Страница 65 из 66
— Мы будем в комнате ожидания, когда вернемся. Обязательно поднеси его к окошку, чтобы мы могли посмотреть на него после того, как он родится.
Мама похлопала меня по спине. Я выудил из переднего кармана ключи от внедорожника и протянул их ей.
— Возьмите мою машину. В ней его автокресло.
— Поцелуй меня, Элай, — сказала ему Хэдли. Он спрыгнул на пол и побежал к ней. Я помог ему забраться на кровать, где он поцеловал ее в щеку. — Ты готов к появлению младшего брата? — спросила она его.
Он энергично кивнул.
— Поправляйся, мамочка.
Он побежал обратно к Хэнку.
Когда они ушли, Хэдли посмотрела на Люси.
— Ты не голодна?
— Ты же знаешь, что они все равно принесут мне что-нибудь.
Люси беззаботно и в то же время самоуверенно пожала плечами. Она была права. Они обязательно принесут еду для нее и, возможно, для родителей Хэдли, которые еще не приехали.
— Это всегда занимает так много времени? — внезапно спросила Люси. — Почему ничего не происходит?
Я чувствовал то же самое, что и она. Мне не нравилось, что это занимает так много времени.
— Вам двоим нужно успокоиться, — сказала нам Хэдли.
— Это Элайджа на грани слез, а не я. — заметила Люси.
— Могу поспорить, не я один буду рыдать, — добавил я.
Она уставилась на меня.
— Ставлю десять долларов!
— Держу пари, ты будешь мыть мою машину.
— Боже, благослови Америку! — Хэдли схватилась за живот. — Люси, в последнее время ты ведешь себя так же, как он. Я не в силах справиться с вами двумя.
Мы с Люси обменялись ухмылками, а потом она засмеялась. Она положила голову рядом с мамой и вздохнула.
— После сегодняшнего дня, мам, мы будем в меньшинстве.
— Я и так чувствую себя в меньшинстве, когда вы втроем объединяетесь против меня.
_______
Спустя шесть часов родился Джексон Паркер.
Я старался оставаться сильным, держа Хэдли за руку, пот покрывал ее лоб и увлажнял волосы. Я и раньше знал, но теперь был уверен... Она самый сильный человеком из всех, кого я встречал.
Как только Джексон появился на свет громко заплакав, я зарыдал вместе с ним. Самый счастливый момент в моей жизни был в этой комнате.
Я был мужем. Отчимом. Отцом.
Моя жизнь кардинально изменилась за эти годы после встречи с Хэдли. Я поцеловал ее в губы, провел рукой по влажным волосам, и по ее щекам тоже текли слезы.
Джексона положили мне на руки, и я обнял его так, чтобы Хэдли тоже могла его видеть.
— Он идеальный, — прошептала она мне.
Я кивнул в знак согласия, не в силах отвести от него взгляд.
Я не забыл свое обещание.
Поднести его к окну в комнате ожидания, как только он родится. Не хочу, чтобы они ждали, чтобы увидеть его.
Люси еще больше, чем бабушка с дедушкой, хотела его видеть.
Вытерев лицо, я посмотрел на Хэдли, которая уже кивала, словно знала, о чем я думаю.
— Иди, покажи его, а потом приходите обратно к мамочке.
Врач придержал для меня дверь. В нескольких сантиметрах от меня оказалось шесть человек. Все кроме одного. Они прыгали вверх-вниз и указывали пальцами в нашу сторону. Люси держала Элая, хотя он был почти такого же роста, как она, когда он указал на Джексона, она полностью сломалась. Слезы текли по ее щекам, она прикрывала рот и все еще пыталась удержать брата на бедре. Ее реакция только усилила мои слезы.
Потому что я знал, что она тоже это чувствует. Ту безумную любовь, которая охватила все мое существо, как только я впервые увидел Джексона.
Увидев, что его сестра плачет, Элай тоже начал плакать. Теперь на каждом улыбающемся лице были слезы, когда я показывал сына через стекло.
Я смотрел на двух детей, которые сделали из меня того человека, которым я стал, и мог поклясться, что мое сердце увеличилось в четыре раза. В некоторые дни я не мог поверить, что в моей жизни есть все эти люди, которых я люблю. И я не мог поверить, что они любят меня.
Узы основаны не только на крови.
Иногда они просто возникали, и вы не задавались вопросами.
Я любил свою семью.
Жизнь была...
Великолепной.
Эпилог
Хэдли
Восемь месяцев спустя...
— Ну хорошо, Джексон, — вздохнул Элайджа, опускаясь позади меня на покрывало. Его волосатые ноги обхватили меня, он снова поправил зонтик, чтобы мы были спрятаны от палящего солнца. — Какого черта, сынок? Тебе нужна только одна сиська, хватит пытаться завладеть сразу двумя.
Я рассмеялась, когда он убрал руку Джексона от той груди, которую он не использовал для еды.
— Мне не нравится песок, — пробормотал Элай, усаживаясь рядом с нами. — Он обжигает мне ноги.
— Не снимай обувь для плавания, — сказала я ему.
— Вини в этом свою маму, Элай. Именно она хотела, чтобы мы отдыхали на пляже.
Я ущипнула Элайджу за руку, когда он это сказал.
Люси глубоко вздохнула.
— Соленая вода неприятна на вкус.
— Ты не должна её пить, — сказал Элайджа.
Она сердито посмотрела на него.
— Я ничего не могла поделать с тем, что вода попала мне в нос, когда волна сбила меня с ног!
Он засмеялся.
— Да, волна надрала тебе задницу.
— Ты даже не зашел в воду. Просто наблюдал. Я бы посмотрела на тебя там.
Она указала в сторону океана.
— Тогда пойдём. — Он встал. — Идем, Элай. Пойдем и покажем твоей сестре, как это делается.
Элай натянул ботинки и взял его за руку.
— Только по колено, ребята, и не дальше! — предупредила я их, глядя на Элайджи. — Подержи Элая, пожалуйста. И не надо так сильно дразнить Люси. Я и так волнуюсь...
Я наблюдала за тем, как Люси пошла к воде, и оглянулась в нашу сторону, чтобы посмотреть, идет ли Элайджа.
— Знаю, детка. Вот почему я иду с ней. Она хочет вернуться к воде, но я вижу, что она боится оставаться там одна. Она не зайдет глубоко.
— Сестренка боится? — спросил Элай удивленно.
— Пойдем. — Элайджа подхватил его на руки. — Эти волны — не шутка. Поэтому лучше не заходить одному. Она не столько боится, сколько умна...
Чем дальше он отходил, тем я меньше слышала, и я улыбнулась ему вслед.
Когда я посмотрела вниз, Джексон улыбался мне.
— Что? — ворковала я. Он засмеялся, когда я снова надела бикини на грудь. — Хочешь сказать ма-ма?
— Па-папа!
— Нееет! Ма-ма...
— Пааа-пааа.
Я рассмеялась.
— Ладно, предатель, поговорим, когда тебе понадобится еще молоко. Папа дает тебе молоко?
— Пааа-пааа.
Я взъерошила его темные волосы. Он был темноволосым и темноглазым, как и Элайджа.
— Теперь я знаю, что ты делаешь это специально.
Мы с Джексоном немного поиграли в песке, пока я наблюдала за тем, как они втроем играют в воде.
Скотт звонил Люси раз или два в год. Элай так и не узнал своего отца, поэтому, когда тот пытался поговорить с ним, ему было неинтересно. Каждый раз Скотт обвинял в этом меня, и на этом все заканчивалось. Мы уже некоторое время ничего о нем не слышали.
Лилли не доставляла мне проблем с ними. Думаю, в тот день она хотела лишь задеть мои чувства и напугать. Как и ее сын, она не находила времени, чтобы стать частью их жизни, но все равно винила в этом меня.
Они знали, где мы живем, и могли приходить к ним в любое время. И когда мы переехали в дом Элайджи, я сказала им об этом. В прошлом году мы снова переехали. Тот же город, только новый дом. Салон Элайджи, школа Люси и больница — именно поэтому мы остались в городе, ну и не стоит исключать тот факт, что наши родители будут рыдать, если мы переедем. Мы также рассказали Скотту и его родителям, где находится наш новый дом.
Насколько трудно поднять телефонную трубку и позвонить кому-то? Или приехать и повидаться с детьми, когда вы жили в одном городе?
Мне было жаль только моих детей. Я ненавидела, что они не видятся с отцом, хотя никто из них этого не хотел. Я знала, что все было бы иначе, если бы я простила Скотта. Он по-прежнему валялся бы на диване, пока я работала. Они, скорее всего, видели бы его каждый день, но я не могла представить их счастливыми, потому что они видели бы, как я пытаюсь быть счастливой с человеком, которому больше не могу доверять. Скотт до сих пор жил с родителями. Он больше не учился, но и не работал. Это заставило меня задуматься. Если бы я осталась со Скоттом, мои дети никогда бы не увидели, как на самом деле должны обращаться с их мамой. Они бы не узнали, каково это — рассчитывать на кого-то и быть рядом, несмотря ни на что.