Страница 2 из 6
Хозяин сразу перешел к делу:
– Мои друзья и коллеги по научному цеху осмелились спорить со мной и крутить пальцами, как это по русски-дули. Я заплатил за тебя сто тысяч баксов в надежде на скорую отдачу. Задача будет простая. Я тебе вручаю список моих оппонентов, а ты на их фотографиях в аккаунтах, в зависимости от масштабов и ракурсов, рисуешь бараньи, свиные или козлиные головы вместо человечьих. В списке моих врагов напротив каждой фамилии будет стоять буква «К», «С» или «Б», означающая принадлежность к козлам, свиньям или баранам. Все тексты их переписок, рецензий и научных работ нужно преображать в простые буквосочетания. Для баранов: «Бееебе!»; для свиней: «Хрюхрюхрю», для козлов: «Мееемеее!». Все это, в отношении наших врагов, должно работать постоянно, сколько бы компов или дисков они не меняли, какие бы защитные программы не внедряли. Понял?
Вадим изумился:
– Суровенько! Суперсложно! Но мне-по барабану. Сколько будешь платить, где аппаратура и где мне жить?
Сроки босс установил жесткие, жилье определил в том же прокопченном небоскребе, где находился его кабинет, аппаратура оказалась не очень, но сносная. И с зарплатой не обидел: тридцать тысяч баксов по окончанию работы. В таких непростых условиях, российский гений-программист приступил к адской и не совсем престижной работе. Ровно через две недели на необъятных просторах интернета появилась странная злобная программка. Вирус, изящно лавируя, обходил все защитные системы и, принюхавшись, избирательно поражал странички, сайты и компы некоторых ученых, превращая всю их зависшую информационную базу и железо в козлиный, свиной или бараний хлам. При этом, программист Лапкин проявил излишнюю инициативу, преобразовав страничку ректора своей алма-матер в свинтусоидную, за что получил нагоняй от босса. В тщательно выверенных списках лауреата такая харя не значилась.
В результате мощной гибридно-вирусно-троянской атаки, поднялся шум и гам на самом высоком политическом уровне. После тщательного международного общественного расследования был сделан вывод о вероятном испражнении российских хакеров на научное гнездо западной цивилизации. Конгрессмены тщетно тужились замять скандал, пытаясь выгородить лауреата Гнобелевской премии, из офиса которого выполз слизкий бацилл, но не тут-то было. По Европе и в США прошли немногочисленные, но свирепые и хорошо финансируемые западными олигархами демонстрации, направленные против грубого российского вмешательства во внутренние дела Запада. Кое-кто намекнул о введении новых санкций против России, что было тут же одобрено большинством недалеких парламентариев стран Евросоюза и США. Отныне все заграничное, что было нажито непосильным трудом российскими олигархами и чиновниками, было арестовано, а они сами были объявлены в международный розыск за отмывание грязных денег. Детки указанных лиц были депортированы из престижных университетов Запада в Россию, что ввергло их состоятельных родителей в тревожную депрессию и печаль. Очень скоро западные санкции повлияли на значительное улучшение состояния российской экономики. Вывоз капиталов за рубеж частично прекратился. Тесные связи с Китаем, Индией и Ираном заменили прогнившие кабальные торговые условия западного рынка. Ранее, страдающие немотой чиновники, стали сами сотрудничать с прессой вместо хорошо финансируемых надутых девиц-любовниц, чем-то очень похожих на дядюшку Скруджа.
В который раз перед страной открылись потрясающие перспективы. Стоимость потребительской корзины для прослезившихся от счастья россиян, поднялась на две копейки, а пенсии-на четыре копейки. Политические силы в цивилизованном западном обществе быстро смекнули, что способ разделить людей по животному признаку не так уж и плох. Проблема мигрантов из Украины и Ближнего востока настоятельно требовала срочных действий. Вскоре на обложках новых паспортов Евросоюза и США появились изображения обезьян, свиней, козлов, баранов и прочей живности, на что представители России и Китая в ООН отреагировали крайне негативно. Ведь понятно, с каким изображением будут выдавать паспорта людям с темной кожей. От этой новой инициативы Запада повеяло явным запахом застарелого свиного навоза.
Короткая Вадимкина заграничная карьера заканчивалась синхронно с его рабочей визой. Получив заработанную честным трудом оговоренную сумму от прижимистого, но обалдевшего от счастья удовлетворенной жалкой мести Гнобелевского лауреата, Лапкин мысленно сравнил себя с витязем на распутье. Оставаться далее в США было невозможно, а ехать в никуда у программиста не было никакого желания. Краснокожий российский паспорт нагло и упорно звал на родину.
Москва ласково встретила Вадима парковым весенним цветением плодоягодных, низкими тучами и конфетками-бараночками. На однокомнатную квартиру за пределами Садового кольца он заработал в сравнительно короткое время, чем был доволен как слон. Мать гордо обняла сына в малюсенькой, но опрятной комнатушке в коммуналке. Захлопотала, залепетала и попыталась накормить Вадика чем бог послал. В их неказистое жилье то и дело заглядывали соседи, надоедая расспросами. Вадим, вежливо отмахнувшись от их назойливости, торжественно вынул из рюкзака небольшую коробочку и протянул матери. С волнением открыв упаковку, бедная женщина ахнула и заплакала, увидев красивое дорогущее ожерелье. На следующий день Вадим купил однокомнатную квартиру в недавно отстроенной высотке в районе Новогиреево. Свой старенький комп он, без особого сожаления, отнес на мусорку. Туда же последовала большая часть убогого скарба неполной семьи Лапкиных.
Матери удалось быстро продать свою приватизированную коммунальную комнатушку. Несмотря на яростное сопротивление сына, на вырученные деньги она заказала недорогую мебель в новую квартиру. На новейшую аппаратуру Вадим денег не пожалел. Вскоре, в приобретенной небольшой квартире Лапкины устроили новоселье, пригласив бывших соседей и маминых подруг. Вадим хорошо помнил, как эти добрые люди отзывчиво выручали маму во времена многочисленных финансовых кризисов. Ведь на должности уборщицы много не заработаешь.
С устройством на работу у Лапкина не заладилось. В госструктурах все вакантные должности заняли пристроенные важными родителями девочки и мальчики. В офисах частных компаний предлагали сетевую работу по распространению неходовой продукции. Постоянная борьба Минфина и Центробанка с национальной валютой не обещала радужных перспектив простому российскому обывателю.
В студенческие годы Вадима здорово выручала ночная работа в ресторанчике быстрого питания «Макдональс». Перебрав множество малооплачиваемых вариантов, и наплевав на свой красный диплом, Лапкин устроился в знакомый ресторанчик, поскольку программистов родная страна не любила и относилась к ним с недоверием и опаской. Однажды, поздним вечером, в ресторанчик ввалилась кучка молодых людей с дебильными, недобрито -брутальными харями. Заказав полные подносы снеди, они морщились, плевались и, жутко матерясь, швыряли их на пол. Вадим, убиравший за клиентами, вежливо сделал компании замечание, за что немедленно получил несколько сильных ударов, в том числе, и ногами.
Очухался он не скоро. Все худосочное тело ныло от побоев, глаз заплыл, губы разбиты, отсутствовал передний зуб. Ночная смена ресторанчика собралась у побитого Вадика то ли сочувствуя, то ли ради удачной записи происшествия на мобильники. Около его распластанного тела валялось несколько, запачканных кровью, пачек российских деревянных денег. Хулиганов и след простыл. Суровенький начальник смены потребовал от Лапкина немедленно покинуть заведение по той простой причине, что клиент всегда прав, а уборщику не следует хамить и делать какие-либо замечания посетителям.
Мать ахнула, увидев плачевное состояние сына в этот поздний час. Заплакала, засуетилась, дрожащими руками пытаясь отыскать в коробке из-под обуви ватные шарики, йод или зеленку. Умывшись, обработав раны и успокоив мать, Вадим глубоко задумался. По его мнению, обращаться в правоохранительную систему было не только глупо, но и опасно. Он считал, что эта система из преступника запросто могла сделать жертву, а из жертвы-преступника. Все зависело от количества денег и связей.