Страница 3 из 41
Нередко российские и зарубежные авторы высказывают и иные весьма спорные точки зрения. Например, с одной стороны, по мнению Т. С. Глазатовой, одной из основных тенденций развития российского права под воздействием глобализационных процессов является «…влияние судебной практики на формирование права – изменение системы источников права, в том числе, выражающееся в применении органами судебной власти решений вышестоящих судов с целью преодоления пробелов в праве, коллизий правовых норм, что приводит к возрастанию роли судебной практики, в том числе и международно-правовой»[11] (выделено мной. – В. Е.).
В то же время, на мой взгляд, во-первых, российские суды «применяют» только принципы и нормы права, содержащиеся в формах внутригосударственного и (или) международного права, и не «применяют» «решения вышестоящих судов». Даже Постановления Пленумов Верховного Суда Российской Федерации суды должны не «применять», а «учитывать». Например, согласно п. 2 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2003 г. № 23 «О судебном решении» «При установлении противоречий между нормами права, подлежащими применению (выделено мной – В. Е.) при рассмотрении и разрешении дела, судам также необходимо учитывать разъяснения Пленума Верховного Суда Российской Федерации (выделено мной. – В. Е.), данные в Постановлениях от 31 октября 1995 г. № 8 «О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия» и от 10 октября 2003 г. № 5 «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации»[12]. Кроме того, необходимо заметить, что первоначально в проекте Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации «О применении судами общей юрисдикции Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 года и Протоколов к ней» было записано: суды общей юрисдикции «применяют» постановления ЕСПЧ. Однако после активной дискуссии на эту тему на Научно-консультативном совете при Верховном Суде Российской Федерации и на Пленуме Верховного Суда Российской Федерации, принимая во внимание, что суды, в том числе и Европейский Суд по правам человека, по своей природе являются правоприменительными, а не правотворческими органами, в пункте 2 итогового текста данного постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации записано: «судами учитываются правовые позиции Европейского Суда»[13] (выделено мной. – В. Е.).
Во-вторых, как представляется, действительное «применение» «судебных прецедентов» (а точнее – «судебных прецедентов права») выработанных вышестоящими судами, характерное ранее прежде всего для судов англо-саксонской правовой семьи, думаю, отражает не «современные тенденции развития права в условиях глобализации», а скорее присущее для предыдущих веков и не доминирующее в настоящее время даже в Англии исторически исчезающее правовое средство – проявление юридического позитивизма.
В то же время, с другой стороны, часто цитируемый в международной и российской юридической литературе Р. Давид, полагаю, весьма спорно и бездоказательно пишет, что закон – первостепенный, почти единственный источник права в странах романо-германской правовой семьи[14]. Вместе с тем, в действительности, в частности, в России, во-первых, закон – только один из видов национальных правовых актов. В нашей стране имеются и другие правовые акты. Например, Конституция Российской Федерации и многочисленные подзаконные правовые акты. Во-вторых, в России реализуются и другие формы внутригосударственного права. Среди них, в частности, возможно выделить правовые договоры и обычаи российского права. Наконец, в-третьих, в России активно реализуются также и различные формы международного права, например, основополагающие (общие) принципы международного права, международные договоры и обычаи международного права.
Учитывая изложенные, а также многие иные объективные и субъективные причины, в первой главе монографии право и государство анализируются не как самодостаточные и изолированные правовые категории, а в качестве социальных явлений, взаимозависимых и взаимообусловленных с другими социальными явлениями. При этом в монографии автор исходит из того, что правовые категории – «…понятия, предельно обобщающие и классифицирующие результаты познавательной деятельности человека»…[15]; фундаментальные понятия»[16]; понятия, «…отражающие наиболее общие свойства и связи явлений материального мира»[17]; «…наиболее глубокие, фундаментальные понятия, являющиеся пределом обобщения как в определенной области юридических знаний, так и в правоведении в целом»[18]. В связи с таким общенаучным подходом право и государство в первом параграфе первой главы монографии исследуются с позиций теории систем, социального управления и теории информации. Во втором параграфе первой главы монографии при таком общенаучном подходе суд рассматривается также не изолировано, а в системе органов государственной власти.
С позиции научно обоснованной концепции интегративного правопонимания право, на мой взгляд, объективно выражается прежде всего в принципах и нормах права, содержащихся в единой, развивающейся и многоуровневой системе форм национального и международного права, реализующихся в государстве. В этой связи представляется спорным вывод Т. С. Глазатовой о том, что под глобализацией права понимается объективный процесс формирования лишь «…системы общепризнанных принципов и норм международного права, влияющих на изменение элементов российского права…»[19]. В соответствии с научно обоснованной концепцией интегративного правопонимания вторая глава монографии посвящена актуальным общим теоретическим и практическим проблемам, как внутригосударственного, так и международного права, реализующегося в России. Среди них прежде всего хотелось бы выделить проблемы верховенства права, правового государства, источников и форм права, принципов внутригосударственного и международного права, конкретизации права, определенности права, права и неправа, правового и индивидуального регулирования общественных отношений, а также права и правосудия как парных категорий.
В то же время необходимо подчеркнуть: при всей объективной необходимости и значимости правового регулирования общественных отношений в процессе регулирования общественных отношений только правовое регулирование общественных отношений в силу многочисленных объективных и субъективных причин не является самодостаточным, эффективным и единственным регулятором общественных отношений; с необходимостью требует его дополнения, в частности, индивидуальным регулированием фактически сложившихся правоотношений. Как представляется, правовое и индивидуальное регулирование общественных отношений являются парными категориями, способными эффективно регулировать общественные отношения только совместно. При таком теоретическом подходе третья глава монографии с объективной неизбежностью посвящена современным общим теоретическим и практическим проблемам индивидуального регулирования фактически сложившихся правоотношений. В данной главе в том числе проанализированы актуальные проблемы разграничения правового и индивидуального регулирования, видов индивидуального регулирования, индивидуального судебного регулирования, природы «судебных прецедентов» и «прецедентов» Европейского Суда по правам человека.
Вместе с тем, наряду с актуальными общими теоретическими и практическими проблемами внутригосударственного и международного права, реализующегося в России, имеются также и не менее значимые современные специальные теоретические и практические проблемы, как национального, так и международного права, реализующегося в нашей стране. В этой связи отдельные современные специальные проблемы российского права исследуются в четвертой главе монографии, в частности, природы Конституции России, особенности национальных правовых договоров и обычаев российского права. Наконец, в пятой главе монографии анализируются некоторые современные специальные теоретические и практические проблемы международного права. Среди них прежде всего хотелось бы назвать проблемы, связанные соотношением международного и внутригосударственного права, фундаментальными и дискуссионными формами международного права, а также субъектами международного права.
11
Там же. С. 8.
12
Российская газета. 2003. 26 декабря. № 260.
13
Российская газета. 5 июля. 2003. № 145.
14
Давид Р., Жофре-Спинози К. Основные правовые системы современности. М., 1993. С. 74.
15
Новейший философский словарь. М.: Интерпрессервис, 2001. С. 480.
16
Новая философская энциклопедия. М.: Мысль, 2001. С. 229.
17
Большой толковый словарь русского языка. СПб.: Норинт, 2001. С. 422.
18
Васильев А. М. Правовые категории: Методологические аспекты разработки системы категорий теории права. М.: Юридическая литература, 1976. С. 87.
19
Глазатова Т. С. Указ. соч. С. 7.