Страница 28 из 28
– Не смеши меня, – закрыла рот белоснежной ручкой девушка в алом халате, – По велению души писали Пушкин, Гоголь, Салтыков-Щедрин, а мы все сейчас пишем по азарту и велению пластиковой карты. Секс давно посносил нам головы. Все мы озабоченный пятым-седьмым нулём…
Митя натянул боксёрские трусы, подошёл к мини-бару и налил себе коньяку. Слабый алкоголь приятно растёкся по сосудам. Потягиваясь, он выглянул в приоткрытое окно.
– Здесь дождь намечается… Поехали в деревню… – тоскливо произнёс Митя.
– В русскую, что ли?
– Ну, да. А что тебя смущает?
– Я не смогу заниматься там сексом. Ты себе представляешь этот щепетильный процесс под рык медведей и треск разбившейся балалайки?
Митя рассмеялся чисто и по-детски. Эта боязливая американка начинала действовать ему на нервы, но это ему нравилось. Эти глубокие глаза, нос чуть с горбинкой, идеальный плоский живот, аппетитные ягодицы – всё это стало наградой за ту книгу, от которой он резко потерял зрение и идеальную походку. «Она не сможет заниматься там сексом, ну так где русскому раздолье, там американцу дифтерия», – усмехнулся Митя.
Он погладил Кэтрин по спине словно кошку. Утренний свет выжигал на коже девушки замысловатые узоры, гармонично сливаясь с природной красотой. Волосы девушки легли на подушку и Митя окунул в них свои пальцы, зачерпнул этой чёрной воды так щедро, что американка вздрогнула.
– Больно, – вскликнула она.
– Ты боишься боли? А вот Анастейша…
– Не прикалывайся моё сердце чужой булавкой!
– Хорошо, не буду.
Митя глотнул ещё коньяка и позвонил Гордону Саксу, застав его неандертальчески возбуждённым как во время дикой охоты. Сакс нутром чувствовал огромные барыши от книги Пурина, жадно ловил каждое слово Мити, захлёбываясь кислой слюной. Деньги он любил маниакальной зависимостью, отдавшись целиком страсти добывать их любой ценой.
– Вы уже потрахались на счастье? – загорланил литературный агент, тяжело вдыхая и выдыхая воздух. – Или строите «планы Наполеона»?
– Сколько мы заработали? – сухо спросил Митя.
– Не заморачивай голову, русский! Мы в авангарде популярности, а это стоит дороже денег.
Митя одел джинсы, майку и подошёл к зеркалу. Сухая кожа, сухие волосы… Это придурок на телефоне когда-нибудь научится отвечать на вопросы?
– Мне нужна наличность, – бесцветно выдавил Митя.
– Окей, всё будет по первому классу. Ты пока развлекайся, гуляй, не рви сердце работой.– в трубке послышались морской волной ритмичные гудки. Сакс пошёл спать, но перед этим, наверняка, подёргает свой член в туалете.
Кэтрин Париж очень понравился. Она наперебой звонила своим подругам, делала селфи и курила как паровоз. Появилась прекраснейшая радуга, вызывая у многочисленных прохожих неописуемый восторг. Толпы японцев рождали одну огромнейшую улыбку, и их сотенный прищур веселил как Митю, так и его спутницу. День только начинался, а они как будто прожили две тысячи жизней.
– Следующей моей книгой будет дневник сходящего с ума музыканта, – тихо, глубокомысленно изрёк Митя. – Он будет записывать шёпот дождя, бас ветра, революционное сопрано вздоха возлюбленной… Это будет прекрасно!
Кэтрин и он сели на скамейку, упершись ногами в бордюр.
– Не стой патологически-далекоидущие планы, милый.
– Я ужасно устал описывать то, что я люблю, то, чем восторгаюсь, то, что имею право ненавидеть. Как длинная жизнь, как она этим ужасна.
– И тем не менее, эта жизнь мне дала тебя.
– Ты счастлива этим?
– Как никогда. Разве может быть иначе?
– Всё может быть в этой жизни. Давай бросимся вон с того моста, как двое перенасыщенных любовью?
– Я ещё не устала тебя любить.
© Copyright: [битая ссылка] Алексей Суслов, 2016-2017