Страница 28 из 29
Если на первом этаже была оборудована прекрасная ванная комната, то здесь, в углу, стоял облупленный таз под краном, висели захватанные полотенца. На крючке болтались мужские брюки.
Мегрэ безуспешно пытался найти какие-нибудь бумаги. Ящики старого шкафа были полны всякой всячины, даже патроны для кольта обнаружил там комиссар. Но ни одной записки, счета или какого-нибудь документа.
Только внизу, когда он спустился в очередной раз, нашел в комоде, в спальне, пачку фотографий. Там же находились пленки, фотоаппарат и вспышка.
На фотографиях была запечатлена не только обнаженная Арлетта, но, как минимум, два десятка других, молодых и красивых девушек в непристойных позах. Некоторые снимки Оскар любовно увеличил. Мегрэ вернулся наверх и открыл чулан, где обнаружил «джентльменский» набор фотографа: химикалии, кюветы, красный фонарь.
Когда комиссар спускался, на крыльце послышались шаги. Он прижался к стене, направив револьвер на дверь.
— Это я, патрон.
С Жанвье ручьями стекала вода. Шляпа обвисла и просела, совершенно потеряв свою форму.
— Вы нашли что-нибудь?
— Где Филип?
— Постоянно кружит поблизости. Не понимаю, как он еще держится на ногах. Поссорился с цветочницей, которая стоит напротив «Мулен Руж», требовал наркотиков. Позже она мне сама об этом рассказала. Цветочница знает его в лицо. Он умолял, чтобы она ему помогла найти зелье. Затем зашел в телефонную будку, позвонил доктору Блошу и сообщил, что умирает, угрожал ему. Если это продлится еще немного, ломка у Филипа может начаться прямо на улице.
Жанвье осмотрел тихий, ярко освещенный дом.
— А если птичка упорхнула из гнезда?
От инспектора вовсю разило спиртным. Он скривил губы в хорошо знакомой Мегрэ улыбке.
— Может, сообщить на вокзалы?
— Судя по печке на кухне, прошло не менее трех-четырех часов с тех пор, как он вышел из дома. Если собирался удрать, то давно едет в каком-либо направлении. Слава богу, выбор у него широкий.
— Можно предупредить пограничников.
Странно, но у Мегрэ не было ни малейшего желания запускать в ход полицейскую машину. Интуиция подсказывала ему, что операция не выйдет за пределы Монмартра, ибо до сих пор все события разворачивались здесь.
— Вам кажется, он где-то караулит Филипа?
Комиссар безмолвно пожал плечами. Он просто этого не знал. Выйдя из дома, Мегрэ обнаружил Лоньона, спрятавшегося в тени стены.
— Погаси свет и продолжай дежурство.
— Вы думаете, Оскар вернется сюда?
Мегрэ ничего не думал.
— Скажи мне, Лоньон, по каким адресам Филип заходил сегодня ночью?
Все адреса, по которым парень без толку плутал со времени его освобождения, были зафиксированы у инспектора в блокноте.
— Ты уверен, что ничего не пропустил?
Лоньон почувствовал себя оскорбленным.
— Здесь у меня записано все, что я знаю. Остался только его адрес на бульваре Рошешуар.
Мегрэ не отозвался, с видимым удовольствием в который раз за день разжигая трубку.
— Хорошо. На всякий случай оставайся здесь. А ты, Жанвье, пойдешь со мной.
— У вас есть идея, патрон?
— Кажется, я знаю, где мы его найдем.
Они шли неторопливо, засунув руки в карманы и нахлобучив шляпы. Ловить такси не было смысла.
Когда они добрались до площади Бланш, то уже издали заметили Филипа, выходящего из очередной пивной, и следующего за ним Лапуэнта в клетчатой кепке, который украдкой кивнул им.
Другие полицейские тоже держались поблизости, однако никого из них не было видно.
— Пойдем с нами, — сказал комиссар Лапуэнту.
До квартиры Филипа оставалось несколько сотен метров по почти безлюдному бульвару. Вывески ночных заведений искрились под дождем. Швейцары в ливреях стояли у дверей, готовые раскрыть чад немногочисленными посетителями свои огромные красные зонты.
— Куда мы идем? — спросил Лапуэнт.
— К Филипу.
Графиня была задушена в своей постели, Арлетту убийца ждал в ее квартире на Нотр-Дам-де-Лоретт, по логике вещей, Оскар должен был поджидать Филипа в его логове.
Дом был старый. Над опущенными жалюзи мерцала вывеска переплетной мастерской, направо от входа находился книжный магазин. Полицейские были вынуждены позвонить консьержке. Наконец они оказались в слабо освещенном коридоре, и Мегрэ шепнул своим коллегам, чтобы те шли потише. Проходя мимо привратницкой, он неразборчиво пробурчал какую-то фамилию. Они тихонько двинулись наверх.
На втором этаже из-под одной из дверей просачивался свет и лежал мокрый половик. До шестого этажа они добирались в полной темноте, так как электрореле на ночь отключали.
— Патрон, можно я пойду впереди? — шепнул Лапуэнт, стараясь протиснуться между стеной и комиссаром.
Однако Мегрэ отодвинул инспектора. От Лоньона он знал, что каморка для прислуги на чердаке, где обитал Филип, была третья налево. Фонарик осветил пустой узкий коридор с темными от грязи стенами. Мегрэ включил свет.
Он разместил своих людей по одному с каждой стороны от третьей двери и, изготовив револьвер, нажал на ручку. Дверь оказалась не заперта на ключ.
Комиссар толкнул ее ногой и замер, прислушиваясь. Как и в доме Оскара, из которого он только что ушел, ночную тишину нарушала только барабанная дробь дождя по крыше и журчание воды в водосточных трубах. Ему показалось, что он явственно различает биение сердец его коллег, а может, и собственного. Пошарив рукой около косяка, он нащупал выключатель.
В комнате никого не оказалось. Спрятаться было абсолютно негде, ибо в помещении отсутствовал даже шкаф.
Нищенская обстановка второго этажа в доме, где проживал Оскар Бонвуазен, казалась царской по сравнению с этой. Постель на кровати отсутствовала, ночной горшок переполнен. На полу валялось грязное белье. Лапуэнт заглянул под кровать. Нигде ни души. Лишь тяжелый, едва переносимый смрад.
Неожиданно Мегрэ почувствовал сзади какое-то движение. К удивлению инспекторов, он резко отпрыгнул назад и плечом распахнул дверь напротив.
Она легко уступила. За ней стоял тот, кто следил за ними и чье почти неуловимое движение скорее не услышал, а почувствовал комиссар.
Он с разбегу влетел в комнату, чуть не упав при этом, но не потерял равновесия, так как уперся в мужчину почти такого же веса и комплекции, как и он.
В этой комнате царила кромешная темнота, и Жанвье безуспешно искал выключатель.
— Осторожно, патрон!
Мегрэ почувствовал сильный удар. Он зашатался, едва устояв на ногах, и схватился за что-то. Это «что-то» оказались столиком с фаянсовыми безделушками, которые с грохотом посыпались на пол.
Комиссар перехватил револьвер за дуло, чтобы нанести удар рукояткой. Мегрэ никогда не видел Оскара, но это был он — такой, как его описывали, каким он много раз его представлял себе. Бонвуазен снова бросился вперед, на этот раз на двух инспекторов, блокировавших входную дверь.
Лапуэнт схватил его за пиджак, в то время, как Жанвье старался повалить. Возникла секундная неразбериха. На кровати кто-то лежал, но не было времени рассматривать, кто.
Жанвье упал, Лапуэнт остался с пиджаком в руках, а коренастая фигура бросилась бегом по коридору. Прозвучал выстрел. Мегрэ не сразу понял, кто спустил курок. Оказалось, Лапуэнт, который с неподдельным удивлением рассматривал свой револьвер, начисто забыв о беглеце.
Бонвуазен сделал еще несколько шагов, зашатался и рухнул на пол.
— Осторожно, Жанвье…
Оскар целился в полицейских из кольта. Затем его пальцы медленно разжались, И оружие выпало из рук.
— Патрон, неужели я его убил?
Зрачки Лапуэнта расширились, губы дрожали, он словно не мог поверить в то, что совершил, и ёще раз с ужасом посмотрел на свой револьвер.
— Я убил его! — повторил он, не смея посмотреть на распростертое в коридоре тело.
Жанвье склонился над лежащим.
— Мертв. Ты попал прямо в сердце.
Мегрэ, боясь, что Лапуэнт потеряет сознание, дотронулся до его плеча.
— Это твой первый? — спросил он ласково. И, чтобы придать молодому инспектору сил, добавил: