Злые глаза, злые сердца

Котова Ксения Васильевна

2015 :: Злые глаза, злые сердца

Котова Ксения Васильевна

Санкт-Петербург, 2014 г.

Ржавое щупальце оплело лодыжку Анжелики и сдёрнуло девушку с

уступа. Она упала, треснулась спиной о крышу стоявшей внизу машины,

вскрикнула от боли и выронила руку-проводник. Капюшон слетел с головы,

ёжик светлых волос искрой сверкнул в красно-бурой ночи, на измождённом

лице промелькнуло отчаяние.

- Артур!

- Анжелика, держись! - крикнул издалека брат.

У границы разлома промелькнул знакомый силуэт. Рядом упала

верёвка, но Анжелика не успела её схватить. Щупальце потащило жертву

обратно в недра жёлтого Смога. Артур остался наверху, сокрушенно смотря

на клубившееся в свалочной яме марево. Потом без сил опустился на

землю.

Через миг девушка потеряла брата из виду. Она едва успела натянуть

респиратор, чтобы не надышаться едких болотных испарений, - не

хотелось стать легкой добычей Зверя и его автоматонов. Щупальце

проволокло её по мусору и, нарушив все пространственные законы,

возникло над топью в сердце опостылевшего тумана. Там бросило добычу у

турбины и всосалось в сопло.

В тот же миг над зыбунами загорелись два глаза. Нестерпимо-яркие,

как многозеркальные прожекторы. Зеленовато-льдистые, холодные...

жуткие.

Зверь.

Яков не раз повторял: "Столкнёшься - зажмурься, отвернись и

беги".

Но его советы вылетели у Анжелики из головы от страха. Девушка

отползла назад, загребая перчатками оранжевый мох, и лишь затравленно

подумала: "Ну вот, попалась".

А затем глаза Зверя вспыхнули, и эта мысль тоже исчезла. Анжелику

будто окутал плотный, непроницаемый кокон, и всё вдруг потеряло смысл:

и слова Якова, и тревожившийся за неё брат, и даже паскудный Смог.

Остались только глаза. Восхитительные и недосягаемые глаза-звёзды

в янтарном небе над болотом - и ничего больше.

Неожиданно Зверь моргнул, и мгновение спустя спеленавший

Анжелику кокон вспорол пронзительный клич:

- У-и-и-и-у-у-у-и-и-и-у-у-у-и!

Девушка очнулась, а между ней и Зверем возник Яков.

Его тёмный плащ был весь в кислотных подпалинах, сквозь дыры в

алом шарфе свистел ветер. Ноги-протезы с вывернутыми, как у кузнечика,

коленями покрывали свежие царапины. В левой, живой, руке дымился

обрез-дробовик, в правой, искусственной, матово блестела сорванная с

лица маска. Он выглядел так, словно успел побывать на войне, пока

Анжелика пыталась выбраться из Смога. Хотя лишь час назад пожелал

удачно воссоединиться с братом и попрощался с ней у границы разлома.

Яков заслонил девушку собой, наклонился вперёд и снова

пронзительно закричал.

Анжелика вскочила и бросилась прочь без оглядки. Позади громыхнул

обрез, ему ответил вой Зверя. Затрещали зыбуны, раздался всплеск, а за

ним - лавиной обрушились скрежет, лязг и грохот. Это начали

разматываться катушки в глубинах турбин, выпуская щупальца. И девушке

не нужно было оборачиваться, чтобы представить, как те тянутся за ней и

Яковом сквозь туман, влажно поблескивая в свете глаз-прожекторов.

Она добежала до холма и устремилась наверх, петляя среди заросших

лишайниками машинных остовов. Яков быстро догнал её и, показывая

дорогу, помчался впереди.

Анжелике пришлось поднапрячься, чтобы не отстать. Ей не хватало

воздуха, словно в респираторе засорились фильтры. Она держалась только

на адреналине, совсем не чувствуя ни усталости, ни боли, и забыв, что не

спала больше суток и недавно пересчитала спиной все обломки на свалке.

Просто девушке почему-то казалось, - глубоко внутри, на панических

задворках сознания, - что во второй раз от Зверя не спасет даже чудо.

- Здесь, - Яков затормозил возле стоявшего особняком валуна и

схватил её за руку.

Он впихнул Анжелику в узкую дыру под останцем, залез следом и

прикрыл вход листом жести.

Сразу стало почти темно и почти тихо.

Сквозь оставшуюся щель проникал едва живой луч света,

обрисовывая скрючившиеся силуэты; камень приглушил скрежет щупалец. У

Зверя не было носа, чтобы учуять беглецов, ушей - чтобы услышать, а

видеть сквозь стены он не мог. Однако Яков и Анжелика всё равно отползли

в дальний угол и затаились, выжидая, пока успокоится хозяин Смога.

Девушка прижалась к своему спасителю и боялась подумать, что стало бы с

ней, посмотри она в глаза Зверя чуть дольше.

Когда лязг и рёв снаружи смолкли, Яков зажег фонарь. Анжелика

покосилась на друга, вздрогнула и отодвинулась.

Слишком уж гротескным выглядело его лицо. Обожженное, на треть

ометаллевшее, со стальными зеницами, сломанным носом и оттянутой вниз

губой, кривившей рот в болезненной гримасе.

Яков резко отвернулся и поспешно надел маску, закрывавшую глаза и

нос. Девушка опомнилась и подавленно развела руками.

Без респиратора он напоминал ей уродцев с картин Яцека Йерки, с

ним - бродивших кругом автоматонов. Ходячие железяки пугали Анжелику

до колик с тех самых пор, как Яков сказал, что они тоже были обычными

людьми, пока их не выпил Зверь.

Сам он, по своим подсчетам, застрял в Смоге с восемь месяцев назад.

Как и Анжелика с братом, молодой ученый отправился исследовать разлом.

Подошел слишком близко к границе, надышался ядовитых испарений и

очнулся уже на болоте - наполовину машиной, с ногами-протезами. Хотел

выбраться, но понял, что не получится. У него ометаллело сердце, и

снаружи, где законы природы работали "как надо", а не "по-безумному",

Яков сразу бы умер.

Поэтому он научился выживать здесь. Убегал от Зверя, прятался от

мародеров и иногда помогал тем, у кого ещё осталась надежда вернуться

домой. "Бескорыстно. Безвозмездно. Бесплатно, - пояснил Яков Анжелике

на все вопросы. - Теперь мне стало ничего не надо".

Он полагал, у неё хорошие шансы вырваться. Однако девушка

считала, что не продержалась бы эту неделю без его помощи. Потерялась

бы на болоте, попалась бы мародёрам, стала бы добычей Зверя и его

автоматонов. Что угодно - в первые же часы после того, как разозлилась

на Артура и по собственной глупости ушла в туман без респиратора.

Яков подобрал её, одурманенную и бредящую, принёс к себе в

убежище и выходил.

- Мне жаль, - пробормотал он.

- Что?.. - не поняла девушка.

- Жаль, ты не выбраться, - Яков часто говорил неправильно, будто

за месяцы одиночества отвык от слов, - и... ухо. Слева.

Девушка вскинула руку и не то выдохнула, не то вскрикнула. Левое

ухо стало твёрдым и холодным. Она щелкнула по нему пальцами, и щелчок

отдался в голове с гулким, колокольным призвуком.

- Я?.. - договорить Анжелика не смогла; спина покрылась

испариной, в горле пересохло, в желудке возник ком - так сильно девушка

боялась превратиться в автоматона.

Яков ссутулился, словно чувствовал себя виноватым в случившемся.

- Только не... плачь. Аня, просьб... прошу.

- Я не... - она повернулась к нему, - не буду. Нет.

- Я хотел сделать хорошо.

- Я знаю, - Анжелика беспомощно смахнула рукавом слезы. -

Прости, что у меня не вышло. И я... потеряла руку, которую ты мне дал.

Яков замолчал, глаза за круглыми стёклами маски потрясённо

раскрылись.

- Я не нарочно, - шёпотом добавила девушка, хотя оправдываться

не имело смысла.

Анжелика уже знала, что проводники, способные вывести наружу

автоматоны-пятерни, ценились в Смоге выше всего прочего. Яков не