Страница 2 из 5
– Не плачь моя хорошая! Сама виновата! Кто же пьет с мужиками не знакомыми! Повод значит дала, дура ты, молодая! Урок тебе! На вот, «Постинорчика» съешь, чтобы не оказаться в « неловком положении». Все забудется, а с мужиками построже, запомни на всю жизнь, тогда они тебя только уважать больше будут! Ты девка красивая, одна не останешься, я жизнь повидала, поверь, – закончила проводница утешать девушку, потому что та перестала плакать и теперь только поняла, что начинается ее новая, другая и взрослая жизнь.
Пришлось Лизавете пройти все экспертизы с медицинским освидетельствованием и допросы. На следующий день, за ней приехал брат Николай вместе с дядькой на машине. Так как возбудили уголовное дело, Лизе запретили покидать место проживания и выезжать за пределы города. Благодаря связям полковника, ее отпустили в Питер после всех необходимых формальностей. Осталось только поймать насильника и его сообщника, который оказался двоюродным братом Романа. Улыбчивый же Роман, как выяснилось позже, возвращался домой из мест не столь отдаленных, где отбывал срок за подобное преступление и вышел раньше срока по УДО за прилежное поведение.
Затем, Лиза мужественно прошла все этапы, являлась в суд и к следователю. Романа поймали, он набрался наглости написать ей письмо прямо из КПЗ(где достал адрес проходимец, одному Богу известно), с просьбой отказаться от своих показаний. Мол, сама виновата, напилась и так получилось все. У подонка в строках написанной просьбы не было и тени раскаяния или сочувствия, а только страх за свою шкуру, точнее сказать – задницу. В тюрьме насильников «любят»!
******
Петербург встретил Лизу своим свинцовым небом и непроглядной серостью домов, улиц и людей. Казалось мрак и сырость – это визитная карточка ее нового места жительства. Теперь, думала Елизавета, ей, после того, что с ней произошло, здесь самое место, чтоб прозябать с тоской, одиночеством, полным уныния и отчаяния, из-за несбывшихся мечтаний и рухнувших надежд. Юность кончилась…
Николай всячески пытался поддержать сестру, успокаивая, что ее в Архитектурно-строительный институт, определит в общежитие, все наладится и забудется, как страшный сон. Но пока, к сожалению, девушке в это с трудом верилось, а то, что жизнь продолжается, ей с трудом верилось. Вот только хотела ли она того, чего желала совсем недавно? Она не могла ответить на этот вопрос, даже самой себе.
На первое время, Николай поселил Лизу у себя дома, познакомив наконец, со своей женой, которая была старше Лизы на пять лет. Казалось, что у девушек есть много общего, на первый взгляд. Но Мария, жена Николая, встретила гостью сухо и надменно, как Коля не просил изменить свою позицию по отношению к сестре. Мария была непреклонна.
– «Сучка не захочет, кобель не вскочет!» Нечего теперь носиться с ней, как с хрустальной вазой. Лучше о жене подумай, мне волноваться нельзя! – не унималась в очередной из вечеров на кухне, Маша, ставя Николая в дурацкое положение.
– Я понимаю, виновата она или нет, сестра же все-таки, дай, поступит и съедет сразу, ну потерпи, родная! – Коля пытался взять тайм-аут.
– Сколько терпеть? Год , два? Мне рожать скоро!
Ее кислую мину мне противопоказано смотреть с утра до вечера! Белоручка, видите ли! Сидит в комнате, в магазин даже боится сходить, обед приготовить -не умеет, прибраться помочь – желания нет. Это не гостиница! – закончила свою тираду на повышенных тонах разгоряченная жена.
Лиза в этот момент выходила из ванной комнаты и часть реплик Марии уловил ее слух. Она не сомневалась , с первого дня, об истинном отношении к себе родственницы. Тем же вечером, гораздо позже, у них с братом состоялся неприятный разговор, Коля чувствовал свою вину за жену, а Лиза не хотела никого стеснять и быть обузой:
– Коль, я домой вернусь, не могу я здесь больше!
– Ты что, совсем с дуба рухнула! Родители же ничего не знают и знать не должны! Ты поняла? Хочешь родителей до инфаркта довести?! Точно малохольная!
– Не ори на меня, мне и без того тошно!
– Так, если тошно, возьми себя в руки и устраивай жизнь, как надо, не перевешивай свои проблемы на других, большая девка уже, чтоб с тобой сюсюкаться!
– Легко тебе говорить, ты же мужчина! – расплакалась Лиза, уткнувшись в плечо брата, которое он тут же ей подставил и погладил мозолистой теплой рукой по щеке.
– Лизок, не обижайся на нас! Чем меньше мы будем жалеть тебя, тем быстрее ты забудешь все! Понимаешь, в жизни и не такое встречается, просто иди дальше и не оборачивайся. Я не хочу, чтобы ты в панцирь себя загоняла и сидела там, как улитка. Я люблю тебя!
На следующее утро Мария вскочила на кровати от грохота на кухне, Коля уже был на работе. Воры! Первое, что пришло на ум мнительной женщины. Она поверить не могла своим глазам, когда увидела на стремянке Лизу, пытавшуюся на кухонных полках протереть пыль. Почему пытавшуюся? Да потому что это не очень, очевидно, получилось! Не удержавшись на плохо установленной стремянке, Лиза вместе с тряпкой, кухонной полкой с посудой, с тарелочками расписными на стенке, полетела вниз. Эту картину и увидела вбежавшая на кухню Мария.
– Растяпа ты! Кто тебя просил? На своей кухне порядки наводи! – как иерихонская труба, горланила Маша.
– Я все уберу, тебе нервничать нельзя!– попыталась оправдаться Лиза
– Не прикасайся тут больше ни к чему!
Лиза в слезах вылетела с кухни и закрылась в своей комнате.
В голове путались мысли, мозг тщетно пытался найти решение. Обида и досада захлестнули все ее существо, за что ее так не любят?
В этот момент во входную дверь позвонили.
– Колька! – уже было обрадовалась Лиза и , тут же обреченно упала на диван, рыдая, ведь Колька больше не тот любящий и всегда находящийся рядом брат, он теперь глава семьи, другой, чужой.
Он же, конечно , примет не ее сторону. Опять скажет – непутевая!
Неожиданно дверь распахнулась и в комнату влетел старший брат Пашка. Подтянутый, элегантный, мужественный и всегда дипломатичный, ее Пашка.
– Сестренка моя любимая, выбрался сразу , как смог! Извини, дел много! Ну как ты, роднуля моя, рассказывай! Надеюсь, призраки прошлого тебя не беспокоят? Ну что ты? Все будет хорошо, не плачь! Они обнялись так крепко, словно они уже никогда больше не увидятся еще. Павел на несколько мгновений стал простым и душевным рязанским парнем, которым его помнила Лиза. Они так давно не виделись, им было, что рассказать друг другу. Когда – то они были очень дружны. Павел всегда был более понимающим и тонко чувствующим человеком, нежели Колька, которому были присущи больше резкие, явно выраженные, мужские черты характера.
********
Семейную идиллию прервали причитания и громкие возгласы с кухни, по всей видимости, Маша так и не смогла успокоиться от медвежьей услуги своей любимой золовки. Только Павел предстал перед взглядом беременной женщины, как на него тут же обрушился весь этот шквал эмоций и негатива. Павел имел, конечно, большой опыт в общении с людьми, но влезать в женские дрязги, по его мнению, занятие неблагодарное, даже если одна из этих барышень его сестра:
– Так, девочки, вопросы кухни решайте без меня! Машенька, не нервничай дорогая, если вся причина твоего недовольства кроется в присутствии здесь Лизы, то , обещаю, – в ближайшее время решу этот вопрос, буквально до моего отъезда!
Маша недовольно фыркнула, развернулась и вылетела с кухни, чуть не сбив с ног стоящую в проходе Лизу. Стало ясно одно – здесь больше оставаться нельзя, лучше на вокзале с бомжами, чем под одной крышей с такой родней.
Павел похлопал ободряюще свою сестру по плечу и дал слово, что до вечера обязательно придумает что-нибудь и даст знать. С этими словами он , громко хлопнув дверью, вышел из квартиры по-английски, дав понять «гостеприимной» хозяйке, что ее поведение возмутительно и он не разделяет позицию Марии.