Покойники в доле

– Он отказался. Прямо и недвусмысленно отказал мне! – голос принадлежал мужчине и показался знакомым. Спустя мгновение Рик опознал Кларка. Иногда слова коверкались, разбиваясь о стекло и до Джеймса долетали лишь короткие обрывки. По всему было видно, что он и она в порыве беседы мерили ногами комнату, то отходя, то приближаясь к окну.

– А ты ожидал чего-то иного? После того, как этот пират облил тебя грязью? – женский голос был резковат, интонации наводили на мысль о том, что его обладательница не чурается крепких напитков… а может даже и табака. Фу! Рик поморщился. Он не любил курящих женщин, еще с прошлой жизни, в далеком теперь двадцать первом веке. И слава Богу, что здесь ему еще встречались курящие дамы. Куртизанки и прочия из вертепов Нового Света не в счет.

Меж тем женский голос на миг отдалился, а потом зазвучал отчетливее. Впрочем, в нем не было ничего неприятного, скорее, его хрипотца была влекущей. И он тоже был знаком Рику!

– И что теперь прикажешь делать?

– А что делать? Я связан с этой замороженной рыбой со стеклянными глазами «на горе и на радость, пока смерть не разлучит», хм… а ее отец отказывается признать меня наследником и дать все права! – Ричмонд горячился все больше, теперь его голос доносил до Рика все слова.

– Ну и о чем ты так беспокоишься? – перебила женщина, – можно подумать, он в этих наследниках как в гнилых персиках роется, не знает, какого выбрать. Кроме тебя у него не осталось никого, старик это понимает. Подожди немного. Он подпишет завещание, ведь другого выхода у него нет.

– Он может все отписать на благотворительность.

– И пустить по миру свою единственную дочь? Не смеши меня.

– Это не смешно, – послышался звук, словно пробку из бутылки вырвали с силой, может быть, даже, зубами. Через пару мгновений мужской голос, изрядно севший, спросил, – Что мне делать, Мишель?

– Ты просто выпускаешь пар, или тебе и впрямь нужен совет?

– Выпускаю пар, но и от хорошего совета я бы не отказался.

Короткая пауза. Рик скорее догадался, чем услышал, как два бокала чокнулись.

– Тогда слушай: прекращай таскаться за юбками, в том числе и за моей и постарайся поладить с женой. Что ты на меня смотришь, будто у меня вторая голова отросла? Эдит – все, что осталось у старика. Он ее любит и сделает все, что она попросит. Ублажай ее как следует, дари цветы, покупай шляпки. Запудри ей мозги, как ты умеешь. И вспомни, где находится супружеская постель! Для женщины нет более тяжкого оскорбления, чем то, что ты делаешь. Напрягись, милый, пусть она будет довольна. И ты сам не заметишь, как Эдит обработает старика, а ты получишь все что хочешь.

– Но если она забеременеет, Бикфорд объявит наследником внука.

Женщина пренебрежительно фыркнула.

– Можно подумать, ты все еще маленький мальчик, которому нужна няня. Ты не знаешь, как сделать так, чтобы женщина не понесла? Научить?

– Да нет, спасибо, я знаю, – слегка успокоился Ричмонд, – а ты уверена, что это сработает?

– Разве я когда-нибудь давала плохие советы? Поверь мне, и ты выиграешь эту партию.

– Мишель…

– Э, нет, милый. Оставь-ка сегодня свой пыл для жены, – за окнами завозились. Похоже, женщина пыталась освободиться от объятий. Впрочем, не слишком энергично.

– Ты прогоняешь меня?

– Прошу проявить благоразумие. На этот вечер, милый.

– Только на этот?

Звук долгого поцелуя – и хлопок закрывшихся дверей. Ричмонд покинул будуар любовницы.

Капитан все еще размышлял, стоит ли ему попытаться все-таки влезть в окно и порасспросить женщину, или же заняться мужчиной… Когда полуоткрытый ставень почти над его головой распахнулся на всю ширину и хриплый женский голос, который отчего-то казался ему знакомым, прозвучал отчетливо и довольно иронично:

– Вы там не замерзли, сэр? Может, поднимитесь ко мне и выпьете немного коньяка?

От неожиданности Рик слегка опешил, но быстро опомнился.

– Я думал, что вы хотите остаться одна.

– Правильно думал, – так же насмешливо подтвердила женщина, – я пригласила вас только выпить. За остальное мужчины мне, как правило, платят и платят дорого. Ну, поднимайтесь, его экипаж уже отъехал, парадная лестница свободна. Я вас встречу.

«Вот так вот! – покачал головой Джеймс. – У нее звериное чутье. Или я чем-то выдал себя?»

Все еще изумленно качая головой, капитан Рик обошел дом вокруг. Любопытство побуждало его принять это, более чем странное приглашение. Но перед тем, как толкнуть массивную дубовую дверь, он проверил, на месте ли тонкий стилет, который он обычно носил под камзолом, на скрытой петле. Просто на всякий случай.

Неизвестно, что он ожидал увидеть. После ее слов о том, что мужчины платят, и платят дорого за ее благосклонность, Рик был готов к тому, что дверь ему откроет сногсшибательная красавица, на которую нельзя смотреть в упор, как на солнце, без риска ослепнуть или потерять последний разум. И маленькое, сухощавое создание с копной темных растрепанных волос он вначале принял за служанку.

– Ну, проходите же, не стойте в дверях, – поторопила она, и заблуждение капитана рассеялось.

Мишель Эктон оказалась старше, чем он предположил. Уже за тридцать, и если в его «родном» веке для женщины это было время расцвета, то здесь – начало увядания. И для нее, безусловно, это было так. Резкое, неправильное лицо чем-то неуловимо отличалось от всех виденных лиц, и скоро Рик сообразил – чем. Морщинками. Сеточкой мелких морщин вокруг глаз и более глубоких – у большого подвижного рта. Обозначились они и на лбу, высоком, может быть даже слишком. До сих пор все женщины, которых он видел, считали своим долгом маскировать даже легкие признаки возраста: крем, пудра, даже рыбий клей. В тяжелом случае – густая вуаль. Мишель явно считала такие уловки ненужными, лишними. И она была права. Рик и сам не заметил, как попал под обаяние больших темных глаз, смотревших на него в упор, пытливо, без малейшего смущения, настоящего или наигранного.

Ее маленькое, сухое тело было закутано в толстый халат так, что и не угадаешь, что там, под ним. Но порывистые, нервные движения невольно приковывали взгляд.

Что-то в ней, определенно, было.

Она ловко разлила коньяк: себе ту же порцию, что и гостю, и торопливо сжала бокал в ладонях, словно не грела его, как это положено, а сама хотела согреться.

– Как вы догадались, что я стою под окнами? – спросил Рик.

– Это было нетрудно, – она опустилась в мягкое кресло перед небольшим комодиком, на котором и было сервировано угощение, – вы так неуклюже двигались через сад и так шумно дышали.

– У вас тонкий слух, – признал Рик. – И вы – смелая женщина. Вы ведь здесь совсем одна – слуг нет?

– Я их не держу, – она пригубила янтарный напиток, – слишком много слышат, слишком много видят, слишком много говорят. Я непривередлива и не ленива, так что вполне могу обслужить себя сама. Так гораздо меньше риска, что какому-нибудь сыну или брату, помешанному на семейной чести, придет в голову избавиться от меня с помощью стилета или не дай Бог пули.

Она сделала какое-то специфическое ударение на слове стилет. На мгновение Рику показалось, что она видит его насквозь. Читает его мысли. Капитан с трудом удержал себя, чтобы не потянуться к своему спрятанному оружию.

– Предпочитаете сталь?

– Уж лучше тонкое жало. Смерть быстра, и мало крови. А пуля – фи. Кругляш свинца и все платье в непотребном виде. А если в голову? – и она сдержанно засмеялась. Едва приоткрыв рот.

– Я вижу, Вы прекрасно осведомлены о современном оружие.

Мишель сделала еще один маленький глоток.

– Отчего Вы не пьете? Cognac из Пуату[3] прекрасен. – Она произнесла слова коньяк с истинно французским прононсом. – А оружие… – она изящно махнула ручкой, – оставим на потом.

– Не думал, что ваше занятие так опасно, – признал Рик, и тоже попробовал коньяк. Он на самом деле оказался превосходным.

3

Пуату–Шаранта – традиционный коньячный регион во Франции. Напитки только из этой провинции гордо именуются Коньяк

Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.