобы человек проводил в них большую часть своей жизни: с детства семья и школа ограничивают круг его общения и, в известной степени, подчиняют своему уставу, который, как и устав воинской службы, выверяет поведение в соответствии с казарменным распорядком, исключающим тлетворное влияние улиц и площадей. Тюрьма и больница - пространства изоляции, что называется, par excellence. Вместе с тем "идеальным" изоляционным проектом выступает заводское и фабричное производство, которое концентрирует и распределяет пространство и упорядочивает время с целью такого расположения производительных сил в пространственно-временном континууме, чтобы полученный результат превышал сумму изначальных сил.
Теория прибавочной стоимости К. Маркса описывает экономический базис этих обществ, индустриальную стадию капитализма. На смену простому товарному производству обществ суверенитета (Т>Д>Т) приходит расширенное, основанное на наёмном труде капиталистическое производство дисциплинарных обществ (Т>Д>[СП+РС]>Т">Д"). Появляется спекулятивный капитал (Д>Д"); начинается ускоренное развитие науки и техники. В описанной К. Марксом капиталистической общественно-экономической формации инновации возникают, как правило, за пределами традиционных производств. Так, заслуга изобретения механического ткацкого станка принадлежит Эдмунду Картрайту, священнослужителю по роду занятий. В британскую текстильную промышленность фабрики были внедрены Ричардом Аркрайтом, производителем париков, а не самими ремесленниками или торговцами, которые поставляли им сырьё и обеспечивали заказы.
Развитие производства преимущественно за счёт средств производства это, по словам В. И. Ленина, "настоящее "производство для производства", - расширение производства без соответствующего расширения потребления" [2]. Последнее заключает в себе противоречие, которое соответствует самой природе капитализма в обществах, которые мы вслед за М. Фуко называем дисциплинарными. На известной ступени общественного развития противоречия между растущим обобществлением производства, усиленным концентрацией и централизацией капитала, и частнокапиталистической формой присвоения, между малочисленным классом собственников и большинством трудящихся, лишённых средств производства, становятся антагонистическими, что приводит к социальному взрыву. Как самодовлеющая цель, технологическое развитие производительных сил общества происходит без соответствующего расширения потребления, "утилизации технических завоеваний массой населения". Ограниченное вследствие нищенского состояния потребление народных масс, вне всякого сомнения, противоречит безграничному, ныне в прямом смысле этого слова, стремлению к расширению капиталистического производства.
Именно это противоречие было констатировано К. Марксом во многих положениях "Капитала", в частности: "Последней причиной всех действительных кризисов остаётся всегда бедность и ограниченность потребления масс, противодействующая стремлению капиталистического производства развивать производительные силы таким образом, как если бы границей их развития была лишь абсолютная потребительная способность общества" [3]. Закономерным выводом становится мысль К. Маркса о монополии капитала как приговоре общественной системе капиталистического хозяйствования:
"Вместе с уменьшающимся числом магнатов капитала, которые узурпируют и монополизируют все выгоды этого процесса превращения (процесса обобществления производства), возрастает масса нищеты, угнетения, рабства, вырождения, эксплуатации, но вместе с тем растёт и возмущение рабочего класса, который постоянно увеличивается по своей численности, который обучается, объединяется и организуется механизмом самого процесса капиталистического производства. Монополия капитала становится оковами того способа производства, который вырос при ней и под ней. Централизация средств производства и обобществление труда достигают того пункта, когда они становятся несовместимыми с их капиталистической оболочкой. Она взрывается. Бьёт час капиталистической частной собственности. Экспроприаторов экспроприируют" [4].
От дисциплины к контролю: экономическая теория Д. М. Кейнса
Какие инновации позволили современному капитализму избежать тех непреодолимых противоречий на путях социального развития, что в начале прошлого века привели к великой депрессии в США и утверждению фашизма в Европе и большевизма в России? Опираясь на социально-историческую концепцию К. Маркса и более поздние теоретические результаты, в частности, на работы М. Хайдеггера, мы можем заключить, что фундаментальная причина социального движения состоит в совершенствовании техники. По К. Марксу, техническое развитие приводит к смене общественно-экономических формаций. М. Хайдеггер, примиряясь с "тайной планетарной сверхмощи неосмысленной сущности техники", полагал, что нацизм и большевизм возникают как результат встречи планетарной техники с современным человеком [5], при этом технику никогда не удастся взять под контроль просто волевым человеческим усилием: "Техника, чьё существо есть само бытие, никогда не даст человеку преодолеть себя. Это означало бы, что человек стал господином бытия" [6].