Подслушанная страсть

Русский ковбой отвёл взгляд в сторону.

– Россия сама по себе красавица. Чем многие и пользуются. А, так, и у нас есть уроды. Моральные, в основном. Жил-был такой Гоблин, мерзкое существо. Может, орк, может, вурдалак. На нашей бирже он постоянно высасывал кровь определённой жертве, ни чем не брезгуя. Ему всегда хотелось красной жижи, хотелось рвать сырое мясо своими когтями. Когда совсем невмоготу, он зажимал в коридоре секретаршу и всаживал свое копье как гарпун в касатку. Но он был не русским.

Кэтрин опустила взгляд на чулки. Её заметный румянец стал ещё ярче.

– Я нравлюсь тебе? – спросила вибрирующим голосом она.

Митя поцеловал её в пухлые губы. Затем они занялись любовью. Кэтрин была малоопытна в делах страсти и целиком доверилась Мите. Объятия писателя словно пух легли на талию американке. Когда русский вошёл её, опустив предварительные ласке, она сильно вздрогнула, у неё закрылись глаза, рассудок потерял цель и смысл… День за окном плясал солнечные танцы. Секс этих двоих ещё долго отражался в больничных окнах, но там никто за ним не наблюдал. Биение сердец сливалось с движением часов; мир сливал с небытием. Возбуждённый до предела, Митя пролил семя так жарко и горячо, что этот жар буквально всю от ног до головы опалил Кэтрин. Свой оргазм она получила с лихвой.

«Подслушанная страсть», этот роман о Средневековье, в который умело была вплетена любовная нить, близилась к середине. Печатая по 15-18 листов в день, Митя получал не с чем не сравнимое удовольствие. Эта книга была горячее женщины. Книга даже может заменить роль женщины, если не иметь пылающих амбиций получить или от книги, или от женщины счастье. Есть ли оно это самое счастье в доступном виде, для ощупа руками и носом?

«Мария ласкала пенис рыцаря пёрышком. Лёгкое касалось тяжёлого. Затем она провела язычком по крайней плоти, облизнула губы как плотоядная кошка. Голубые глаза колдуньи светились неземным светом. Счастье овило её ауру, Мария почувствовала как волна необыкновенного удовлетворения коснулась её голых пяток». Мите это отрывок понравился, но что будет дальше – он не мог сообразить.

Вообще, что люди делают после секса? Курят, матерятся, строят планы и интриги. Некоторые идут к окну и смотрят на деревья и горы, а то – на море и реку. «Колдунья направила плоть рыцаря в себя, как заряжают пушку снарядом». Простое, не самобытное действие, но сколько в нём сакрального смысла, как в тех библейских яблоках. Секс и грех – сколько об этом напридумано, но никто не может распознать их цену, пока сам не попробует. А попробовал, он будет рассказывать об этом другому, много врать. Вечные темы, вечные люди.

Далее появилась деревушка Сомбрацци, на севере Сицилийского полуострова. Великолепный оазис доброты. Здесь жил отчим рыцаря, глухой как пень старик, с рыжими всклокоченными волосами, омываемыми дождём. У окраины Сомбрацци протекала глубоководная река с кишащей рыбой. Неподалёку рос хлеб. Девушки были по-смуглому миловидны.

«Здесь, у леса колдунья и рыцарь жили, обсуждаемые соседями как ветром. Они жили своей жизнью, разговоров не вели, а сплетались как змеи, поглощающие страсть».

Митя вспомнил «Солнце», её таинственно-необъятное лоно, всегда жаждущее любви. Любовь всегда была на первом месте у этой девушки с полурусалочными ногами. Казалось, эти ноги пахли водорослями. И, конечно же, морем, бездонным как девичье лоно.

Неожиданно ноутбук завис и Митя отшвырнул его на подушку. К вечеру его должны выписать из этой клиники Святого Креста. Из этой чёртовой дыры с дурно пахнущими потолками и грязным полом.

– Как у тебя дела, сынок? – спросил вошедший неожиданно Крис Брун.

– Как у черепахи.

– То есть? – не понял уставший старик.

– Я не чувствую мира под своим панцирем.

Крис Брун трагически вздохнул.

– Мир жесток. Как мексиканская разборка. – и добавил: – Говорят, у тебя была женщина.

– Да, перепихнулись на скорую руку.

– Я рад.

– Завтра мы улетаем в Париж. Я пытаюсь забыть вашу дочь, но у меня плохо получается.

Брун сел на кровать. Вытерев лоб платком, он пошевелил ушами.

-Никогда не верил этим женщинам. Хотя любил неоднократно. Как может человек быть лесбиянкой или гомиком? Это всё равно что жрать задницей.

Митя улыбнулся. Ему всегда нравился этот крупнотелый старикан.

Пролог

Если ты в Париже, стоишь и на волосы твои льёт седой дождь, значит, судьба протянула тебе свою доверительно-заботливую руку. Пусть потом эту судьбу ты будешь клясть по чём свет, всё равно, однажды ты поймёшь как подратый кот, что ты был счастлив как никогда. И этим счастьем был Париж – долгий, как эхо в ночи.

Как долго не занимайся любовью, в какие плечи не тыкайся мокрым носом, часто, сам по себе этот процесс становится приевшимся. Кэтрин могла бы мечтать о менее любвиобильном мужчине, но она бы тем самым утратила бы вкус к жизни. Митя как страстный наездник, руководил всем течением плотской любви как искусный игрок, держащий в руках четыре козыря. Он не заморачивался о долготрепетной судьбе бок обо бок, но и не боялся смотреть далеко вперёд.

«Подслушанная страсть» произвела фурор в Европе, подсадив домохозяек и эмигрантов на наркотик переживаний ГГ. Главный герой, подаренный территории от Лиссабона до Находки, по замыслу Мити, должен открыть все слабые места современного общества, скатившегося до клипового мышления. Образы, это конечно, хорошо, но где мы будем, если разучимся падать на колено перед реальной женщиной, встречать её у роддома и растить прекрасных чертят в пижамках и лёгких пальтишках? Мы не уйдём в какой-нибудь виртуал, мы просто перестанем существовать. Об этом и размышлял Дмитрий Пурин в «Маджахале», в центре французской столицы.

– Вот теперь ты можешь писать о чём хочешь, – сонно протянула Кэтрин и перевернулась на живот, поигрывая ножками с синим педикюром. – Обязаловка ушла с этой первой книгой.

– Я писал по велению души, – произнёс в нос Митя.