Страница 3 из 5
Несчастная Лизавета уже устала плакать, слезы будто высохли, а вместе с ними и ее душа. Не с кем ей в этом городе поделиться своими чувствами, никто даже не пытается понять девушку. В этом упадническом настроении она наспех покидала свои пожитки в одну большую сумку и решила ехать на вокзал. Хорошо, что в кармашке джинсов есть заветная купюра, достоинством в 100 у.е., которую Павел предусмотрительно подсунул Лизе на мелкие расходы.
– Очень кстати, – размышляла девушка, спускаясь в лифте многоэтажки.
Лизку уже не так страшила неизвестность, этот большой город, кишащий людьми разных цветов кожи и национальностей, его многочисленные проспекты и узкие улочки, и наводненный машинами, проносящимися с бешеной скоростью по КАД , и умирающий в пробках « часа пик» , чего никогда не увидишь в ее родной Рязани. Страшнее всего сейчас было для Лизаветы ощутить непонимание и отсутствие поддержки в трудный момент родных и близких людей. Земля будто – то уходила из-под ног. Не стлало прочного фундамента из сложившихся ценностей и взглядов, будто этот город отформатировал ее суть и перезагрузил на другой уровень жизни . Вся эта новая жизнь превратилось в какое-то месиво, бесформенное и склизкое в ее голове, не складывались в пазлы мысли, логические цепочки не выстраивались, как жить дальше?! Она всю жизнь, до ужасного происшествия в поезде, жила под крылышком родных, не сделала ни одного самостоятельного шага, не задумывалась о собственном будущем. Беззаботность и юность канули в лету.
Сидя уже на вокзале, в зале ожидания, и , рассматривая странную женщину, лежащую напротив нее, на железных сидениях для ожидающих, скрюченную и неопрятную, она взяла себя в руки и выдохнула воздух из легких. При этом Лизка сказала себе, что выбор все такие есть, как жить, но так, как эта сморщенная и грязная, опущенная на дно жизни бабулька, она точно не будет. В этот момент глаза бродяжки распахнулись и Лизка растерялась и, можно сказать , обалдела, увидев, как молодые, ярко голубые глаза смотрели из-под красного тканого платка на испещренном глубокими старческими морщинами лице. Лизу передернуло от этого пронзительного и проницающего насквозь, взгляда и она попыталась отвернуться. Тут глаза – сканеры померкли, потускнели и до девушки донесся голос, словно из загробного мира:
– Не связывайся с ними, они не прощают! – проскрипел голос старухи. Лизке стало жутко, бродяжка явно была не в себе. От оцепенения и холодящего изнутри ужаса ее освободил, внезапно появившийся, как из-под земли, молоденький сотрудник полиции. У него из-под фуражки, залихватски надетой чуть набок и назад, выбивались светлые кудри. Своим видом он походил больше на дружелюбного и веселого тракториста из колхоза « Путь Ильича» , чем на представителя власти. Но поведение его с внешним обликом резко контрастировало. Парень быстро оглянулся по сторонам и со всей дури своей молодецкой ударил старуху ногой в живот, кирзовым сапогом. Лиза попыталась закричать и остановить гада, который избивает средь бела дня невинных людей. А сержант продолжал пинать спящую, то одной ногой, то другой, потом дубинкой, но опасливо озирался по сторонам:
– Слышь, Катастрофа, по– хорошему говорю, проваливай с моей территории. А то снова в лес вывезут! – сквозь зубы цедил угрозы полицейский.
Лизка в ужасе от увиденного беспредела хотела было рвануть к постовым представителям власти в погонах, в дежурку у вокзала, но подошедшая женщина, по всей видимости, работающая здесь тех. персоналом, остановила ее и отвела в сторону:
– Это Люська – Катастрофа, где она появляется, несчастья начинаются. Все боятся ее, а выгнать не могут. Ее и в лес увозили и в другой город и в приют сдавали, даже в тюрьме она сидела. Но всегда возвращается сюда! Люди говорят, у кого с ней дороги пересекутся – жди беды! Так что не повезло тебе, спаси Господи! И странная женщина быстро удалилась, оставив Лизку в полном недоумении и липком ощущении страха перед необъяснимой жестокостью. Хотя бывает оправдание или объяснение жестокости?
А старуха тем временем каталась по полу и истошно хрипела, сквозь эти странные звуки, больше похожие на воронье карканье, она услышала плохо различимые слова: «Убейте меня, убейте меня, не могу больше жить!» Лизка схватилась за голову , психика не выдерживала накала эмоций и рванула к выходу вокзала, забыв вещи в зале ожидания.
Вдохнув уличный воздух, она поняла, что ее трясет от нервного перенапряжения и она не знает, что ей делать и тут она спохватилась, что вещей нет. Прошло буквально минут 15, как она вернулась на место знакомства с прозой жизни и ужаснулась от увиденной картины. Вещи ее стояли целехоньки, а вот вихрастый сержантик лежал, распластавшись на полу, из рта текла пена и был он бледный , без признаков жизни. Стеклянные глаза были широко раскрыты, будто перед смертью они увидели сатану, в них застыл ужас от неизбежности конца. Старухи нигде не было видно. Толпа зевак обступила умершего парня, повсюду слышался леденящий душу шепот о том, что «Катастрофа» не прощает. Жалко, мол, Стасика, он винил старуху в смерти своего напарника, который неделей раньше, чуть не сбил бродягу на своей машине. Она кинулась прямо под колеса его автомобиля, была дождливая погода, машина потеряла управление, хотя у молодого человека был большой опыт вождения, но железным конем словно управляла неведомая сила. От удара газели, врезавшейся в бочину новенького КИА, которой управлял этот парень, он вылетел в лобовое стекло прямо на встречку. Свидетели аварии потом толком не могли ничего объяснить, будто невидимый кукловод дергал за ниточки и управлял людьми, транспортом и очевидцами. А старуха, ставшая причиной многих несчастий, сидела на тротуаре, цела и невредима, выла как собака, раскачивая, как умалишенная головой в тканом красном платке. По вокзалу давно распространялись слухи о женщине – «катастрофе», с которой если пути пересекутся – жди несчастий. Но никто не знал , откуда и когда она взялась, и зачем здесь появилась. Местные бомжи говорили разное, одна проститутка с площади Восстания, можно сказать , старожила местной «Мельпомены», рассказывала, что ждет она здесь кого-то, пока не дождется – Бог не забирает ее к себе и несет она людям одни беды, так как прокляли женщину в молодости на одиночество, кто приблизится к ней, жди беды!
*******
Лизка похватала свои пожитки и побежала прочь от проклятого места. От гнетущих мыслей ее отвлек звонок сотового. Звонил Пашка:
– Где ты, сестра? Мы уж всякое тут думаем. Где? Не уходи никуда! Я через полчаса буду! Нашел тебе жилье на первое время!
– Хорошо, братик, приезжай скорее, иначе я здесь с ума сойду, здесь такое творится!
Лизка с вещами расположилась на автобусной остановке в ожидании, что эти мытарства наконец закончатся. Немного успокоившись, она стала разглядывать прохожих, ярко и модно одетых девушек спешащих куда-то и взгляд упал на женщину, лежащую не далеко от остановки.
– Боже, неужели мне не избавиться от этого кошмара?!– оцепенела Лизка, увидев знакомый красный платок и грязный, обшарпанный плащ. Но любопытство возобладало над страхом первобытным и осторожностью, Лизавета медленно подошла к женщине и наклонилась над ней. Та же, точно ожидала увидеть ее снова, села как зомби на асфальте и быстро достала, что-то из кармана и протянула ей, это был грязный скомканный сверток. – « Возьми, это тебе, дождалась» – и ее голубые глаза пристально уставились на девушку, эти глаза показались до боли знакомые ей. Она мысленно стала перебирать образы из юности, знакомых, родственников. Пока Лиза силилась вспомнить , где она видела этот взгляд, налетела внезапная буря. Все потемнело, небо разверзлось и полил сплошными струями холодный дождь, столбом подняв пыль с земли, которую ветер закружил и бросил в глаза испуганной девушке. Та с трудом устояла на ногах. Протерев глаза от грязи и присмотревшись, Лизавета от неожиданности, чуть не потеряла дар речи. Дождя как и не бывало! Небо светлое и чистое и только несколько черных тучек стремительно уносились по небу прочь, будто опаздывали с важным донесением в царство тьмы.