Страница 36 из 37
– Все таки, догадка стоила того, правда?
– И еще как, сэр!
– Ну, кое-что мы знаем наверняка! Это то, что мы не будем торчать здесь до наступления темноты, и обдирать напластанные поколениями обои со стен!
– Но ведь это не займет много времени?
– Что? Все эти проклятые?..
– Мы знаем, где искать.
– Знаем?
– Я хочу сказать, что это только небольшой домик, и если мы поищем на высоте от метра до метра и тридцати шести и при этом только на первом этаже…
– Знаете, что вы гений?
– А у вас есть хороший фонарик в машине.
– Нет, – признался Морс. – Боюсь, что…
– Не имеет значения, сэр! У нас есть около получаса, пока совсем не стемнеет.
Было четыре без двадцати, когда из узкого коридорчика долетел по детски возбужденный крик Льюиса.
– Здесь что-то есть, сэр! И думаю, что я…
– Осторожнее! Осторожнее! – бормотал Морс, нервно приближаясь к нему с победоносным пламенем в серо-синих глазах.
Постепенно обои были отклеены; за это время проблески того декабрьского дня все еще просачивались сквозь грязное потолочное оконце над головами Морса и Льюиса, а они бросали на стену время от времени полные невероятного волнения взгляды. Потому что там, поверх некогда оригинальной штукатурки под тремя позднее наклеенными пластами обоев – все еще ясно различающимися – обнаружились две колонки черточек. Та что правее состояла из серии из восьми измерений, самое нижнее из которых было на высоте около метра и восьми сантиметров от пола, а самое верхнее – около метра и пятидесяти пяти, и рядом с каждой чертой были записаны дата и год, когда она была сделана. Левая колонка содержала только два измерения (но имела четыре даты), диагонально отвалившаяся штукатурка категорически исключала возможность найти другие доказательства в нижней части стены.
Несколько мгновений Морс стоял в сумрачном коридорчике, взирая на стену, как на священную реликвию.
– Льюис, найдите фонарик! И рулетку!
– Где?..
– Где угодно. У каждого есть фонарик, человече.
– Кроме вас, сэр!
– Скажите им, что вы из Горгаза, и что обнаружена утечка в № 12том.
– Дом не газифицирован.
– Двигайтесь, Льюис!
Когда Льюис вернулся, Морс все еще разглядывал надписи на стене – весь лучащийся от счастья при виде восьми линий справа.
Взяв фонарик, он радостно осветил доказательства на стене. Новый свет (скажем так), брошенный на ситуацию, быстро подтвердил, что все написанное внизу их нынешнего открытия, было безвозвратно потеряно. Опять же, благодаря новому, более яркому освещению, они смогли разобрать одну букву между двумя колонками измерений, которая была чуть ближе к правой колонке и вероятно относилась к ней.
Буква «Д»!
Дэниел!
Черточки справа, похоже, отмечали рост Дэниела Керрика, и если это так, то тогда левые принадлежали Джоанне Франкс!
– И вы думаете то же самое, Льюис?
– Предполагаю, что да, сэр.
– Джоанна вышла замуж в 1841 или 1842 году. – Морс говорил сколько для самого себя, столько же и для Льюиса, – и это точно совпадает, так как измерения заканчиваются в 1841 году и при этом у нее был такой же рост, как в 1840 году. А ее младший брат Дэниел постепенно ее догнал – они были почти одинакового роста в 1836 году, а в 1841 году он был на несколько сантиметров выше.
Льюис не мог не согласиться.
– А и естественно, что они так расположены, сэр, верно? Первая Джоанна и потом младший брат, справа от нее.
– Дааа.
Морс взял белую рулетку и опустил ее, размотав до пола.
– Эта измеряет только до метра и пятидесяти пяти.
– Не думаю, что нам потребуется длиннее, сэр.
Льюис был прав. В то время как Морс держал нулевой конец рулетки у предполагаемого верхнего конца роста Джоанны, Льюис осветил фонариком нижнюю часть и встал на колено на грязные красные плитки. Нет! Естественно, здесь не было нужды в рулетке большей длины, так как примерная высота была всего около метра и сорока пяти, но как было известно, женщина, выловленная из «Канала Герцога», была ростом метр и шестьдесят два – почти на семнадцать сантиметров выше, чем Джоанна, когда она оставила Спринг-Стрит, чтобы выйти замуж! Возможно ли – даже если допустить, что случаются чудеса – что она выросла на семнадцать сантиметров между двадцатью одним и тридцатью восьмью годами своей жизни? Он высказал вслух свои мысли:
– Я не считаю, сэр, что какая-либо женщина могла бы…
– Нет, Льюис – и я так не считаю! Если и есть такая возможность, то, по крайней мере, прецедентов до сих пор не существовало.
– Так что вы правы, сэр…
– Без тени сомнения? Да, думаю, что да.
– Без всякого сомнения? – спросил Льюис тихо.
– Полагаю, всегда присутствует пресловутый один процент сомнения для большинства вещей.
– Вы, однако, были бы более довольны, если бы…
Морс кивнул:
– Если бы смог найти еще чуть-чуть, да. Чуть-чуть вроде «Дж.» тут на стене или… Не знаю.
– Тогда здесь больше ловить нечего, сэр?
– Уверен, что нечего, – сказал Морс, но лишь после того, как совсем недолго поколебался.
Глава сороковая
Мир круглый, и то, что кажется концом, может оказаться началом.
Вопрос прозвучал как кульминация:
– Теперь куда, сэр?
Морс не знал, да и мысли его были далеко:
– Они совершили это очень давно, и при этом достаточно подло, – сказал он медленно. Что несомненно представляло собой правильное мнение, но едва ли было ответом на вопрос.
Льюис настоял на своем – в результате они вместе отыскали бригадира объекта, которому показав служебное удостоверение, Морс передал инструкции относительно недвижимого имущества, расположенного на Спринг-Стрит №12. И он постарался, чтобы его пожелания прозвучали как приказы, за которыми стоят внушающие страхопочитание руководящие органы, отвечающие как за МИ-5, так и за МИ-6, причем специально подчеркнул, что нужно немедленно сделать серию снимков стены коридора. Да, конечно, бригадир считал, что ему не составит никакого труда позаботиться обо всем. В сущности, он достаточно умело управлялся с фотоаппаратом, как сам не совсем скромно заявил. И, после того, как Льюис уже вернул фонарик и рулетку смотревшему немного озадаченно хозяину, послеобеденные события закончились.
Было без пяти шесть, когда Льюис снова повторил попытку покинуть территорию Дерби (Север) и провести машину к повороту А52 на М1 (Юг). В шесть вечера Морс наклонился вперед и включил радио, чтобы послушать новости. Как ни посмотри, уходящий год был одним из самых тяжелых, наполненный болезнями, голодом, самолетными и железнодорожными катастрофами, один взрыв на нефтяной платформе и землетрясения различной силы. Но, по крайней мере, с обеденных новостей и до сих пор не сообщалось ни об одной космической катастрофе, и Морс отключил радио, осознав неожиданно, как пролетело время.
– Льюис, вы знаете, что все уже закрыто?
– Ничего подобного, сэр.
– Вы знаете, что я хотел сказать!
– Немного рановато.
– Мы должны отпраздновать кое-что, Льюис! Остановитесь у следующего паба, я хочу угостить вас пивом.
– Угостить меня?
Не было известно случаев, чтобы Морс угощал щедро своих подчиненных, не говоря уже о начальниках, и Льюис улыбнулся, пока осматривался и искал вывеску паба. Это было для него необычным делом.
– Но я за рулем, сэр.
– Правильно, Льюис. Мы не хотим иметь никаких неприятностей с полицией.
Сидя и потягивая свой апельсиновый коктейль «Сент Клементс», Льюис слушал продолжительный разговор, который вели Морс с барменом о кознях производителей пива, и чувствовал себя полностью довольным по необъяснимым причинам. День был успешен, и Морс, после того как осушил свою третью кружку с обычной для него быстротой, очевидно, был готов к поездке.